— Их три, — пояснил Стив. — Для удобства.
— О господи! — ахнул Джек.
Стив повернул рубильник. Окно, потолок, стенные панели заняли свои места.
— Пошли.
Джек шел следом, раскрыв от изумления рот. Огромная гостиная, окна в тридцать футов высоты, кухня, бар, столовая, терраса с бассейном двенадцать на двадцать футов. Далеко внизу, по Стрип, ползли автомобили.
— Ты его купил?
— Я его построил.
Джек покачал головой.
— Вот это сюрприз.
Стив недоуменно посмотрел на него.
— Никогда не думал, что ты обоснуешься а Голливуд-Хиллз. В Беверли-Хиллз или Холмсби-Хиллз я понимаю, даже в Бел-Эйр.
— Там селятся семьями. А я одиночка.
Джек рассмеялся.
— Ты завязал с девушками?
— Разве по дому это заметно?
Джек покачал головой.
— Конечно, нет, — он рассмеялся. — Но ты еще молод.
Может, и женишься.
— Может, — эхом отозвался Стив.
— Наверное, у тебя есть и стереосистема.
— Конечно. — Стив нажал нужную кнопку и дом наполнился музыкой.
Джек развел руками.
— Ладно, уговорил. Веди меня в спальню.
Стив рассмеялся и выключил музыку.
— Дом пора обживать. Когда ты переезжаешь?
— Еще не время.
— А мне кажется, уже пора. Разве тут нужно что-то доделывать?
— Все уже сделано, — Стив направился к лестнице. — Пойдем.
Они уже катили вниз по улице, когда Джек повернулся к Гонту.
— И когда ты въедешь сюда?
— Кто знает? — тот пожал плечами. — Через год, пять лет, десять. Как только меня выгонят с работы, так и перееду.
— И что будешь делать?
— Тогда и подумаю об этом, — Стив помолчал. — Дом тебе понравился?
— Я от него без ума. Смущает меня только одно.
— Что именно?
— Ты въедешь в него слишком старым, чтобы в полной мере насладиться его достоинствами.
Джек остановил машину у отеля «Беверли-Хиллз».
Едва они вошли в вестибюль, к ним подбежал коридорный — Вам телеграмма, мистер Сейвитт.
Джек дал ему чаевые и шагнул к регистрационный стойке. Взял у портье телеграмму, развернул ее, прочел, скорчил гримасу.
— Что-нибудь случилось? — спросил Стив.
— Похоже, твой приятель Сэм Бенджамин на этот раз погорел. Подписывает липовые чеки, по которым банк отказывается платить, поскольку на счету денег нет.
— Я не знал, что у него неприятности.
— Этот фильм с Барсини будет стоить дороже, чем ожидалось, а у Сэма кончились деньги. Мне сообщили, что «Суперколор Лэб» потребовали вернуть двести тысяч долларов, выданные авансом.
— Тебе, я вижу, на это наплевать.
— Естественно, — быстро ответил Джек. — Он только болтать горазд. А тут переоценил свои силы, — тут он заметил, что Стив надулся. — Извини, я забыл. Ты же благоволишь к нему.
— Да, — согласился Гонт.
— Не пойму только, почему. Вроде тебе такие не нравятся.
— Ты только что говорил, что мне не место на Голливуд-Хиллз.
— Сдаюсь, сдаюсь, — признал свое поражение Джек. — Но уж между нами, скажи, почему ты к нему благоволишь?
Стив на мгновение задумался.
— Возможно, потому, что он единственный, кто не пытается лизать мне задницу. А может, потому, что он всегда идет напролом.
Только в начале одиннадцатого Дениз закрыла за ними дверь. На замок и цепочку. Устало привалилась к косяку. Потом вернулась в гостиную.
В ведерке еще оставался лед. Может, спиртное подбодрит? Она положила в бокал пару кубиков, плеснула виски, добавила воды. Пригубила, включила телевизор. Села на диван. Экран переливался красками, но она не могла следить за ходом действия. Без Сэма все было не так.
За обедом они избегали разговора о его делах. И лишь в самом конце Роджер вспомнил о ее муже.
— Когда Сэм возвращается?
— Не знаю. Он пытается ускорить монтаж фильма и наложение музыки.
— Все идет нормально?
— Сэм говорит, что да.
— Надеюсь, так оно и будет, — флегматично заметил Роджер. — Хотя бы ради детей.
Но именно Анни, всегда довольно бестактная, затронула самую щекотливую тему.
— А где твое кольцо с алмазом?
Непроизвольно Дениз посмотрела на осиротевший палец, потом на гостей. Она гордилась кольцом с десятикаратовым бриллиантом, который подарил ей Сэм после успеха с «Икаром». Редко снимала его, иногда даже спала с ним.
— В «Провидент Лоун». Заложено вместе с бриллиантовой цепочкой для часов и обручальным кольцом. Нам нужны деньги.
Роджер взглянул на нее, потом на жену, вновь повернулся к Дениз.
