Я заморгала.
— Бог мой, да ты просто вульгарен.
— У Мери поехала крыша со времени гибели Иветты. То, что она вышла замуж за этого дуралея, служит доказательством. Инъекции здравомыслия ей необходимы.
— Ты хочешь сказать, что тоже…
— Тебя это шокирует?
— Ты тоже ее любовник?
— А по-твоему, ей больше подходит хахаль-инвалид?
Я дала ему пощечину.
Он вздрогнул от боли и глубоко вздохнул.
— Свинья.
Кенни в ответ улыбнулся:
— Наконец-то. Теперь я по крайней мере знаю, что у тебя к Джесси настоящее чувство, что ты не просто служишь ему подстилкой.
Рука у меня так и зачесалась. Влепить бы ему еще разок!
— Я ухожу, — сказала я и двинулась прочь.
Он поймал меня за руку:
— Так ты меня осуждаешь за то, что я трахаю Мери? А насиловать инвалида — это менее позорно?
— Я не могу опускаться до того, чтобы отвечать на подобные низости.
— Уродство тебя возбуждает, правда?
— Пусти меня.
— Подожди. А моральному уроду ты не хочешь отдаться? Вот была бы потеха. — Он провел языком по губам. — Очень интересно узнать, как ты заводишься.
— Заткнись.
Я попробовала высвободить руку, но Кенни схватил меня за талию и притиснул к себе:
— Ну, давай. Это будет восхитительно.
У меня потемнело в глазах, я оттолкнула его и побежала к подножию холма. Кенни захохотал. Минуту спустя Кенни в «порше» настиг меня у здания администрации кладбища и опустил окно.
— Приглашение остается в силе. Но если ты скажешь об этом кому-нибудь, Мери вырвет у тебя почки и отдаст на съедение своим псам, — сказал он и уехал.
Я поймала такси, не испытывая никаких эмоций, кроме желания помыться жесткой щеткой с мылом.
На пороге дома меня встретила кузина Тейлор. Ее прическа сверкала от лака, однако таблички с надписью «Не подходить с открытым огнем!» я не заметила.
— Что ты тут делаешь?
Тейлор встала и отряхнула пыль с пятой точки.
— Мы договорились пообедать. Помнишь?
Я понурила голову:
— Извини. Забыла. Подожди минуточку.
Я переоделась и отвезла ее в кафе «Орлеанс». Мы сели за столик на открытом воздухе и заказали бутерброды типа «бедный мальчик» и чай со льдом. Тейлор непрерывно болтала:
— Дамское белье графини Зара. Ну, ты о нем слышала. Мне больше нравится стиль «Сногсшибательное изящество»…
Я слушала вполуха и думала: «Чего Кенни добивался — сострадания? секса? Или просто хотел втоптать меня в грязь?»
— О чем она? — спросила Тейлор.
— Кто? — очнулась я.
— Твоя новая книга. Она похожа на предыдущую? Опять ракеты и мутанты? — Она постоянно поправляла на себе то часики, то браслеты и проверяла, все ли в порядке с маникюром. — Ты же знаешь, что нужно читателю. Поменьше воздушных налетов и побольше любовных объятий.
— В этой книге одна из героинь, скрываясь от погони, затевает перестрелку в Скалистых горах, — поделилась я.
— О, горы — это хорошо. Сцены у обрывов повергают меня в ужас.
— Она не на краю обрыва, а в подземном тоннеле Объединенного командования ПВО американского континента.
— Жаль. Когда наверху — это лучше. Не могла бы она подняться на крышу и убежать?
— Нет, моя героиня никогда не поднимется на крышу. Там никто не лазает по крышам. Там нет крыш.
Тейлор нахмурилась, отхлебнула чаю со льдом и промокнула губы салфеткой.
— Ну, тогда пусть она в тоннеле встретит горца и понесет от него.
Тейлор продолжала развивать сюжет моей будущей трилогии. Я погрузилась в уныние. Творческая жизнь под крылом самозваной музы почему-то пугала.
После ленча мы отправились по магазинам. Я, борясь с унынием, купила новейшую модель сотового телефона со всяческими наворотами и двухфунтовую коробку шоколадок «Си».
По дороге домой Тейлор рассуждала о преимуществах скрытой электропроводки. Телефонный звонок прервал ее рассуждения. Звон шел из сумочки Тейлор. На вызов ответила я.
— Кто это? — У мужчины был гнусавый оклахомский выговор.
— Эд Юджин? — догадалась я. — Это Эван Делани.
Возникла глубокая тишина.
— Я хочу поговорить со своей женой.
— Она за рулем.
Эд Юджин произнес нечто такое, что часто подростки слышат от родителей. Я расшифровала его слова следующим образом: «Ну и дура же ты».
— Поднеси телефон к ее уху.
Я выполнила приказ с кислой миной.
