уж, прощаю.
– Последние три года я провел в лесу и совсем отвык от светской жизни.
– Три года в лесу?
– В глухом лесу, замечу. Среди диких и опасных животных – волков, кабанов, медведей. Так что мне простительно. Тут я встречаю очаровательную молодую женщину, а рука все ищет винтовку с оптическим прицелом.
– Шутите так, да?
– Совсем чуть-чуть.
– Кстати, от вас спиртным пахнет.
– Разумеется, ведь я сбежал с вечеринки в честь самого себя – ради вас.
– Ради меня?
– Да, честное слово.
– Я польщена, Андрей, вашим вниманием ко мне. Только не возгордитесь.
– Не буду. – Он взял в темном салоне ее руку, сжал пальцы.
Она ответила ему тем же – сжала его каменную кисть.
– Ручища у вас – сильная.
– Каждый день с рогатиной на медведя, Марина, с кабаном один на один, волкам пасти рвать приходилось. Надо быть в форме, как иначе?
– Ну-ну, товарищ капитан.
Очень скоро они входили в ресторан с экзотическим названием «Лапландия». Его открыл друг детства и одноклассник Андрея Крымова. Как тот сам говорил, его прадедушка был саамом. Тут висели по стенам искусственные шкуры белых медведей, оленьи рога, скупленные по комиссионкам, луки, даже стояло в углу чучело пингвина. Этакий северный винегрет. И конечно, Дедушка Мороз, который, как известно, родился именно в Лапландии. Именно оттуда, подобно истребителю-штурмовику, но вооружась подарками, седобородый Дедушка совершал культурные налеты на Европу.
В ресторане всех встречал переодетый эскимосом пожилой, но все еще мощный актер Збруев. Его так и звали: «Эскимос». Иногда он пел густым баском «Увезу тебя, в тундру, увезу к седым снегам…» Как говорят в театральной среде: «сцена его любила». Несмотря на явный талант и богатый послужной список исполненных ролей, его выгнали из местного ТЮЗа за систематическое пьянство и частую отсебятину, которую он нес на сцене, забывая слова в той или иной пьесе. Особенно это раздражало режиссера, когда шли постановки классических произведений. Шекспир стал последней каплей. Попробуй преврати «Короля Лира» в комедию! У заслуженного артиста Збруева это получилось. Но его минусы в театре для кабака были не так страшны. Иные шли даже на пользу. В «Лапландии» ему разрешали выпить стакан коньяку в начале вечера и стакан к закрытию. За счет заведения, разумеется. Ровно так он поступал и в театре, только пил за свои и порой пропускал еще третий в антракте.
В ресторане тихонько пела инструменталка. ВИА снова входили в моду. Все ждали певичку Изабеллу.
– Здорово, Эскимос. – Сыщик протянул актеру руку. – Как оно?
– Здорово, Крымов, оно все путем. Ты где был? Говорят, в лесу ошивался? Отшельником стал?
– Верно говорят.
– Мир надоел?
– Даже не представляешь, насколько.
– Понимаю. В хижине жил? Травой и ягодами питался? Как святой отшельник?
Марина улыбнулась шутке артиста.
– Почти. Но ягоды и грибы были точно.
– Сочувствую. Озверел небось, бедолага. – Это прозвучало как утверждение.
– Немного, Эскимос, немного. Сам как?
– Нормально.
– Коронный номер будет?
– А то как? – Эскимос кивнул на Марину: – А что за юное создание ты привел? Какая принцесса рядом с тобой!
Крымов представил немного смущенную спутницу.
– Ну, такой цветочек тебя разом приведет в чувство, – хохотнул Збруев. – Ладно, ступайте, вон, у меня новые гости, – кивнул он на двери.
Их столик был в самом конце ресторана, как и заказывал Крымов. В прежние времена его тут хорошо знали. Марина сказала, что объедаться на ночь глядя не в ее привычках. Они заказали судака с белом вином, пару салатов – этого было достаточно. Тем более что рыбу в этом «северном» ресторане готовить умели.
Они выпили по бокалу вина. О причине столь экстренного вызова девушки на «допрос» в ресторан оба как-то позабыли.
– Расскажите, кто из зверей страшнее всех, – попросила Марина. – На охоте. В дремучем лесу.
– Каждый зверь опасен по-своему, – разделывая рыбу ножом, деловито сказал Крымов. – Кабан страшен клыками. Это две настоящие сабли. Если попадешь на них, тебе конец. Кабана еще зовут вепрем. Говорят: свирепый, как вепрь. Слышали, наверное?
– Конечно.
– Он разорвет тебя в два счета.
– Страшно.
– А потом еще и съест.
– Как это? Кабан, он же свинья? Да?
– Разумеется. Чистый свин.
– Они разве не вегетарианцы?
– Хо-хо, Марина! Девочка. Свиньи всеядны. Некоторые мафиози держат небольшие свинофермы, но сами этих свиней не едят. Бросишь таким труп своего врага – и через десять минут его нет. Свиньи сжирают его с костями в мгновение ока.
– Фу, гадость какая! И это за столом, товарищ капитан.
– Сами просили рассказать.
– Ладно, продолжайте. Но свинину больше есть не буду. Год. Нет, два.
– Так вот, хотите узнать, как надо охотиться на кабана? – интригующе спросил Крымов. – Интересно? Плюс случай из моей охотничьей практики.
– Ой, расскажите, расскажите, – захлопала в ладоши Марина. – Очень интересно.
– Надо помнить, что кабан – такой же охотник, как и вы сами. Только вы охотник с ружьем, а он с клыками, свирепой силой и бешеной скоростью. Стрелять картечью или дробью нельзя – это лишь взбесит кабана, ему хватит сил догнать и прикончить вас. Только крупнокалиберной пулей. В брюхо стрелять смысла не имеет. Он станет еще злее в сто крат, добежит до вас, порвет, а потом уйдет и где-нибудь истечет кровью и сдохнет. Но вам от этого будет не легче. Грудину тоже пробить сложно. Если стрелять в сердце, то только под углом. Только пойди еще найди сердце у этой туши, да еще когда кабан постоянно в движении. А носится он, как шаровая молния. Очень сложная задача! Знатоки стреляют под углом в позвоночник или в голову, но только не в лоб. Многие новички стреляют кабану именно в лоб, полагая, что это идеальная мишень, но потом сами становятся его жертвой.
– Почему?
– Кабаний лоб – это броня. У него кость твердая, как камень. И если ты стреляешь хоть чуть-чуть под углом, свинец уйдет рикошетом, а кабан… что, Марина, догадайтесь?
– Рассвирепеет и нападет на вас?
– В точку. Но если кабан уже летит на вас и от столкновения не уйти, то стрелять надо под самым прямым углом – и тогда есть вероятность, что свинец пробьет ему череп и поразит мозг. И тут как раз моя история…
– Налейте нам еще по бокалу, Андрей, – попросила Марина. – Будет в самый раз.
– Извольте, мадемуазель. – Он наполнил бокалы. – Так вот, кабан услышал, что я подбираюсь к нему, развернулся, как самосвал, захрипел и рванул на меня в лоб. Тут уже никак не подберешься – стрелять надо в голову или в грудь. У меня винтовка «Ланкастер» с оптическим прицелом. Решил опробовать новинку, но не знал, что встречу
