Люси перечитала то, что написала до сих пор, подумала, что все это неплохо, но нуждается в какой-то искре, в некоем блеске, который сделал бы эту презентацию особенной. Например? Ну, скажем, устроить всю презентацию на фоне какой-нибудь страшной готической декорации. Сработает ли это? В «Квандам» не хотели использовать в рекламном видеоролике фрагменты из продаваемых фильмов. Они надеялись продать товар по старому принципу викторианских проституток: если не собираешься платить за товар — нечего пялиться на него, дорогой.
Люси подумала еще немного. Декораций должно быть минимум. Аудитория, полная телевизионных менеджеров, может потерять терпение, если будет слишком много беготни с проводами, или если постоянно будут подпирать шатающиеся стенды и проекционные экраны, или если по ошибке слайд покажут вверх ногами. Так что все должно быть спланировано очень хорошо. Люси все больше казалось, что в первую очередь необходимо создать соответствующую атмосферу, но только не перегнуть палку. Может быть, декорацией послужит плакат с затянутым паутиной замком, а соответствующие звуковые эффекты: — скрип дверей, несколько глухих шагов — создадут нужную атмосферу. Ироничная манера поведения. Всем известно: если хочешь завладеть вниманием людей — вначале рассмеши их.
Люси допечатала рецензию и отправила ее по электронной почте в технический отдел. Она хотела узнать, есть ли в архиве компании записи звуков скрипящих дверей и зловещих шагов, и уже потом подумать об основной музыкальной теме. Поставить какую-нибудь музыку в качестве вступления к «Сонате дьявола» было замечательной идеей. И, кажется, есть одна музыкальная вещица, которая на самом деле была вдохновлена дьяволом. Люси достала музыкальные словари. Точно, вот оно: «Трель дьявола» Джузеппе Тартини, соната для виолончели. Эта музыка якобы приснилась композитору, и он во сне продал душу дьяволу за нее. Тартини проснулся, помня мелодию, и записал ее. Правда это или всего лишь выдумка, но «Трель дьявола» была поистине зловещим произведением. Люси задалась целью найти эту пластинку.
Только Люси вернулась к своему столу, как зазвонил телефон. Это был Эдмунд.
— Люси? Слава богу, ты на месте.
Эдмунд никогда не позвонил бы ей в офис, если бы не произошло что-нибудь очень серьезное. Люси затаила дыхание:
— Что случилось?
— Очень плохие новости, — сказал Эдмунд мрачным голосом, — боюсь, что Дебора...
— О нет!
— Вчера вечером я нашел ее в кресле. — Эдмунд замолчал.
«Она умерла», — в панике подумала Люси. К несчастью, именно это собирался сказать Эдмунд. Но нет, конечно же, нет, тетя Деб не могла умереть. Люди не умирают так неожиданно. И Люси уже будто слышала, как Эдмунд говорил, что, разумеется, с тетей Деборой все в порядке, что она не умерла.
Но Эдмунд сказал:
— Да, боюсь, она умерла. Такое горе! Врачи думают, это сердечный приступ. По-видимому, это была мгновенная смерть.
Значит, милая, слегка чокнутая тетушка Деб действительно умерла, и Люси должна будет это выдержать. И наступит момент, когда Эдмунд скажет, что это гуманно, что она умерла быстро, а Люси почувствует ненависть к нему за эти слова. Деб вообще не должна была умирать. Она так любила жизнь, всегда была добра и приветлива. Ей так нравилось, когда Люси приезжала провести часть школьных каникул в ее большом доме... Дебора всегда была готова выслушать Люси, ободрить ее, когда работа становилась тяжелее, помочь, когда личная жизнь не ладилась...
Тяжелое ощущение одиночества охватило Люси, и ей пришлось приложить все силы, чтобы не расплакаться от нахлынувших воспоминаний. Но это смутило бы и вывело Эдмунда из себя. Поэтому через мгновение Люси смогла вымолвить дрожащим голосом:
— О, Эдмунд! Как это ужасно!
— Это огромный удар, — ответил Эдмунд машинально. — Я буду по ней сильно скучать. Позже я поеду в ее дом — там есть много вещей, с которыми нужно разобраться.
— Да, конечно. — Люси пыталась отвечать так же спокойно, как Эдмунд. — Могу ли я помочь тебе с этим? Мне подъехать?
— О нет, — тут же возразил Эдмунд, — я справлюсь сам. Я хотел бы побыть там день или два. Попрощаться, понимаешь.
Казалось, он немного смущен.
— Эдмунд, ты уверен, что тебе не нужна помощь? Я имею в виду... Ты ведь нашел ее мертвой...
Эдмунд не жил вместе с тетушкой Деб. Но он проводил с ней все праздники и уже долгое время жил недалеко от нее. Люси сказала:
— Ты, должно быть, совершенно обезумел от горя.
