8
Эльвира сидела у себя за туалетным столиком, счастливо обозревая ряды кремов и косметики, подаренные ей сегодня на занятиях по макияжу. Как сказала инструктор: у нее плоские скулы, их выгоднее оттенять мягким румянцем, а не алым, который она использует. Ее также убедили красить ресницы коричневой тушью, а не угольно-черной, которая, как она полагала, здорово подчеркивает глаза. «Чем меньше, тем лучше», – заверила ее эксперт по макияжу, и, по правде говоря, разница действительно заметна. В общем, решила Эльвира, новый макияж и новый ярко-каштановый цвет волос сделали ее похожей на тетю Агнес, которая была в их семье красавицей. Приятно также, что с рук стали исчезать мозоли. Больше никаких тяжелых уборок! Никогда! Точка!
«Вы считаете, что хорошо сейчас выглядите. Посмотрите, какой ослепительной станете после процедур барона фон Шрайбера, – посулила ей эксперт. – Его коллагеновые инъекции разглаживают морщинки вокруг рта, носа, на лбу. Настоящее волшебство!»
Эльвира вздохнула, ее распирало от счастья. Вилли всегда говорил, что она самая красивая в Квинсе, ему нравилось обнимать ее – есть за что подержаться. Но за последние годы она совсем уж расползлась. Как приятно будет выглядеть настоящей дамой, когда они начнут подыскивать дом. Не то чтобы в ее намерения входило подружиться с Рокфеллерами, но неплохо подняться хотя бы до среднего класса, стать приличными людьми. И если уж им с Вилли повезло, то как чудесно осознавать, что они смогут сделать что-то хорошее и для других.
Вот закончит статьи для «Глобал», возьмет и примется за книгу. Ее мать всегда говорила: «Эльвира, у тебя такое живое воображение. Когда-нибудь ты станешь писательницей». Может, и наступило это «когда-нибудь».
Поджав губы, Эльвира тщательно нанесла новой кисточкой коралловый блеск. Считая, что губы у нее узковаты, она давно взяла в привычку подрисовывать их сердечком, но сейчас ее от этого отговорили. Отложив кисточку, она оглядела результат.
Она даже чувствовала себя немного виноватой оттого, что так счастлива, что ей так все интересно, когда та милая маленькая леди лежит в морге. Но ей был семьдесят один год. Эльвира успокаивала себя тем, Что смерть, скорее всего, наступила мгновенно. Так хотелось бы умереть, когда наступит ее черед, и ей самой. Хотя, конечно, она надеялась, что наступит он еще не скоро. Как говорит мама: «В нашем роду у женщин крепкие кости». Ее матери восемьдесят четыре, а она еще ходит играть в боулинг каждую среду.
Закончив с макияжем, вполне удовлетворенная, Эльвира вытащила магнитофон и вставила кассету с записью воскресного обеда. Пока она слушала, лоб прорезала недоуменная морщинка. Забавно, но когда не видишь людей, а только слушаешь, складывается совсем другое впечатление. Например, Сид Мелник. Вроде бы считается крупным агентом, а позволяет Черил Мэннинг помыкать собой. А та готова взорваться из-за любого пустяка. Только что грызла Сида за воду, которую тот расплескал, и тут же сплошное радушие – спрашивает Теда, нельзя ли съездить с ним как-нибудь, чтобы взглянуть на спортзал Винтерсов в Дартмотском колледже. Дартмут, вспомнила Эльвира, а не Дартмот. Это Крейг ее поправил. У него такой приятный тихий голос. Она не преминула польстить ему: «У вас очаровательный голос». Он рассмеялся: «Слышали бы вы меня в детстве».
У Теда Винтерса тоже голос хорошо воспитанного человека. Но этому, понимала Эльвира, трудиться над голосом не понадобилось. Все трое мило поболтали на эту тему.
Эльвира проверила микрофон: надежно ли укреплен в центре броши-солнца.
– Голоса, – изрекла она, – так много говорят о людях.
Она удивилась, когда зазвонил телефон. Всего девять по нью-йоркскому времени, Вилли сейчас должен сидеть на профсоюзном собрании. Ей хотелось, чтобы он бросил работу, но он попросил дать ему время: еще не привык ходить в миллионерах.
Звонил Чарли Эванс, редактор «Нью-Йорк Глобал».
– Как там моя звезда-репортер? С магнитофоном нет проблем?
– Крутится себе, как милый, – заверила Эльвира. – Я дивно провожу время, встречаюсь со всякими интересными людьми.
– Знаменитости есть?
– О да. – И, не удержавшись, похвасталась: – Из аэропорта я ехала с Элизабет Ланж. А за обеденным столом сижу с Черил Мэннинг и Тедом Винтерсом. – И была вознаграждена громким вздохом изумления на том конце провода.
