В кабинете воцарилась тишина.
Куприянов продолжал стоять. Он ждал, пока команда переварит сказанное. Стоило лицам немного просветлеть, как Куприянов вылил новый ушат ледяной воды.
— И еще маленькое уточнение. Сын Чарова, Андрей, был чемпионом студенческой команды Санкт-Петербурга по стрельбе из малокалиберной винтовки и получил кубок на чемпионате в Москве три года назад. А также он трижды получал чемпионские титулы по биатлону среди студенческих команд. Возможно, полковник Дымба дополнит мое замечание относительно оружия, из которого были убиты лжесвидетель Новиков, проживающий на квартире, снятой матерью Андрея, и уголовник Рубцов на квартире Чарова.
Дымба кивнул.
— Все сходится. Калибр подходит. Только пули специализированные, утяжеленные. И сделаны за границей. Мы таких не производим.
— Это уже мелочи. Огорошил ты нас, Семен, — насупился Трифонов. — Эту версию я не рассматривал как состоятельную.
— И я тоже. Просто дернул за кончик ниточки, а клубок сам покатился.
Теперь Куприянов мог сесть. Он все сказал.
Сесть он не успел. В кабинет вошла секретарша.
— Александр Иваныч, звонит подполковник Мордвинов. У него находится лейтенант Стебликов в плачевном состоянии.
— Соедините меня с подполковником, — сказал Трифонов и снял трубку.
— Слушаю вас, Олег Борисыч.
Трифонов слушал. Слушал долго, молча, кивал головой и скрипел зубами. Потом коротко сказал:
— Сейчас выезжаю. — Бросив трубку, рявкнул: — Вот говнюк Стебликов, всю операцию загубил!
Куприянов хихикнул и тихо пролепетал:
— Александр Иваныч, здесь женщина, мы же не в мужской курилке.
Трифонов его не слышал. Он вновь снял трубку и попросил соединить его с дежурным по городу. Когда ему ответили, резко произнес:
— Мне нужны две опергруппы и два наряда ОМОНа. Выезжаем в Осельки. На перекрестке я их встречу и дам конкретное задание. Высылайте срочно.
Отдав распоряжение, Трифонов глянул на Лыткарина.
— Вот что, Аристарх, возьмешь омоновцев, захватывайте артель, и чтоб ни одна гнида не ускользнула, если уже не поздно!
— Что случилось, Александр Иваныч? — спросила Наташа.
— Сегодня утром, благодаря стараниям Стебликова, арестован подполковник Сюзенков и большинство руководства осельсковского ОВД. В артели об этом узнали раньше нас. Теперь ищи ветра в поле. — Трифонов встал. — Собирайтесь, ребята, едем всей бригадой. Работы на всех хватит. Такую кучу дерьма долго разгребать придется. Одному не справиться.
5
По дороге в Осельки Трифонова и Куприянова высадили у областного отдела милиции Токсово. Лыткарин поехал дальше, встречать ОМОН и оперативников для захвата артели.
Гостей встретил начальник отдела подполковник Мордвинов. Прошли к нему в кабинет.
— Ну что, Олег Борисыч, давайте подробности, — прямо с порога начал Трифонов.
Мордвинов не стал тянуть резину, видя взволнованное состояние следователя.
— Во втором часу ночи к нам в отдел прибежал лейтенант Громыхалов из осельковского отдела. Сами понимаете, ночью здесь были только дежурные наряды. Парень очень волновался. Никто сначала ничего не понял из его болтовни. Успокоили, дали водички попить. Ну а потом он обрисовал ситуацию. Мол, Денис Стебликов, лейтенант из их же отдела, находится в погребе в доме подполковника Сюзенкова и живым он оттуда не выйдет. Парень узнал что-то очень важное, связанное с коррупцией в руководстве осельковского ОВД и теперь ему крышка. Подполковник Сюзенков погряз по уши в коррупции и живым Стебликова не выпустит. Одним словом, надо спасать парня. На территории коттеджа подполковника человек пять охраны из тех же милиционеров и еще собаки. Кавказские овчарки.
Дежурный поднял меня среди ночи, я приехал. Спросил лейтенанта, как он узнал об этом. Он сказал, что сам лично сопровождал Стебликова в подвал, потому что как и все батрачит на Сюзенкова. Стебликов его друг. И когда он понял, что парню грозит серьезная опасность, решился приехать к нам. А куда еще идти? В свой отдел? Так там все запуганы. Сюзенкова кличут не иначе как маленьким императором. У него весь отдел выдрессирован, по струночке ходит.
