бывает, что опытный гипнотизер внушает вам какую-то грезу и вы с ней можете жить сколь угодно долго. Пока чары не рассеются. Если вообще рассеются. А мой отец обратился к знакомому психиатру, совсем по другому делу, но тот сдвинул камень с места. Сам того не желая. Спросил у отца: вспомните самую таинственную историю в вашей жизни, о чем вы боялись даже думать, что вычеркнули из памяти. И отец увидел свое прошлое таким, каким оно было. Сразу, внезапно, во сне. Оттого и проснулся, аж подскочил. Мне об этом мама рассказала. Она тогда перепугалась ужасно. Я жил в другом месте. А потом отец стал всем рассказывать об этом. И даже позвонил своему старому знакомцу Апраксину, только предварительно изрядно выпил. Сказал, что видел и его, и его голую подругу с волшебным телом, кожа которой серебрилась в лунном свете, как чешуя змеи. И спросил, мол: все мы думали, откуда же она взялась? Много чего он наговорил тому старому антиквару. А потом, потом…
– Что было потом, Роман Сергеевич?
– Однажды отец пришел с работы – он был к тому времени профессором исторического факультета в универе – и сказал, что за ним шла красивая женщина с очень знакомым лицом. Преследовала его.
– Он ее описал? Внешность?
– Да, сказал, у нее было светлое каре и широкий берет.
– Светлое каре?
– Да, а это что-то меняет?
– Возможно, пока не знаю. Продолжайте.
– Она была в плаще – стояла осень. В сапожках. Полная изящества. Походила на актрису. Или на роковую шпионку. Мама еще посмеялась: мол, не староват ли ты для таких-то радостей?
– Очень интересно, очень, а что дальше? – поторопил его Крымов.
– Спустя два дня отца нашли в парке с инфарктом миокарда. Он сидел на своей любимой лавке. Дворник, который работал в тот день, часто видел моего отца и даже здоровался с ним, заметил, как к нему подсела молодая женщина и заговорила с ним. Как со старым знакомым…
– Так?
– Дворник ушел, а когда вернулся, то обнаружил моего отца мертвым.
– Дворник описал ее?
– Это была та самая женщина, с белым каре, в плаще, в берете.
– Сильно. И страшновато.
– Такая вот история, господин Крымов. Понравилась?
– Именно такую историю я и мечтал услышать. Не надеялся – мечтал. И боялся. Но вы словно предугадали мои желания.
– Рад, что смог угодить.
– А вы сами никогда не видели такую женщину у себя за спиной?
Венечкин-младший усмехнулся:
– Это вы к тому, что обнаженная дьяволица пообещала моему отцу расправиться не только с ним, но и с его близкими?
– Вы догадливы – именно так.
– Ну раз я жив, стало быть, она изменила свои планы. Нет, я не видел за своей спиной такой женщины. Может, оборачивался редко? Не знаю.
Они поговорили еще немного и попрощались. Крымов пообещал посвятить Венечкина в курс дела, когда будет иметь на то право. Детектив вышел на свежий воздух и закурил. Наверху громыхала музыка – пляски были в самом разгаре.
Дело вырисовывалось и впрямь мрачное, Венечкин оказался прав, и задуматься было над чем. Все новые и новые тайные тропы расходились от основного пути, на который они вышли, и вели эти дорожки явно не на свет божий, а в глухие дебри – и что касается трагических событий и разрушенных человеческих судеб, и что касается времени. И теперь он, Андрей Крымов, стоит на перепутье и решает, на какую из этих тропок ему свернуть.
Но неожиданно яркий золотой свет упал из облаков на одну из таких тропок – капитан Крымов не ожидал такого, но вот же, случилось. Он вернулся в холл и, подумав, набрал еще один номер.
– Алло? – спросил мягкий женский голос.
– Марина?
– Да, а кто это?
– Не узнаете по голосу?
– Нет…
– Капитан в отставке, сыщик Андрей Крымов. Есть разговор. Можем встретиться? Если вы свободны, конечно.
– Сейчас? – голос прозвучал озадаченно.
– Ну да, время, кажется, еще детское. – Крымов взглянул на часы. – Девять вечера. Или вы уже баиньки?
– Нет, не баиньки. Совсем не баиньки.
– Тогда встретимся?
– А где?
– Да где хотите. В кабачке «Лапландия». Я заеду за вами. Через полчаса. Идет?
– Буду ждать, – очень оживленно ответила Марина.
Он вернулся к коллегам, нашел Яшина.
– Все узнал, что хотел?
– Даже более того.
– Расскажешь?
– Завтра расскажу. Сейчас ухожу по-английски.
– Почему?
– Так надо. Я им все равно уже не нужен. – Он кивнул на разгулявшихся коллег.
– А чего это ты так сияешь, капитан? – заинтригованно нахмурился старший лейтенант. – Как береговой прожектор?
Крымов и впрямь светился. Сердце-то билось чуток неровно, душа пела. Тихонько пока, но пела. Предвкушала.
– Что, так заметно, Костя?
Тот пожал плечами:
– Детективом быть не надо – тут и постовой бы догадался.
– Есть причина, есть.
– Ну, – кивнул Яшин, – посвяти.
– Не буду. Пока не буду.
Тот прищурил один глаз.
– Ну-ка, ну-ка, дай я угадаю… Ты ей позвонил? Красотке Марине? Не выдержал – набрал номерок?
– Не выдержал, – с улыбкой кивнул Крымов. – Позвонил.
– И что?
– И то. Сейчас поймаю такси и поеду. А там видно будет.
– Ха! Коньячок сыграл свою роль.
– Верно, так бы с ходу не решился.
– Но ты чуток подшофе, смотри.
– Именно благодаря этому и позвонил. Отпускаешь?
– Валяйте, товарищ капитан. Рад за вас.
– Нашим придумай что-нибудь.
– Ага. Но завтра жду рассказа. И по поводу адресочка питерского, и по поводу прекрасной Марины.
– Непременно, Костя. Но завтра. По поводу адресочка.
2
Она ждала его у дома. Сердце Андрея дрогнуло, когда он увидел ее ладную фигурку в коротком расклешенном пальтишке, в беретке, с сумочкой через плечо.
Такси остановилось, Андрей бойко вылетел из него, сказал:
– Привет еще раз, – поцеловал руку, открыл перед девушкой дверцу. – Прошу.
Ее лицо тоже светилось. Яшин оказался прав: каким тут следователем, не надо было быть даже постовым, чтобы догадаться – отвергнутая эгоистичным молодым человеком девушка, да еще выброшенная ради пластмассового манекена, бесконечно рада и этому знакомству, и предложению отужинать в ресторане.
Так не злоупотребляет ли он положением, думал Крымов. Не пользуется ли коварно ее ранимостью?
Нет, не злоупотребляет и не пользуется – он все делает с открытым сердцем. Истосковавшимся по женской привязанности. Да и для нее это будет бальзам на юное сердце.
– Эх, Андрей Петрович, – вздохнула она в машине, когда мимо потек назад ночной город, сверкавший огнями.
– Просто Андрей.
– Хорошо, Андрей… Как можно девушке давать всего полчаса на сборы? – Она понизила голос, чтобы шофер не стал невольным свидетелем их разговора. – Я же как пуля металась по квартире. Представляете?
– Простите, Марина.
– Да ладно
