Я просмотрела список компаний и фондов спекулятивного капитала, в которые «Мако» делала инвестиции. Мы все искали там упоминание фирмы «Файердог». Но в благотворительные фонды делала инвестиции и «Мако». Эти инвестиции были перечислены в списке.
У меня перехватило дыхание.
Вот оно. «Сегвей». На счет Брэнда на Багамах из фонда под названием «Сегвей» было переведено две тысячи долларов, а позднее столько же было переведено вместе с фиктивной инвестицией «Файердог» в полмиллиона долларов на счет Брэнда на Каймановых островах.
Двести тысяч долларов. Брэнд снял двести тысяч кусков со счета «Сегвей».
И до меня наконец дошло. В «Билтмор» Брэнд ездил не за мини-диском. Он ездил туда с совершенно иной целью. Мики застиг его там врасплох. Мини-диск был счетом Яго, предъявленным Франклину Брэнду. Яго требовал вернуть деньги, которые Брэнд у него взял.
Брэнд — мошенник. Брэнд проводил денежные операции как базарный шулер — фокус с тремя картами. Франклин Хитрец Брэнд — идиот, ограбивший «Сегвей». Он «пощипал» жулье из высшей лиги. И теперь это жулье жаждало расквитаться с ним.
Но у Брэнда денег нет, и жулье решило получить их с Джесси.
Зыбучий песок. Мы погружались в зыбучий песок.
Когда зазвонил телефон, Джесси спал, накрытый с головой моим стеганым одеялом. Я взяла трубку на ночном столике.
Матушка Джесси закашлялась и щелкнула зажигалкой, прикуривая сигарету.
— Мой сын у вас?
— Подождите секундочку, Пэтси, — сказала я. — Сейчас я его разбужу.
— Не нужно, просто передай ему, что мне не понравилась его шутка.
— Извините?
— Если бы мне с самого утра понадобился мусор, я пошла бы и заглянула в свое ведро.
— Пэтси, я вас не понимаю.
— Полагаю, ты тоже находишь выходку забавной.
Джесси вытянул руку из-под одеяла. Я передала ему трубку.
— Мамуля, что случилось?
Голос у него спросонья скрипел, что, несомненно, создало у Пэтси Блэкберн соответствующий образ сына в моей кровати. Хотелось надеяться, что сей образ не даст ей повода принять рюмашку, прежде чем пойти на работу. Нет, скорее всего она вынет бутылку водки из-под водительского сиденья и выпьет по дороге.
— Нет, я этого не делал… Ни за что не стал бы делать, — говорил Джесси. — Мамуля, дай-ка я проверю… Нет, клянусь тебе, это точно…
Он вылез из-под одеяла. Выражение на лице было таким, какое возникает при встрече с налоговой службой.
— Эван никакого отношения к этому не имеет. Не важно, похоже на нее или нет. Этого просто не может быть. Послушай, у меня некоторое время назад начались проблемы с компьютером. Кто-то постоянно причиняет мне беспокойство. Это… Нет. Я не хочу разговаривать с папой. Послушай, позволь мне… — Он зажмурился. — Здравствуй, папа. Это какая-то злая шутка. Я к ней никакого отношения не имею… Нет, это не она. Клянусь, как перед Богом… Сейчас любой может цифровым способом так подправить изображение, что оно будет выглядеть как… Да, объясняю, почему я так уверен. У Эван на спине нет никакой татуировки в виде головы дьявола.
Я передумала. Бутылка водки требовалась не Пэтси, а мне.
Я нервно ходила туда и обратно у своего письменного стола.
— Это отвратительно.
Сообщение по электронной почте пришло как родителям Джесси, так и мне. И одному Богу известно, кому еще. Пришло оно с адресом, включающим приглашение к совокуплению. Сообщение содержало картинку и текст: «Идем на холостяцкую вечеринку».
— Это возмутительно. Это мерзкая клевета. — Я ткнула пальцем в компьютер. — У меня никогда не было такой огромной задницы.
Джесси, склонив набок голову, смотрел на экран. Я шлепнула его по плечу.
— Нет, конечно же, нет, — подтвердил он. — Твоя задница совершенна, размер оптимальный. У тебя задница-образец, по которому измеряют все остальные задницы. А это…
У женщины на фотографии было мое лицо. С тем же хмурым взглядом, который был на моей фотографии в водительском удостоверении. Собачий ошейник с шипами, сапоги до бедер и голые ляжки, обращенные в сторону объектива, принадлежали кому-то другому.
Джесси провел рукой по голове. Правое запястье, казалось, стало более гибким и меньше болело, чем вчера. А может быть, просто внимание Джесси целиком переключилось на новую проблему.
— Это Атли отомстил мне за то, что я обрызгал его «Рейдом».