Я понимаю, что времени терять нельзя, но у меня нет полномочий вмешиваться в работу осельковского ОВД и устраивать облаву на его начальника. Мы с ним в одинаковом статусе, наши подведомственные территории граничат. Пойти на захват? Это похоже на ситуацию, когда две деревни идут стенка на стенку при решении спорных вопросов. Я позвонил в Главное управление внутренних дел. Доложил ситуацию дежурному по городу, а тот соединил меня с начальником по служебным расследованиям УВД генералом Прохоровым. Тоже подняли с постели. Генерал не удивился. У него уже были сигналы и Осельки поставлены на контроль. Одним словом, он велел мне поднимать людей в ружье и ждать его с бригадой. Известили прокурора области, но санкции получили только устные. Времени было в обрез — вот-вот светать начнет.
Далее, как в кино. Захват произвели в четыре тридцать утра. Обошлось без жертв. Перебили только собак. Стебликова нашли в подвале, избитого, но живого. Здорово парню досталось. Сейчас он в нашей санчасти лежит. При обыске у Сюзенкова нашли оружие, целый арсенал, взрывчатые вещества и около трех миллионов долларов. К сожалению, Сюзенкова взять не удалось. Застрелился. По горячим следам задержали всех его подручных, начальников отделов. Работа там и сейчас идет полным ходом.
— Я отправил людей в артель, — хмуро сказал Трифонов, — но боюсь, что мы опоздали.
— В письменном столе Сюзенкова найдено тридцать паспортов, — продолжал Мордвинов. — Уже готовых. Сделаны в его паспортном столе. Настоящие. Изменены имена и фамилии, но рожи-то всем известные, висят на досках «Их разыскивает милиция». Похоже, он готовил паспорта для артельщиков, а значит, имел немалый навар.
— Связь Сюзенкова с артелью давно установлена. И сделал это Стебликов. Только как Сюзенков мог его вычислить? Стебликов и года не проработал в Осель-ках, но уже успел задержать матёрого рецидивиста. Один, голыми руками взял вооруженного головореза. Ну да ладно. Проводи-ка нас, Олег Борисыч, к пострадавшему.
— У него же еще свежие раны от пуль не зажили, — сочувственно сказал Куприянов, — а эти суки его опять избили.
— И я бы добавил, — крикнул в гневе Трифонов. — Снял бы ремень и надрал ему задницу. Герой! Говнюк! С его везением только дома сидеть. И чтобы стены ватными были и без острых углов. Опер хренов!
Палата в медсанчасти напоминала одиночную камеру с крошечным зарешеченным окошком, бетонными стенами и железной койкой. Стебликов криво улыбнулся: правая сторона губы опухла, будто у парня флюс раздулся, глаз заплыл, утонув в сизом мешке. В общем-то, что ожидали, то и увидели.
— Красив, ничего не скажешь, — пробурчал Трифонов. — Последний герой из одноименной телепередачи.
— Глупо получилось, Александр Иваныч. Я-то ничего. Альбом Дейкина пропал, вот что обидно. Там же все фотографии Чарова. Только Наташа не виновата. Она не знала.
Трифонов и Куприянов сели на жесткие табуретки.
— Второй раз к тебе в больничку приходим и все без гостинцев, — жалостливо промурлыкал Куприянов.
— Лучше, чем с цветочками на кладбище, как сказал товарищ полковник в прошлый раз.
— Ну хватит, — буркнул Трифонов. — Голова соображает? Говорить можешь? Рассказывай, бедолага, как своего бывшего начальника на чистую воду вывести решился.
— И не думал даже, Александр Иваныч. Я даже не знал, что у него особняк в Осельках. Кирпичный забор под небеса. Домой я шел. Поздно уже было. После визита к вдове Дейкина позвонил Наташе. Альбом у меня в сумке лежал. Иду вдоль улицы Красногвардейцев, а тут чугунные ворота раскрываются и из них белая «Нива» выскакивает. Прямо у меня под носом. Обрызгали меня с ног до головы. Но не в том дело. Номер я узнал. Это машина Рябого. Мы на ней в город ездили, когда офис… брали. Ну, с изумрудами. Подумал — вот повезло, что они меня не заметили. Я же в форме был. Вмиг бы влип. На перо посадили бы, как пить дать. Машина умчалась. Смотрю, а ворота не закрываются. Тут у меня по коже дрожь пробежала. Возле ворот стоит подполковник Сюзенков, смотрит на меня и улыбается.
— Привет, лейтенант. Зазнался. Даже в отдел не зайдешь поздороваться. Как же, теперь в управлении шашкой машешь! Ладно, заходи, чайком угощу. Байки твои послушаю.
Я, честно скажу, растерялся. Понял, дом-то его, и одет он не по форме, а как франт, на плечи накинута дубленка. У ворот еще двое наших стоят. Те в форме. Лейтенант и капитан из дежурной части. Деваться некуда, я зашел. Ворота за мной закрылись. Территория громадная. По цепи собаки бегают размером с лошадь. Провел он меня в дом. В свой кабинет на втором этаже. В кресло усадил, сел напротив.
— Ну что, Дениска, узнал моих гостей? — говорит.
— Да я не видел никого, — отвечаю.
