– О, мистер Римо! – громко окликнула девушка за стойкой администратора. – У меня для вас информация. – Она достала из ячейки с номером комнаты Римо сложенный листок бумаги. – Позвони тете Милдред, – прочла она. – Это все, что здесь есть. Вы должны позвонить тете Милдред.
– Смитти опять пользуется этим идиотским шифром, – пробурчал Римо.
Девушка закрыла уши руками.
– Нам не положено быть осведомленными в частной жизни наших гостей, мистер Римо.
– Отлично. Здесь есть телефон-автомат?
– У вас есть телефон в комнате, мистер Римо.
– Я знаю. Но мне туда нельзя.
– Я же вам сказала, что мы не интересуемся частной жизнью наших гостей. Почему бы вам не позвонить из своей комнаты?
– Я не хочу звонить из своей комнаты. Я хочу звонить из автомата. А теперь скажите-ка мне, где здесь автомат!
– Ну, хорошо. – Она указала тоненьким пальчиком в конец вестибюля.
Как только Римо повернул за угол, он увидел как она подскочила к телефонному пульту и поменяла несколько проводов. Он вошел в телефонную кабину и поднял трубку. Как он и предполагал, на другом конце был едва различим звук сдерживаемого дыхания, где его подслушивала девушка.
Он понизил голос.
– Через пять секунд я схвачу эту хорошенькую девушку у пульта и сорву с нее одежду.
На другом конце он услышал легкий шорох, а затем все стихло. Юбка администраторши взметнулась на ветру, когда она вылетала за дверь.
Римо поймал ее прежде, чем она успела выскочить на тротуар.
– Так в чем же дело?
– Я – я не знаю, о чем вы говорите, – пробормотала она. – Вы что, и правда собираетесь стянуть с меня одежду?
– Вы подслушивали мой телефонный разговор. На кого вы работаете?
– Ни на кого.
– На кого! – он сильнее сжал ее руку.
– О'кей, о'кей, – произнесла она. – Думаю, это не столь важно.
– Кто это?
– Я не знаю. Правда. Кто-то позвонил мне и попросил прослушивать все телефонные линии. Те, что в комнатах, слушать легче, а для телефонных автоматов мне приходится переключать кое-что на пульте.
– Зачем все это?
– Откуда мне знать. Он только просил меня записывать все, что будет сказано кем-либо об армии, морском или воздушном флоте. За каждую информацию, которую я отправляю на компьютерный информационный центр в Альбукерке, я получаю двадцать долларов.
– Компьютерный центр? – спросил Римо, удивленно подняв брови.
– Да, он сказал, что я получу государственный чек. Я вычислила, что он либо из ЦРУ, либо из ФБР.
– А как говорил этот человек?
– Говорил? Ну, каким-то кислым голосом. Пожалуй, это единственное, как его можно описать. Наподобие вашей тети Милдред.
– Ладно, – с отвращением сказал Римо. Опять Смит. Щупальца Смита достигали любого уголка в каждом городе. – Ладно, не думайте об этом. Я не хотел вас напугать, – сказал он девушке и пошел вниз по улице.
– Эй, минуточку! – окликнула его девушка. Ее лицо было смешным от растерянности. – Вы разве не станете срывать с меня одежду?
– Позже, – сказал Римо.
Неподалеку он нашел телефонный автомат и набрал номер в Чикаго, который помнил как «Отче наш» и автоматически соединился с телефоном Смита в Фолкрофтском санатории.
– Да? – услышал он кислый голос Смита.
– Что за чертовщиной вы сейчас занимаетесь?
– Через час встречаемся на Улице Мотт в Китайском квартале.
– Я хочу знать, почему ваши прихвостни слушают мои телефонные разговоры в мотеле «Изи рест».
– Не ваши, Римо, а все разговоры. А этот человек – один из тысячи, которые этим занимаются.
– Что происходит?
– Я все расскажу позже. Через час. У дракона.
Смит повесил трубку.
В Китайском квартале был только один дракон, и этот дракон проплывал вниз по улице Мотт на шествии в честь празднования китайского Нового года.
– Извините, – говорил Римо, прокладывая себе путь сквозь толпу ликующих участников карнавала.
– Это везде, – зловеще произнес Чиун за его спиной.
Римо оглянулся.
– Что везде?
– Свинина, – сказал старик. – Запах свиных шкварок исходит из каждого дикого китайского рта.
– Не обращай внимания.
– Только белый может попросить корейца терпеть чернь, китайцев-свиноедов.
– Тогда зачем ты пошел со мной? Тебе ведь не обязательно было приходить сюда, – раздраженно заметил Римо.
Чиун засопел.
– Я пошел, потому что это мой долг, – высокопарно произнес он. – Будучи Мастером Синанджу, я обязан лично выполнять пожелания императора Смита.