— Этих денег надолго хватить не могло.
— Ты прав.
— И на что вы сейчас живете?
— Кое-как справляемся.
Они справлялись. Два месяца не платили за квартиру.
Задолжали мяснику и бакалейщику.
— Помогли родители Сэма, — добавила она.
Родители Сэма переехали в Майами несколько лет тому назад, после того, как его отец продал мастерскую.
Роджер сунул руку во внутренний карман пиджака, достал чек, положил на стол перед Дениз. Она взглянула на выписанную сумму. Сто тысяч долларов.
— За что? — голос ее дрогнул.
— Ты же моя сестра. Я не хочу, чтобы ты в чем-то нуждалась.
Она подавила слезы, чуть не брызнувшие из глаз.
Отодвинула чек.
— Нет.
Роджер уставился на нее.
— Но почему? Этого достаточно, чтобы оплатить выданные Сэмом чеки и вашу задолженность. Тогда он сможет вернуться домой, а не скрываться в Италии.
— Если ты хочешь дать Сэму денег, обратись непосредственно к нему. Он не простит мне, если я возьму их у тебя.
— Я не разговариваю с Сэмом, ты это знаешь. И тебе нет нужды говорить ему, что получила деньги от меня.
Скажи ему, что это очередная выплата от папиного фонда.
Дениз покачала головой.
— Не могу. Раньше я никогда не лгала ему. И начинать не собираюсь.
— Ну что ты за дура… — встряла Анни.
— Заткнись! — одернул ее Роджер. Взял чек, убрал в карман. Посмотрел на часы. — Нам пора. Надо кормить ребенка.
Они поднялись. Дениз проводила их до двери. Подождала, пока Анни наденет норковую шубу.
— Ты так вкусно готовишь, — Анни поцеловала ее в щеку.
— Поцелуй за меня вашу крошку, — она повернулась к брату. — Благодарю. Я знаю, что ты хотел дать деньги от чистого сердца.
Он тяжело вздохнул, кивнул.
— Да. Между прочим, я оплатил аренду квартиры и твои просроченные счета. Так что об этом можешь не беспокоиться.
— Как ты узнал?
— Ты забыла, что бухгалтер у нас с Сэмом один.
Развлекательная программа сменилась ночным выпуском новостей, когда зазвонил телефон. Дениз спрыгнула с дивана, схватила трубку. С Сэмом она не разговаривала уже больше недели.
— Слушаю.
— Мистера Бенджамина, пожалуйста, — раздался в трубке голос телефонистки. — Вам звонят по межгороду.
— Мистера Бенджамина нет дома. Это его жена. Могу я вам чем-нибудь помочь?
— Не можете ли вы назвать номер, по которому можно связаться с мистером Бенджамином?
В трубку ворвался другой голос. Мужской, который ей уже доводилось слышать.
— Я поговорю с миссис Бенджамин. Привет, Дениз, это Стив. Стивен Гонт.
— Добрый вечер, Стив.
— Как вы? Детишки здоровы?
— Все нормально. Но Сэма нет. Он в Италии.
— Вы не поможете мне разыскать его? Дело очень важное.
— Он в отеле «Экцельсиор» в Риме. Если не там, то в «Чинечитта Студиос». Они монтируют фильм.
— И что говорит Сэм?
— Считает, что это шедевр.
— Я в этом уверен. Проект нравился мне с самого начала. Собственно, по этому поводу я и звоню. Хочу предложить ему выгодную сделку.
— Надеюсь, что так оно и будет.
И тут она не выдержала. Разрыдалась и рассказала обо всем. Ссоре с Роджером, нехватке денег, стремлении закончить фильм до того, как кредиторы возьмут и потребуют возврата долгов.
Стив дал ее выговориться.
— Почему Сэм не позвонил мне, когда у него начались неприятности? — спросил он, едва Дениз замолчала.
— Понятия не имею. Вы же знаете Сэма. Гордость привела его к ссоре с Роджером. Может, он и не позвонил из гордости. Не хотел говорить вам, что попал в передрягу. А может, не хотел беспокоить, потому что вам и так хватает забот.
— Глупость какая-то; Друзья для того и нужны, чтобы помочь в беде.
Дениз промолчала.
— Во всяком случае, больше ни о чем не беспокойтесь.
Считайте, что теперь все тревоги позади.
Голос Стива вселил в нее уверенность.
— Спасибо, Стив. Мне уже лучше. Извините, что не совладала с нервами.
— Пустяки. Вы не разучились готовить жареную телятину с хреном?
Слова «жареную телятину» он произнес на идиш, и Дениз поневоле рассмеялась.
— Нет, конечно.
— Отлично. Я позвоню, как только вернусь в Нью-Йорк, и вы пригласите меня на обед.
В трубке раздались гудки отбоя, и Дениз положила ее на рычаг. Выключила телевизор, прошла в ванную. Стив сказал, что все тревоги позади. И она сразу почувствовала, что так оно и будет.
В ту ночь она впервые заснула без таблетки.