— Привет, сладкий мой, — сказала Тейлор. — Эван показывает мне окрестности… Сейчас мы у пляжа, выйди. Мы машем тебе. — Тейлор знаками потребовала, чтобы я замахала руками.
Я повиновалась.
— Он хочет сказать тебе «привет». — Тейлор передала мне мобильник.
Эд Юджин справился, сколько человек было на ленче.
— Мы с Тейлор.
— Правда? Ты точно не познакомила ее с кем-нибудь из своих приятелей?
Бог мой. Он контролирует ее. Мне внезапно захотелось защитить кузину.
— У нас сугубо девичья компания.
Эд Юджин дал отбой. Я посмотрела на Тейлор, но та не отрывала взгляда от дороги.
— Бедный мальчик. Ему очень скучно, поэтому он хочет быть в курсе всех моих дел.
Я не поняла, шутит она или говорит серьезно.
— Ты в порядке?
— Лучше не бывает.
Но с этого момента Тейлор уже не проронила ни слова. И, лишь высаживая меня у дома, сказала:
— Чуть не забыла. Пока я ждала, когда ты появишься, к тебе приходил мужчина.
— Кто такой?
— Агент ФБР.
Я внимательно посмотрела на нее.
— Он показал мне свой значок и оставил визитку. Вот она.
Тейлор извлекла визитку из сумочки. Под логотипом ФБР значилось: «Дейл ван Хьюсен, специальный агент».
— Скажи-ка мне на милость, почему это агент ФБР захотел поговорить с тобой?
Дома я внимательно рассмотрела визитку Дейла ван Хьюсена и позвонила Джесси:
— Угадай, чей радар только что засек меня.
Я рассказала о случившемся.
Джесси сказал:
— Будь законопослушной гражданкой. Позвони агенту и узнай, что ему нужно.
Мы распрощались. Я набрала номер сотового ван Хьюсена. Сработал автоответчик. Я продиктовала сообщение.
В комнату вошла Никки.
— Я познакомилась с твоей кузиной.
— Прими мои соболезнования.
— Она хочет, чтобы тебя, как невесту, сопровождало великое множество людей.
— Что? О нет.
— Хочет узнать имена всех твоих друзей.
— О нет, ни за что.
— Пока ты отсутствовала, она попросила меня пустить ее в дом, чтобы заглянуть в твою записную книжку.
— Бог мой. Ты, надеюсь, не пустила ее?
— Я-то нет, зато ты — да. Я видела, как она выходила из дома вместе с тобой.
Я бросила взгляд на письменный стол, на то место, где всегда лежала моя записная книжка. Пусто. Я тщательно перерыла все, что было на столе. Книжка пропала.
Откладывать Джесси больше не мог. Часы показывали 21.30. Супермаркет вот-вот закроется. У Джесси не было ни кофе, ни молока, ни яиц, ни апельсинов. Не было ни шампуня, ни даже аэрозоля «Рейд» для того, чтобы разогнать полчища тараканов, которые беспардонно исследовали его кухню в течение последних двух дней. Проза жизни требовала к себе внимания.
На парковку при магазине Джесси прибыл в 21.55. Он оказался последним покупателем. Расплатившись с приторно вежливой кассиршей, он направился в темноту парковки, обогнул бордюрный камень и уже открывал машину, когда на стоянку въехал серебристый «мерседес». Джесси оказался зажатым между двумя машинами: своей и чужой. Из «мерседеса» вылез тучный мужчина в очках, похожий на Сартра.
— Я же говорил, что мы вернемся.
Один на одного. Неплохо.
Джесси отъехал к открытому пространству позади машин. Толстяк весил, наверное, фунтов двести пятьдесят, но мышцы у него подходили под определение «картофельное пюре».
— Положение твое серьезное, хвастунишка.
«Не такое оно уж и серьезное, — подумал Джесси. — Еще несколько футов, и у меня появится свобода действий; к тому же попаду в поле зрения кассирши в магазине».
На стоянку въехал «корвет». Из машины вышел Мики Яго. Джесси ощутил нечто вроде вибрации, которую вызывает в атмосфере звук полицейского свистка, болезненной, как удары электричества. Яго медленно направился к инвалидной коляске. Ветер шевелил белокурые волосы.
— Куда-нибудь собираешься? — спросил он у Джесси.
Звонок Джесси застал меня за мойкой холодильника.
— Эв, мне нужна помощь, — сказал он слабым голосом.
— Что случилось?
— О, дерьмо…
Я сильно сжала трубку.
— Где ты?
— Рядом.
Я бросила телефон на стол и выскочила из дома. «Ауди» стоял поперек дороги. Подбежав к машине, я заглянула в салон.
— Боже милостивый, да ты весь в крови.
— Тебе придется вытащить коляску, у меня повреждена рука. — Джесси поморщился.
