– Ни в коем случае! – закричал рабочий с трогательной искренностью. – Мы только работяги. Вам начальники нужны, да сэр?
– Кто же начальники?
– Мистер Бонелли. Бонз Бонелли. Он где-то там, – он показал внутрь склада.
Джузеппе Бонз Бонелли сидел за столом в единственной отапливаемой во всем здании комнате, с ковром на полу. У него за спиной, высоко над полом имелось маленькое окошко. Он сидел в большом красном кожаном кресле и был похож скорее на престарелого призрака, чем на теневого героинового дельца. Волосы у него были жидкие, а кожа на щеках обтягивала лицо, похожее на череп. Под столом сидела девица и что-то делала, припав лицом к паху Бонелли.
– О… О, черт! – сказал Бонелли, заметив фигуру Римо, появившуюся в дверях. – Вы кто?
Одна рука неистово задергалась на коленях, пока другая доставала из кармана до смешного большой кольт 45-го калибра.
– Гр-р-р, – зарычал он, выхватив, наконец, оружие. – Молния! Гребаная молния зацепилась.
– Спасибо, – сказал Римо, выхватив у него пистолет.
– Проклятая молния. Все ты виновата!
– Пользуйтесь пуговицами, – посоветовал Римо, – или фиговым листом. Вам, наверное, вполне подойдет и виноградный.
Указательный палец несколько раз дернулся вперед и назад, прежде чем Бонелли понял, что в его руке ничего нет.
– Отдайте мой пистолет!
– Обязательно, – произнес Римо, и раздавив его в пыль, высыпал в ладонь Бонелли.
– Умный, черт, – пробормотал Бонелли. Он толкнул девицу под столом. – Эй ты, пошла отсюда! У меня дела.
Из-под стола выползла блондинка с потрясающей фигурой.
– А как же я? – проворчала девица и лицо ее исказилось злобой. Потом она увидела Римо и злость прошла.
Римо часто производил на женщин подобный эффект. Ее оценивающий взгляд потеплел когда она разглядела стройную подтянутую фигуру с непомерно широкими запястьями, хорошо развитыми плечами, чисто выбритым лицом с высокими скулами, продолговатыми темными глазами и густой черной шевелюрой. Она улыбнулась.
– Вы часто здесь бываете? – спросила она.
– Только когда надо кого-то убить.
– Вы такой милый.
– Пошла вон! – закричал Бонелли.
Девица медленно выплыла из комнаты, давая Римо возможность разглядеть все достоинства своего зада.
– Что это за чепуха про «убить кого-то», – Бонелли сплюнул. – Что это за разговоры?
Римо пожал плечами.
– Это то, для чего я здесь оказался.
– Ах, так? – Быстрым движением Бонелли выхватил нож и вспорол им воздух. – Ах так?
– Ага, – сказал Римо, схватив нож за лезвие.
Он закрутил и подбросил его вверх. Нож продырявил в потолке аккуратную дырку. На голову и плечи Бонелли посыпалась штукатурка.
– Умник, – сказал Бонелли. – Эй, ты что собираешься делать?
– Хочу немного покатать тебя, – сказал Римо, пытаясь вложить в свои слова все гангстерские интонации, которые слышал в ночных сеансах по телевизору. Он поднял Бонелли за шиворот.
– Осторожней, ты. Это шелковый костюм! Испортишь костюм, я с тобой серьезно поговорю.
Римо вывернул карманы пиджака. Об пол звякнули два ножа и стилет.
– Ладно приятель, – взбесился Бонелли, – ты сам напросился! Коротышка, Коротышка!
– Коротышка? – Римо прикинул, что Бонелли весил самое большее фунтов сто. И ростом был едва около пяти футов. – Я – коротышка? А сам-то ты кто?
Бонелли усмехнулся. Он ткнул пальцем в окно.
– Вот Коротышка!
Оконце заполняла физиономия с поросячьими глазками и настолько переломанным носом, что он походил на кусок оконной замазки, по которой проехала гусеница танка. Затем в окне появились два массивных плеча. Стекло разлетелось градом осколков. В углах окна появились трещины и поползли по стене с оглушительным грохотом. Потом стена поддалась и в комнату влетел Коротышка.
– Звали, Босс?
– Да, займись-ка этим умником.
Коротышка надвинулся на Римо.
– Этим?
– А кем же еще? – заорал Бонелли. – В этой комнате только ты, я и он. Ты что решил выкинуть вон меня?
Лицо Коротышки изобразило смирение.
– О, нет, босс. Вы же босс. Как я могу так с вами поступить!
– Тогда, может, ты думаешь о себе?
Коротышка задумался. Его брови сосредоточенно задвигались. Затем морщины раздумий на лбу разгладились и он просиял счастливой улыбкой.
– Я понял. Это шутка, да, босс? Выставить вон меня самого! Правда смешно, босс! Ха-ха-ха.
– Заткнись!
– О'кей, босс.
– Итак, кто же должен выйти вон, Коротышка? – примирительно спросил Бонелли.