— Я безумно расстроен, — вежливо ответил Эдмунд.
Безусловно, Эдмунд был расстроен, но он не обезумел от горя, как казалось Люси. Он никогда не позволял себе проявлять слишком много эмоций. Что же он чувствовал? Он был глубоко опечален из-за смерти Деборы Фэйн, хотя не так глубоко, чтобы не суметь сосредоточиться на делах.
Он, безусловно, был человеком, способным взять на себя ответственность. Эдмунд был любимым племянником Деборы Фэйн и жил в соседнем городке, всего в пяти милях от тетушки. Его подчиненные сказали, что, конечно, они справятся без него в течение дня. В любом случае была пятница, а это обычно спокойный день. Секретарша воспользуется его отсутствием, чтобы разложить накопившиеся бумаги по папкам. И, конечно же, она удостоверится, что контора надежно заперта и автоответчик включен.
Эдмунд подъехал к дому тети и припарковал машину. Было смешно, что вид пустых темных окон вызывал у него чувство беспокойства. Но ведь он не привык к тому, чтобы дом пустовал. Тем не менее все вокруг выглядело достаточно прилично, особенно если учитывать то, что в течение долгих лет тетушка Дебора жила одна. Эдмунд попытался вспомнить, сколько прошло времени со смерти Уильяма Фэйна. Двадцать лет? Да, по крайней мере двадцать. Он оставил Дебору обеспеченной женщиной. Не очень богатой, но достаточно обеспеченной.
Дом был комфортабельным, но не роскошным. Впрочем, он мог бы выглядеть лучше, если бы за ним должным образом смотрели. Эдмунд уже подумывал о ремонте, однако в сумерках ноябрьского вечера все выглядело неплохо. Краска сходила здесь и там, кухня и ванная были оформлены в старомодном стиле, но в целом это был прекрасный дом для семьи, и в этой части страны его, безусловно, можно было продать за хорошие деньги.
Эдмунд позволил себе улыбнуться. Хотя тетя Дебора не доверила ему составить завещание: эксцентричная милая старушка — она была далеко не глупой женщиной, и наверняка завещание в каком-нибудь виде существовало. И, конечно, Эдмунд был ее главным наследником, хотя Люси тоже что-нибудь полагалось. Вопрос заключался лишь в том, чтобы найти завещание. Люди всегда снисходительно говорили о том, что, с тех пор как умер Уильям Фэйн, Дебора жила в постоянном беспорядке, но ведь это был такой счастливый беспорядок. Конечно, так говорили те, кому не нужно было приводить в порядок этот хаос сейчас, когда Дебора умерла.
Эдмунд отпер парадную входную дверь. Дверь отворилась с тихим шепотом. Это был столь знакомый шепот. В прошлом Эдмунду казалось, что дверь приветливо шепчет: «Добро пожаловать...» Шепчет ли она это и сейчас? Не могло ли это приветствие стать предостережением... Предостережением... Да, с этого момента Эдмунду стоило остерегаться. Но, в принципе, любой имел право почувствовать себя не в своей тарелке, открывая пустой дом, в котором кто-то умер.
Эдмунд распахнул дверь и вошел.
Воспоминания нахлынули, сразу же поглотили его. Воспоминания...
Он и Люси вместе проводили здесь каникулы... Люси — его младшая кузина, однако она не отставала от него во всех его начинаниях. Долгие летние месяцы, Рождество с ароматом поленьев и бронзовая осень... Пикники и прогулки на велосипедах... Гроздья ягод на деревьях, и луга с разбрызганными по ним васильками, и колокольчики, как облачка в рощах... Как-то раз они с Люси устроили пожар, стряпая заварные пирожные. Тети Деборы в тот день не было дома. И Эдмунду пришлось вызывать пожарных и красить кухню, после того как пламя погасили. Люси была совершенно бесполезна, так как все время хохотала.
Эдмунд поставил на пол свой небольшой дипломат и вернулся к машине за продуктами, которые купил по дороге. Он собирался провести в доме тети большую часть выходных, разбирая хлам, собранный за длинную и насыщенную жизнь пожилой леди. Ездить в закусочные, чтобы поесть, было бессмысленно (даже в «Белом олене» цены были сильно завышены), так что Эдмунд собирался питаться дома.
Он принес продукты на кухню, оформленную в старомодном стиле, вывалил их на вычищенный стол и подошел к выключателю. Ничего. Черт, проклятие! Эдмунд не предвидел, что электричество может быть отключено. Он обшарил все в поисках свечей и спичек. И то и другое нашлось в кухонном ящике. Эдмунд поставил несколько свечек в блюдцах по периметру кухни и еще парочку, чтобы осветить коридор. Огромные тени сразу же воспрянули ото сна. Это слегка встревожило Эдмунда. Тишина в доме тоже действовала на него угнетающе.
