– Это была прекрасная трогательная церемония. Я знаю, Аштон хотел сделать все… как можно более утешительным для вас и матери Оливера.
– Ашу всегда все удается. Как долго вы знали Оливера?
– Совсем не знала. Простите, вам может показаться странным, что я здесь, хотя не была знакома с ним. Я не была, просто в ту ночь я смотрела в окно.
– В бинокль.
– Да.
Она почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо.
– Всего лишь совпадение? Мне, скорее, кажется, что вы шпионили за квартирой Оливера, потому что были одной из его женщин. А еще вернее – были связаны с его убийцей.
Слова, произнесенные столь деловитым тоном, были таким неожиданным ударом, что она не сразу опомнилась.
– Мистер Арчер, вы скорбите по сыну. Вы рассержены и хотите ответов. У меня их нет. Я не знала Оливера и не знаю, кто его убил.
Она отставила нетронутое шампанское.
– Мне нужно идти.
– Вы убедили Аша пригласить вас сегодня. В наш дом. Мне сказали, что вы проводите вместе много времени, с самой «случайной» встречи в полицейском участке, на следующий день после смерти Оливера. Что Аштон уже начал вас писать. Быстрая и эффективная работа, мисс Эмерсон.
Она медленно встала. Он сделал то же самое.
– Я не знаю вас, – осторожно начала она. – Не знаю, в вашей ли природе оскорблять людей. И поэтому постараюсь списать все это на шок и скорбь. Я знаю, что может смерть сделать с людьми, потерявшими близких.
– Зато я знаю, что вы женщина без определенного адреса, которая постоянно живет по чужим домам и одновременно пишет фэнтези для впечатлительных тинейджеров. Связь с Аштоном Арчером, его именем и славой представляет собой определенный шаг наверх.
Всякая нотка симпатии тут же умерла.
– Я прокладываю собственный путь, предпринимаю собственные шаги.
– Поверьте мне, – бросил он вслед уходящей Лайле, – какую бы игру вы ни вели, вам не выиграть.
Она остановилась, чтобы в последний раз взглянуть на него, такого красивого и лощеного, такого жесткого и сломленного.
– Мне жаль вас, – пробормотала она, прежде чем выйти.
Ослепнув от ярости, она пошла не туда, но тут же вернулась и нашла верное направление. Ей нужно немедленно уйти, выбраться отсюда. Она ненавидела тот факт, что Спенсу Арчеру удалось заставить ее почувствовать вину и бешенство, но знала, что со всем этим нужно справляться где-то в другом месте.
Где-нибудь подальше от этого огромного и удивительного поместья, полного людей, связанных странными и запутанными отношениями.
Пропади пропадом гигантский и роскошный дом, дорогие газоны и фонтаны и гребаный теннисный корт. И пропади пропадом этот человек, пытающийся изобразить ее золотоискательницей и карьеристкой.
Она вышла во двор, вспомнила, что Люк знает, где водитель, и что у водителя в багажнике ее чертовы вещи. Но не хотела разговаривать с Люком или Джули или с кем бы то ни было, черт побери.
Она нашла одного из парковщиков, спросила номер телефона компании такси. Она поедет в Нью-Йорк на такси.
И не оставить ли тут свои вещи? Джули их привезет. Она напишет ей эсэмэску, даст знать и попросит доставить вещи в ее квартиру.
Но она не останется здесь терпеть унижения, бессмысленные атаки и обвинения бог знает в чем дольше, чем это абсолютно необходимо.
Она заметила такси, едущее по длинной подъездной дорожке, и расправила плечи. Напомнила себе, что сама прокладывает свой путь и сама за себя платит. Живет, как считает нужным.
– Лайла!
Она отвернулась от открытой дверцы такси и увидела спешащую к ней Гизелу.
– Вы уезжаете?
– Да. Приходится.
– Но Аш только что искал вас.
– Мне нужно спешить.
– Такси может подождать.
Гизела решительно взяла ее за руку.
– Давайте вернемся и…
– Я в самом деле не могу.
Лайла так же решительно сжала руку Гизелы.
– Очень сожалею о вашем брате.
Она села в такси, закрыла дверь и дала водителю адрес, пытаясь не думать о том, какую большую брешь в ее бюджете проделает плата за такси до города.
Гизела помчалась назад и нашла Аштона у гостевого дома, где тот разговаривал с явно расстроенной Энджи.
– Ты знаешь, на него это не похоже, Аш. Он не отвечает на звонки ни на домашний телефон, ни на мобильный. Боюсь, с ним что-то случилось.
– Я скоро возвращаюсь, но пока давай попросим кого-то проверить его дом.
– Я могла бы позвонить Дженис, попросить у нее запасные ключи от их офиса в магазине. Я уже говорила с ней сегодня. Она не видела его со вчерашнего дня, когда уходила с работы.
– Давай позвоним ей. И я отвезу тебя назад.
– Не хотелось бы покидать Олимпию, но я очень встревожена. Позвоню сейчас и скажу Олимпии, что мне нужно возвращаться.
– Не только ты уезжаешь, – вмешалась Гизела, когда Энджи вошла в гостевой домик. – Твоя приятельница Лайла только сейчас отбыла на такси.
– Что? Почему?
– Не знаю точно, но отец о чем-то с ней говорил, и потом я увидела, как она садится в такси. И выглядела она взбешенной. Держалась в рамках, но сильно была взбешена.
– Черт бы все побрал! Останься с Энджи, пожалуйста. Мне нужно несколько минут, чтобы все устроить.
Он вытащил телефон и пошел к дому кружным путем, чтобы не столкнуться с гостями. Звонок был перенаправлен в голосовую почту Лайлы.
– Лайла, попроси водителя повернуть обратно. Если хочешь уехать, я сам тебя отвезу. Я все устрою.
Он сунул телефон в карман и прошел через утреннюю комнату, где обнаружил мать.
– Ты видела папу?
– По-моему, он поднялся наверх минуту назад. Возможно, в свой кабинет. Аш…
– Не сейчас, прости, но не сейчас.
Он тоже поднялся наверх, свернул в западное крыло, прошел спальни, гостиные и наконец добрался до личного кабинета отца.
Годы муштры заставили его сначала постучать, но, небрежно стукнув в дверь, он тут же повернул ручку.
Спенс поднял руку. Он сидел за массивным дубовым письменным столом, принадлежавшим еще прадеду Аша.
– Я вам перезвоню, – сказал он в трубку. – Мне нужно кое с чем разобраться, и я тут же спущусь.
– Насколько я понимаю, одна из тем, в которых ты должен разобраться, – это Лайла. Чем ты ее так расстроил?
Спенс откинулся на спинку стула и положил руки на подлокотники.
– Я просто задал ей несколько важных вопросов. Думаю, на сегодня нам хватит драм.
– Более чем. Какие это важные вопросы?
– Не находишь странным, что эта женщина – каким-то образом связанная с директором той галереи, в которой выставляются твои работы, – оказалась свидетельницей того, что случилось в квартире в ту ночь, когда убили Оливера?
– Нет.
– И эта ее подруга была когда-то замужем за человеком, с которым ты дружишь?
Аш ясно видел, куда может привести эта каменистая тропа. Он не хотел проделать этот путь именно сегодня.
– Совпадения случаются. И связи тоже. Эта семья – живое тому доказательство.
– Тебе известно, что Лайла Эмерсон когда-то была любовницей мужа Джули Брайант?
Вспыльчивость, которую он надеялся сдержать, закипела в крови Аша.
– В этом случае ты неверно употребляешь слово «любовница», но я абсолютно точно знаю, что Лайла когда-то спала с бывшим мужем Джули. И поскольку об этом знаешь ты, я теперь понял, что ты нанял частных сыщиков покопаться в ее прошлом.
– Разумеется.
Спенс открыл ящик стола, вынул файл и компакт-диск.
– Копия отчета. Тебе наверняка захочется ее прочитать.
– Зачем ты сделал это?
Пытаясь сдержать раздражение, он смотрел на отца и понимал, что стоит перед неприступной стеной.
– Она позвонила в полицию. Говорила со мной. Отвечала на вопросы, хотя вовсе не была обязана, и на ее месте мало кто решился бы на это.
Спенс ткнул пальцем в отчет, словно эти слова доказывали его правоту.
– А теперь ты покупаешь ей одежду, проводишь время в ее компании. Собираешься рисовать, приводишь сюда, да еще в такой день.
– Я не обязан ничего тебе объяснять, но, учитывая, что сегодня именно такой день, скажу вот что: я купил костюм, который выбрал для картины, как часто делаю. Я провожу время в ее обществе, потому что она помогла мне и потому что мне это нравится. Я попросил ее приехать сюда по своим причинам. Я первым подошел к ней в полицейском участке и потом. Попросил позировать для меня и преодолел ее колебания. И почти заставил ее приехать сюда. Потому что хотел видеть здесь.
– Сядь, Аштон.
– У меня нет времени рассиживаться. Слишком много дел, а оттого, что я стою здесь и пытаюсь с тобой объясниться, они сами собой не сделаются.
– Как угодно.
Спенс поднялся, подошел к резному буфету, налил из графина на два пальца виски.
– Но ты выслушаешь меня. Женщины определенного сорта умеют заставить мужчину почувствовать, что выбор остается за ним и что решения он принимает сам, хотя на деле подводят его к этому решению и выбору. Можешь ты твердо быть уверен, что она не имеет никакого отношения к тому, что случилось с Оливером?