Коротышка оглядел комнату и начал загибать пальцы:
– Так, есть вы, но вы босс. Есть я ха-ха-ха, это было смешно, босс!
– Кто еще, тупица?
Коротышка стал поворачиваться в стороны, пока взгляд его не наткнулся на Римо.
– Остается он, – убежденно произнес Коротышка. Он поднял руку, похожую больше на дубовую ветвь, и вытянул ее вперед.
– Правильно, – сказал Бонелли.
– Не правильно, – сказал Римо. И двумя пальцами отклонил удар. Рука Коротышки в результате ударила в центр его собственного лица отчего многострадальный нос вынужден был исчезнуть окончательно. Коротышка с глухим звуком упал ничком вперед. – С этим все, – сказал Римо, вновь поднимая Бонелли, на этот раз за ремень, и пронес его через пролом в стене, раскачивая из стороны в сторону.
– Ремень, мой ремень! – причитал Бонелли. – Это же Пьер Карден!
Римо полез вверх по отвесной стене склада. Бонелли взглянул вниз и завопил:
– Проклятое дерьмо, куда ты меня тащишь?
– Наверх.
Римо методично взбирался по стене здания. Ноги отыскивали грани кирпичей, свободная рука задавала направление.
– Пусть небеса проклянут тебя, – рыдал Джузеппе Бонелли, – пусть твоя жизнь будет полна лишений и страданий. Пусть твои дети и дети твоих детей…
– Эй, ты там заткнешься? Я готовлюсь убить кое-кого, а ты меня отвлекаешь.
– Пусть твои внуки будут покрыты нарывами! Пусть твоя жена заболеет проказой!
– Слушай, если ты не перестанешь раздражать меня, я предпочту оставить тебя здесь, – сказал Римо.
– Это идея. Пусть твой дядя подавится куриной косточкой!
– Минуточку, – сказал Римо останавливаясь. – Это уже слишком. Не трогай чужого дядю.
Он подбросил Бонелли вверх. Бонелли оглушительно завопил, его голос по мере удаления от земли звучал все тише.
– Берешь свои слова обратно? – спросил Римо.
– Беру! – завыл Бонелли.
– Какие?
– Все. Абсолютно все! – Он на минуту остановился в воздухе, затем заорал вновь: – Помогите!
– Заткнешься ты или нет?
– Да-да, навсегда. Молчу.
– Дашь ты мне сосредоточиться?
– Делайте все, что вам угодно. Только поймайте меня!
Когда он достиг уровня глаз Римо, тот потянулся и поймал Бонелли за ремень. Глотая воздух и размахивая руками как утопающий, Бонелли заскулил, потом открыл глаза и обнаружил, что все еще жив.
– Умник…
– Но-но, – предупредил Римо.
Бонелли замолчал.
Остаток пути высотой в шесть этажей был мирным. Римо насвистывал древнюю корейскую мелодию, которую слышал от Чиуна. Мелодия была запоминающаяся и очень милая, а то, что она звучала в холодном зимнем воздухе, делало ее еще более красивой. Аккомпанементом звучало пение птиц. Римо почти забыл о нарко-короле, болтавшемся в его правой руке.
Иногда Римо почти нравилось то, что он делал. Он думал, что это совратило его. Наемные убийцы не были по-настоящему счастливыми людьми, и Римо предполагал, что не счастливее большинства людей, убивавших других ради того, чтобы жить. Но, по крайней мере, он убивал таких людей, которые заслуживали того. Он не нанимался на работу к жадным землевладельцам, которым надо было убрать упрямых жильцов, потому что эти жильцы не имели достаточно изящества чтобы быстро умереть в арендованных квартирах. Он не убивал иностранных студентов оттого, что так постановил трепещущий сумасшедший диктатор. Он убивал, когда надо было убить. Когда ничего другого уже нельзя было сделать.
Как и все профессиональные убийцы, Римо не решал сам, чьи души подлежат освобождению от их бренных тел. Это делалось за него организацией, образованной президентом Соединенных Штатов как крайняя мера борьбы с преступностью. Только борьба продолжалась, президент был убит, а организация осталась.
Называлась она КЮРЕ. КЮРЕ, наверное, была самым нелегальным инструментом, когда-либо изобретенным в Америке для контроля за преступностью. КЮРЕ действовала вне рамок Конституции – абсолютно за ее пределами. Ее задача – бороться с преступностью, когда все другие способы потерпели неудачу.
Из трех людей, знавших о существовании КЮРЕ, президент Соединенных Штатов был наименее важным. Он решал – воспользоваться или нет специальным красным телефоном, находившимся в его спальне в Белом Доме. Красный телефон был напрямую связан со штаб-квартирой КЮРЕ в Рай, штат Нью-Йорк. Почти каждый новый президент, узнав от своего предшественника о существовании КЮРЕ, клялся, что не будет использовать ее. Существование организации, подобной КЮРЕ, было признанием того, что американская правовая система не срабатывала, а ни один новый президент не мог допустить этого. Поэтому красный телефон мог молчать, забытый до поры. Но время от времени им пользовались.