– Папочка, на Смита работаю я. Ты мой учитель. Ты вовсе не должен был идти.
– Нет, должен, – настаивал Чиун. – Когда император желает наградить подарком ценного сотрудника, получатель подарка должен присутствовать лично. Это всего лишь вежливость.
– Подарок? О каком подарке ты говоришь?
– О портрете Читы Чинг. Император Смит обещал подарить его мне.
– Но у тебя уже есть портрет этой плосконосой кляузницы. Ты же сделал из нее святыню!
– Это портрет Читы Чинг в западной одежде. А мне нужен такой, где эта красивая и грациозная леди облачена в традиционное платье своей родной Кореи.
– Она даже не знает, где эта Корея находится. Ей что горы, что равнина – все едино.
– Белый грубиян! Свиноед!
– Я думал, свиноеды у нас сегодня китайцы.
– Китайцы, белые – какая разница. Отбросы – они и есть отбросы.
Когда они приблизились к картонному дракону, он начал раскачиваться и мотаться по улице во все стороны, разбрасывая повсюду жареную лапшу. Римо поднырнул под покрытые попоной бока зверя как раз в тот момент, когда Смит обессилено пригнулся к земле. Он подхватил его одной рукой, а другой ухватился за томящуюся от жара раковину дракона.
– С вами все в порядке, Смитти?
– Вы опоздали на четырнадцать минут, – сказал Смит, сверившись со своим «Таймексом». – Как долго еще по-вашему я мог один держать эту махину?
– Извините, Смитти. Но почему все-таки мы встречаемся здесь?
– Тише, безумец, – произнес Чиун. – Император назначил нам встречу в этом вонючем месте, потому что он очень чувствительный и смиренный человек. – Он поклонился Смиту. – Он хочет преподнести свой прекрасный подарок среди этого убожества, дабы подчеркнуть, насколько красота может затмить уродство. Это очень правильно, император. Самое подходящее место.
– Я не император, Чиун, – в сотый раз начал объяснять Смит.
Чиун упорно верил, что Смит нанял на службу его и Римо для того же, для чего на протяжении многих веков императоры нанимали его предков.
– Я счастлив принять ваш подарок, о всемогущий, – сказал, улыбаясь Чиун.
– Подарок? – Смит посмотрел на Римо. – Какой подарок?
– С изображением корейского варианта Годзиллы, взявшей след, – сказал Римо.
– Фотографию, – подсказал Чиун. – Портрет несравненной Читы Чинг.
– Я думал, что уже дарил одну.
– В церемониальном одеянии. Традиционный предсвадебный портрет, – Морщинистое лицо Чиуна погрузилось в растерянность. – Вы не забыли?
– Э-э, боюсь, что забыл, – с нетерпением сказал Смит. – Я подумаю, как это можно устроить. Я пригласил вас сюда потому, что то, о чем пойдет речь, является абсолютно секретным, и должно таковым остаться.
– Так же, как и просьбы ваших ценнейших агентов, – проворчал Чиун.
– Простите?
– Не обращайте внимания, – сказал Римо. – Продолжайте.
Смит заговорил торопливо:
– Вам, полагаю, известно, что вчера утром был убит командующий Военно-воздушными силами?
– Кажется, я слышал об этом. Его сожгли огнеметом или чем-то похожим?
– Верно. Но прессе не известно, что прошлой ночью командующий Военно-морскими силами, Торнтон Ивс, тоже был убит. Заколот штыком. Его тело обнаружили возле дома сенатора Джона Спанглера в Вирджинии. И выглядит это так, будто работали несколько наемных убийц.
– Белых, – проворчал Чиун. – Только белому может придти в голову мысль убивать человека мундштуком. А для настоящей работы кое-кто обращается к Мастеру Синанджу. Но разве кое-кто побеспокоится о том, чтобы выполнить маленькую просьбу старого Мастера? Никогда. Может, нам тоже начать работать мундштуками? Мы можем измолотить врага мундштуком, как дубинкой.
– Мундштук и штык – не одно и то же, папочка, – объяснил Римо. – Штык – это нож на конце ружья.
– А, понятно. Белый наемник использует ружье, чтобы заколоть. Очень квалифицированно.
– Хватит, Чиун, – сказал по-корейски Римо. – Из-за того, что тебе не дали картинку…
– Из-за того, что угас один маленький огонек в моей сумрачной жизни…
– О, пожалуйста, – взмолился Смит. – У нас очень мало времени.
– Простите меня, о император, – покорно произнес Чиун. – Я не стану больше говорить. Все равно ведь никому не хочется ублажить старика.
– Теперь серьезно, – начал Смит, но Чиун сомкнул челюсти и повернулся к ним спиной. Смит вздохнул и продолжил. – Человек, обнаруживший тело, садовник в доме Спанглера, не может ничего сказать. ФБР и ЦРУ до сих пор допрашивают его.