– Вы серьезно? Элизабет Ланж и Тед Винтерс там вместе?
– Нет, не то чтобы вместе. Вообще-то Элизабет к нему и не подходит. Она сразу хотела уехать, но сначала решила повидаться с секретаршей покойной сестры. А ту сегодня обнаружили мертвой на дне бассейна в римской бане, вот такие дела.
– Миссис Михан, не кладите трубку. Повторите все с самого начала, но помедленнее, вас запишут.
По просьбе Элшорна медэксперт из округа Монтеррей срочно проделал аутопсию Доры Сэмюэлс. Причина смерти – серьезное повреждение головы при ударе, давление на мозг осколков черепа, вызвавших сравнительно легкий паралич.
У себя в конторе Скотт в задумчивом молчании просматривал медицинский отчет, пытаясь четко сформулировать причины, почему ему показалось, будто в гибели Доры есть нечто зловещее.
Римская баня. Похожа на мавзолей, а для Сэмми она стала саркофагом. Интересно, у барона совсем крыша поехала, что втягивает Мин в такие расходы? Не к месту Скотту припомнился конкурс, который устроила Лейла: как называть барона – «Оловянный Солдатик» или «Игрушечный Солдатик». Обосновать не больше чем в двадцати пяти словах, победителя Лейла угощает обедом.
С какой стати Сэмми забрела в баню? Нечаянно? Или договорилась там встретиться с кем-то? Нет, это бессмыслица! Там даже свет не горел, а значит, было темно, как в угольной яме.
Мин с Хельмутом заявили: баня всегда запирается. Но также признались, что днем поспешно ушли из этого помещения. «Минну расстроили завышенные счета, – пояснил Хельмут. – А меня – ее состояние. Дверь там тяжелая. Могло случиться, что я захлопнул ее не до конца».
Смерть Доры наступила в результате удара затылком. Она упала спиной в бассейн. Но сама ли? Или ее столкнули? Поднявшись, Скотт стал пятиться к стенке. Эксперимент не вполне научный, зато наглядный. Нет, пусть у человека кружится голова, или он запутался, шагать пятками он не станет. Если только не отступает от кого-то… или чего-то…
Скотт снова уселся за стол. Он приглашен на обед к мэру Кармеля. Ладно, придется пропустить. Ему надо в Спа, побеседовать с Элизабет Ланж. Интуиция подсказывала – Элизабет знает, по какому неотложному делу Сэмми вернулась в офис в половине десятого вечера. Что за копия потребовалась так срочно?
По дороге в Спа в голове у него крутилось: упала или столкнули?
А когда машина проехала Пеббл-Бич, понял, что тревожило его – ведь это тот самый вопрос, из-за которого Теду Винтерсу придется предстать по обвинению в убийстве.
Остаток дня Крейг провел в бунгало Теда, просматривая пухлые пачки писем, которые переслали из нью-йоркского офиса. Натренированным глазом он быстро проглядывал памятки, распечатки, изучал таблицы проектов.
Его озабоченность усилилась, пока он читал. «Гарвард и Уортон бизнес», которых Тед нанял пару лет назад, стали для него головной болью. Добейся они своего, Тед уже строил бы отели на космических платформах.
По крайней мере, у них хватало ума сообразить, что Крейга им все равно не обойти: все письма адресованы и ему, и Теду.
Тед вернулся в пять. Прогулка явно не принесла ему успокоения; настроение у него было премерзкое.
– Есть какая особая причина, почему ты не можешь работать у себя? – первое, что он спросил.
– Да нет. Но тут проще для тебя. – Крейг указал на деловые папки. – Есть кое-что, нам надо обговорить.
– Мне неинтересно. Делай, как считаешь нужным.
– А вот тебе нужно бы глотнуть скотча и расслабиться. А «Винтерс Энтерпрайз» нужно избавиться наконец от этих двух засранцев из Гарварда. Счета за их услуги – грабеж.
– Сейчас мне не до этого.
Появился Бартлетт, порозовевший после дня на солнце. Крейг отметил, как сжались губы Теда в ответ на сердечное приветствие адвоката. Не было и признака, что Тед успокаивается, хотя он быстро опрокинул рюмку скотча и не протестовал, когда Крейг снова наполнил ее.
Бартлетту хотелось обсудить список свидетелей защиты, подготовленный Крейгом. Он прочитал его Теду – одно имя блистательнее другого.
– Только президента не хватает, – иронически хмыкнул Тед.
– Президента – какого? – попался на удочку Бартлетт.
– Соединенных Штатов, разумеется. Случалось мне с ним в гольф играть.
Пожав плечами, Бартлетт захлопнул папку.
– Сегодня не получится дельного обсуждения. Поедешь куда-то вечером?
