иду за ней по пятам. Преследую ее много дней и в итоге все о ней узнаю. Куда она ходит, что делает. Но она никогда не видит меня. Я узнаю ее полностью, а она меня — ни капельки. А потом, когда мне кажется, что я ее совсем раскусил, я ухожу и никогда не возвращаюсь. Как будто любовницу бросаю. А она даже не знает, что я побывал в ее жизни.
— Да ты у нас вуайерист.
— Выходит, так. Я могу быть с ней, знать ее, даже немного заботиться о ней, но мне никогда не нужно показываться. Между нами будто стена. В то же время я ей полностью предан, можно сказать — одержим. Она — вся суть дней моих. Думаю, ты понимаешь, да?
— Наверное, да.
Мы забрались в автомобиль и немного посидели просто так, без дела. Я все не мог выбросить старое из головы. Тот случай вспомнился мне так ясно, будто бы произошел буквально вчера. И вот что странно — я вспомнил, как хотел, чтоб меня там застукали. Вот почему фонарик был включен. Я направил луч прямо на окно, без всякой уважительной причины — я ведь наверняка понимал, что кто-то увидит этот свет и удивится. И я хотел, чтобы кто-то знал. Не особо понимая, зачем же мне так рисковать, какой в этом прок.
Теперь, похоже, я понимал, в чем суть фантазии с девушкой в каком-нибудь большом городе Земли. Она была своего рода заявлением самому себе о том, как обстоят мои дела. Отчуждение. Потребность в эмоциональной зоне комфорта. Но ведь каких-то шесть лет назад я вломился в дом незнакомого человека и направил луч фонарика на окно гостиной. Даже тогда, в прошлом, я должен был знать, чего стоит мой маленький риск.
По пути в Дэд-Ривер мы молчали. Домой я ее не повез. Даже в четыре утра нас ждала бы та еще сцена. Камень, брошенный в окно, нелегко простить. Камень, попавший в окно соседа, было почти невозможно простить. И Кейси все равно не захотела бы себе прощения.
Вместо этого мы пошли ко мне домой.
Зевая, мы поднялись по лестнице. Кейси, обернувшись, пробормотала:
— А забавно звучит…
— Что?
Я угадал, что она скажет, и у меня похолодело внутри. Но что поделать.
— «Взлом с проникновением».
На это я ничего не сказал. Отпер перед ней дверь. Кейси переступила порог, повернулась ко мне лицом. Ее улыбка была сонной, но глаза переполнял какой-то рассеянный свет. Я не собирался возражать — знал, что толку не будет. Все и так к тому шло, в любом случае.
— Я тоже так хочу.
Завитки тумана следовали за нами от кладбища. Они снова скользнули по моему горлу, как мягкие влажные когти, лаская, превращая слюну во рту в кислоту.
— И я даже знаю подходящее для этого место. Идеальное место.
— Знаешь?
Она посмотрела на меня. Теперь в ее улыбке прорезалось превосходство.
— А ты — нет?
— Слушай, это просто должен быть дом Краучей.
— Почему?
— Потому что я так сказала.
Гамбургеры у Хармона были фиговенькие — мороженые полуфабрикаты. Их просто грели в микроволновке перед тем, как подать. Но мы все равно их взяли. Кейси выглядела отпадно в голубом облегающем топе и кремового цвета шортах. Ее макияж был очень тонок, но вместе с тем — очень тщателен. Очевидно, Кейси понимала, какое влияние на меня будет оказывать ее внешность. Заправская, черт побери, соблазнительница.
— Потому что это дом на отшибе, дурень. Не каждый здесь хочет, чтобы его поймали на горяченьком.
Кейси кивнула на меня, и Кимберли улыбнулась.
— Туда никто не пойдет. Никто не увидит, как мы входим и выходим. И уж точно в полицию звонить не станет. Идеально же.
— Она права, — заметил Стив. — Это самое безопасное место в округе. Но от чего тогда кайф ловить? Где перчинка?
— Дом Краучей — вот тебе перчинка. Он того стоит, вот увидишь.
— Что-то уже придумала? — Ким смахнула хлебную крошку с уголка губ.
— Возможно.
— Так поделись.
— И поделись внятно, — добавил Стив. — Потому что вот мне пока ни хрена не понятно. Я имею в виду, что такого особенного в том, чтобы войти ночью в пустой дом, осмотреться и уйти? Это уровень первоклассника. Было бы уматовее устроить взлом где-нибудь в городе. Если нас не смогут там поймать, в чем риск? И какой вообще смысл туда лезть?
— Нет никакого риска. Но это не значит, что весело не будет. Да, конечно, — уровень первоклассника. Но подключи-ка воображение, Стиви. Прикинь кой-чего к носу.
— И что?
— Да, давай, не томи уже.
— Давай, Кейси, — включился и я. — Рубани правду-матку.
Она посмотрела на меня и усмехнулась. Я хоть и не был заговорщиком, но чувствовал себя таковым. Какой бы ни была ее идея, мы ее не обсуждали. Она чертовски хорошо знала, что мне она не понравится, но я не откажусь. Ей не нужно было окучивать меня, как своих корешей. Но я совсем этому не радовался.
А она от задора чуть в штаны не прудила.
Нашелся новый способ отвадить скуку.
— Мы будем играть там в прятки, — заявила она.
Губы Ким вытянулись в большую хмурую полосу поперек лица.
— Чего-о-о?
Стив посмотрел на нее так, как взрослый на надоедливого ребенка. Я просто сидел и обмозговывал ее слова.
— В прятки. Кто не спрятался, я не виновата. Совсем как в детстве — только мы этим займемся в большом и страшном доме Краучей на глухом отшибе.
Чувствовалось, как идея потихоньку доходит до Ким и Стива. Глупая идея, тут не поспоришь, но — не без своей особой привлекательности. Но я бы с большей охотой отправился куда-нибудь в Шебойган [7].
— Ага, кажись, понимаю. Предполагается, что в этом месте водятся призраки — или что-то в этом роде, верно? — Указательный палец Стива метнулся к Кейси, как язык змеи.
— Точно. И мы там поигра-а-аем. Никаких фонариков. Странный дом. Ночь на дворе, и с нами — никого больше. Одни только мы в этом абсолютно незнакомом месте.
Кимберли кивнула:
— И копы едва ли нагрянут.
— «Едва ли» — это скромно сказано, — произнес я, надеясь, что так оно и есть.
— Но могут ведь, — добавила Кейси.
— И мы без фонариков будем искать друг друга в темном стремном здании. — Теперь голос Ким звучал возбужденно — идея окончательно расцвела у нее в мозгу.
Стив прищелкнул пальцами:
— А