— И Мики Яго. Они хотят показать тебе, что способны сделать с тобой все, что угодно, — добавила я. — Как нам окоротить их?
В комнату, предварительно постучав, вошла Никки. Ее полные губы были плотно сжаты.
— О Боже, ты видела послание по электронной почте! — догадалась я.
— Карл видел. Он сейчас промывает глаза над раковиной.
Мой электронный почтовый ящик ломился от посланий. На автоответчике беспрестанно мигала лампочка, сигнализируя о сообщениях.
Брайен выразил общее мнение: «Пусть Джесси держит наготове капсулу с цианистым калием. Это избавит меня от необходимости убить его».
Я ответила всем, даже визжащим и плачущим. Последним человеком, которому я позвонила, была Харли Даусон.
— Прими совет, — сказала Харли. — Никогда не позволяй мужчине хранить негативы твоих фотографий.
— Это фальсификация, и не смей мне ничего говорить о татуировке. Я не в настроении.
— Можно догадаться.
— Харли, люди, которые смонтировали эту гадость, имеют прямое отношение к Брэнду и «Мако».
На конце телефонного провода — мертвая тишина.
— И это не выстрел вслепую, — добавила я.
— Брэнд и «Мако». Нет. Ты мечешь гранаты вслепую.
— Послушай, Харли…
— Нет, это ты послушай. Я говорила с Джорджем Руденски и знаю, что ты была в «Мако» и обвиняла там всех и вся. Угрожая, что Кенни пойдет — как это ты сказала? — пойдет вместе с Брэндом…
— Именно так и сказал мне Брэнд.
В голосе Харли послышались гневные нотки.
— Подобные утверждения могут тебе дорого обойтись.
— Почему? Неужели Кенни столь опасен?
— Не придуривайся. Ты выдвигаешь клеветническое обвинение, и делаешь это в присутствии адвоката Кенни.
— Это предостережение, Харли. В данном случае я прошу твоей помощи. Ты знаешь, что Кенни… сошел с дистанции. Кроме того, он был другом Франклина Брэнда. Ему не нравится Джесси. А теперь скажи, кто из нас делает поспешные выводы?
Она заговорила голосом уставшего человека:
— Эван, успокойся. Не дави на «Мако».
— Почему?
— Нарвешься на крупные неприятности. Уж поверь мне.
Джесси было отпущено сорок восемь часов. Теперь осталось тридцать пять. Что я могла поделать? Обращение в полицию сейчас, когда они так странно оценивают обстановку, ничего не даст. Ах, если бы Крис Рэмси был жив.
Крис занимался этим делом с самого начала. Он расследовал обстоятельства наезда и бегства с места происшествия. Джесси дал мне копию полицейского протокола. Я листала бумаги и видела, с каким вниманием Крис относился к каждой мелочи, а порой давал весьма проницательные оценки.
Перевернув очередную страницу, я натолкнулась на сведения, которые раньше ускользали от моего внимания. Оказывается, в деле имелся свидетель.
Свидетель не самого наезда, а его последствий. Это был некий Стью Пайл, водопроводчик. Он вспомнил, что его обогнал «БМВ» Брэнда неподалеку от места ДТП.
Я отыскала показания Пайла. Он не мог сказать точно, какого пола был водитель, и, уж конечно, не заметил, был ли в машине пассажир. Прошло три года. Стоило ли теперь копаться в его памяти?
Номер его телефона я обнаружила в «Желтых страницах»: «Пайл, водопроводные работы».
— Опять про ДТП! Я уже счет потерял допросам в полиции по этому поводу. — Он говорил так, словно жевал что-то тягучее. — Если вы желаете поговорить на эту тему, вам придется компенсировать мне среднюю почасовую плату.
От охватившей меня досады я чуть не зарычала:
— Привозите свой чемоданчик с инструментами. Мне нужно уплотнить соединение труб под раковиной на кухне.
Когда он приехал, у меня в доме были Никки и Tea. Tea ползала по ковру и подбирала крошки печенья. Мы поспорили с Никки относительно того, каков объем пивного живота у Пайла и насколько низко будут спущены штаны. Я поставила на то, что штаны будут спущены до самых ягодиц.
— Это вы мисс Делани?
Какой-то момент я не могла вымолвить ни слова. Тело водопроводчика напоминало кусок сочного мяса. Бицепсы под рубашкой только что не пульсировали. Розовые щеки источали аромат мускусного лосьона после бритья. Никки торжествующе подняла бровь и заморозила улыбку.
— Раковина вон там, — показала я.
Пайл понес чемоданчике инструментами на кухню. Бедра у него были подобны древесным стволам. Он присел у раковины на корточки и провел рукой по водосточной трубе:
