Направляясь к двери, детектив мельком взглянул на стол. Невинное счастливое лицо дочери лучезарно улыбалось ему. Форрестер приостановился, ощутив резкую боль. Он перевел взгляд на фотографию сына, потом вновь посмотрел на дочь. Ему явственно послышался ее голос.
Как она произнесла свои первые слова. «Папа, я-по-ко! Я-по-ко»…
Боль казалась почти нестерпимой. Он положил фотографию на стол лицом вниз и вышел за дверь.
Там он сразу же наткнулся на запыхавшегося и взволнованного Бойжера.
— Сэр, по-моему, у нас кое-что появилось!
— Что?
— «Тойота». Черная «тойота».
— И где же она?
— В Хейшеме, сэр. Это в Ланкашире.
— Когда?
— Два дня назад.
Роб и Кристина сидели в чайхане возле прудов Авраама. Медово-желтые камни мечети Мевлид-Халил сияли в утреннем свете и отражались в неподвижной воде.
Накануне вечером они порознь проверяли версию насчет Эдема: Кристина дома при помощи своего ноутбука, Роб в интернет-кафе. Они решили действовать параллельно, чтобы быстро получить побольше информации. А теперь встретились для обсуждения результата. Сюда пришли, стараясь поменьше привлекать к себе внимание — легче остаться незамеченными в толпе. Среди прогуливавшихся друзей, свободных от службы солдат и детей, объедавшихся тефтелями из баранины, пока матери любовались карпами в воде. Раздражало лишь присутствие полицейского автомобиля, притулившегося неподалеку от входа в парк.
Роб хорошо помнил, как именно пришел к решению. Во время поездки в Согматар и Харран они говорили о Книге Бытия. Кристина упомянула легенду об изгнании Адама и Евы из рая. Сочетание закономерно навело его на воспоминание о чтении Библии отцом, и журналист сообразил, как можно воспринимать записанные в блокнот числа. Глава X, стих Y. Число, разбитое на два меньших. Но конечно, следовало тщательно проверить гипотезу и рассмотреть записи с позиций лежащей в ее основе логики.
— Хорошо. — Он отхлебнул чая. — Давайте еще разок пройдемся с начала до конца. Мы знаем, что в этих краях впервые в мире появилось земледелие. В районе, непосредственно примыкающем к Гёбекли. Примерно за восемь тысяч лет до нашей эры, так?
— Так. И мы имеем приблизительное представление о том, где и когда это произошло…
— … благодаря свидетельствам, обнаруженным археологами. Как там было написано? «Одомашнивание явилось сильнейшим потрясением для всей системы». Я это прочитал в одной из ваших книг. Судя по скелетам, люди изменились, измельчали, стали чаще болеть.
— Д-да, — неуверенно согласилась Кристина. — Действительно, скелеты менялись по мере того, как люди приспосабливались к более тяжелым условиям жизни и пище с меньшим количеством белков. И физическое состояние, похоже, ухудшалось. Я видела это на многих раскопках.
— Что же получается? Одомашнивание на ранних этапах ведет к снижению качества жизни. Даже животные тощают.
— Да.
— Но… — Роб подался вперед. — В то время, когда происходило это самое одомашнивание, за восемь тысяч лет до нашей эры, природные условия здесь начали меняться. Именно здесь. Верно?
— Да. Деревья стали вырубать, начала сохнуть почва, и климат быстро сделался очень засушливым. Таким как сейчас. Ну а некогда эти места были похожи на… рай. — Она задумчиво улыбнулась. — Помню, Франц рассуждал о прежнем облике Гёбекли. Он говорил: некогда тут была prachtvolle Schäfferegion — пасторальная местность с изумительной растительностью. Кругом богатые дичью леса и луга с высокими травами. А потом стали возделывать землю, и климат изменился. И места потеряли красоту, и работать было все тяжелее и тяжелее.
Роб извлек записную книжку и прочитал вслух:
— «Адаму же сказал: …проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей». Бытие, глава четвертая, стих двадцатый. Четыре, двадцать.
Кристина помассировала виски. У нее против обыкновения был усталый вид. Но она заставила себя собраться.
— Мне уже приходилось встречаться с теорией, утверждающей, что история о садах Эдема имеет фольклорное происхождение — так сказать, народная память, — и что это аллегория.
— Вы хотите сказать, метафора?
— Да, есть и такое мнение. Легенда об Эдеме описывает прошлую жизнь охотников-собирателей. Когда мы бродили под деревьями, срывали фрукты, собирали дикие травы… как нагие Адам и Ева в раю. А потом мы занялись земледелием, и жизнь стала тяжелее. Так мы были изгнаны из Эдема.
Роб посмотрел на двух мужчин, которые, держась за руки, шли к чайхане по мостику через узенькую протоку.
— Но все же, почему мы занялись земледелием?
Кристина пожала плечами.
— Никто не знает. Это одна из величайших тайн. Но началось все здесь, точно. В этом уголке Анатолии. В Чайёню, каких-то семьдесят миль отсюда, впервые стали держать домашних свиней. А рогатый скот — в Чатал-Хёюке, немного западнее.
— Но как именно в данную картину вписывается Гёбекли?
— Не сказать, чтобы легко. Ведь то, что охотники создали такое сооружение, — самое настоящее чудо. Однако оно говорит нам: жизнь в эпоху до сельского хозяйства была не слишком обременительна. У первобытных охотников было время, чтобы научиться искусствам, ваянию, творить замечательную резьбу… Это был колоссальный прорыв. Но в то же время они не умели лепить глиняные горшки! — Серебряный крестик на груди Кристины ярко сверкнул на солнце. — Очень странно. И конечно, особый упор на сексуальность. В Гёбекли чрезвычайно много резных изображений эротического характера.
— Мужчины и самцы животных с огромными фаллосами. И женщины, обнаженные женщины с широченными бедрами…
— Может, они съели плод с Древа познания? — сказал Роб.
Кристина вежливо улыбнулась:
— Может, и так.
Они помолчали. Кристина нервно поглядывала налево, туда, где прохаживался смуглый полицейский с рацией, из которой доносились невнятные звуки. Роб пытался сообразить, почему вдруг оба впали в явную паранойю. Ни она, ни он не сделали ничего дурного. Но этот детектив… Кирибали выглядел слишком уж зловеще. А люди, наблюдавшие за квартирой? Что это значило? Усилием воли журналист отбросил страхи. Предстояло еще многое сделать.
— Получается, тут зашифрована география?
— Да. — Кристина кивнула. — Топографические привязки. И это важно.
— Поблизости от Гёбекли нет четырех рек.
— Только одна. Но зато не просто река, а Евфрат.
Роб вспомнил кое-что из прочитанного в интернет-кафе: «И ученые всегда сходились на том, что если Эдем вообще существовал, то находился где-то в междуречье Тигра и Евфрата. В плодородном полумесяце. Там, где сохранились самые ранние следы цивилизации. К тому же о Евфрате прямо сказано в Бытии, что он вытекает из Эдема».
— Допустим. И еще у нас есть горы на карте.
— Тавры.
— Где находятся истоки Евфрата. Восточнее Эдема, — сказала Кристина. — Во многих легендах говорится, что Эдем с востока был огражден горами. Таврские горы лежат восточнее Гёбекли.
Кристина взяла свою записную книжку и просмотрела некоторые заметки.
— Ладно, вот кое-что еще. В древних ассирийских текстах упоминается Бет-Адини, так называемый Дом Эдемский.
— И что это такое?
— Это… это было крохотное арамейское государство. Находилось на берегу Евфрата немного южнее Каркемиша, от которого до Шанлыурфы пятьдесят миль.
Сказанное произвело на Роба впечатление. Кристина проделала куда более глубокое исследование, чем он.
— А еще что-нибудь вам удалось выяснить?
— Мы знаем, что Харран напрямую связан с Адамом и Евой. Но Эдем описан не только в Бытии, о нем упоминает и Книга Царств. — Она перевернула страницу записной книжки и прочитала: — «Боги народов, которых разорили отцы мои, спасли ли их? Гозан, и Харран, и Рецеф, и сынов Эдема, что в Фалассаре».
— И снова Харран.
— Да, Харран. — Она пожала плечами. — А Фалассар — это, возможно, Расафа, город на севере Сирии.
— Далеко отсюда?
— Двести миль на юго-запад.
Роб энергично закивал.
— Получается, что Гёбекли лежит точно на востоке. В том же направлении, что и Эдем… А как насчет названия? Самого слова «Эдем»? По-иудейски оно означало «наслаждение»…
— Хотя на самом деле происходит от шумерского корня «един». Степь, равнина или плато.
— Например… например, Харранское плато?
— Совершенно верно. Харранское плато. На котором мы обнаруживаем…
— Гёбекли-тепе. — Роб почувствовал, как у него на спине выступил пот. Утро было очень жарким; зной донимал даже здесь, в относительно прохладной чайхане посреди парка. — Так… Хорошо, последняя нить указывает на прямую связь с Библией.
— Предполагается, что здесь жил Авраам. Книга Бытия определенно связывает его с Харраном. Мусульмане в большинстве своем считают, что Урфа — это Ур Халдейский. Он тоже упоминается в Бытии. На здешнем клочке земли связей с Бытием больше, чем на всем остальном Ближнем Востоке.
