хочется остаться в одиночестве. А Джин уже тихо плачет. Кэл сглатывает комок, застрявший в горле: образ Марго опять появляется перед ним. Не сейчас! Он этого не вынесет! Не сейчас…
– Мы пока еще не знаем, что все это значит. Но мне не хотелось, чтобы вы узнали это от кого-то еще, – продолжает Кэл. – Группа криминалистов прибудет утром. Никому больше не известно об этом месте. Так что… если это останки Лейлы, с ними ничего не случится.
Скупые всхлипы Джин – единственные звуки, нарушающие тишину.
– Я не в силах думать, что она будет там всю ночь. Если… если это она, – говорит Джин, и Кэл кивает, глядя ей прямо в глаза, стараясь уделить ей все свое внимание. Это единственное, что он может дать несчастной матери.
Если в том подлеске действительно тело Лейлы, то оно пролежало там тридцать пять лет. Что значит еще одна ночь? Но Кэл понимает: для Джин она значит все. Протянув ладонь, он крепко стискивает ее руку.
– Мне пора ехать, – через силу выговаривает он, выключая запись.
Кэл сидит в машине: горло сдавило, руки трясутся. Почему дело Лейлы так сильно волнует его? Боль ее родителей слишком похожа на его собственную, их чувства сливаются.
Испугавшись силы своих эмоций, Кэл заводит мотор и давит на педаль газа – быстрее, подальше отсюда! Он едет в близлежащий поселок, отстаивает очередь в магазине и заказывает большую порцию рыбы с жареным картофелем и диетическую колу. Старается сфокусироваться на теплом жужжании огней, шипении фритюрницы – на чем угодно, только не на образах тех женщин, привязанных к деревьям. Тех, что навязчиво накладываются на воспоминания о его сестре. Левый глаз начинает дергаться, и, взглянув на свое отражение в стекле, Кэл осознает, насколько он напряжен; торчащие, заостренные плечи искажают его силуэт настолько, что он с трудом узнает себя.
Кэл едет к гостинице, паркуется у вершины холма и перекусывает, не выходя из машины: заглатывает еду так быстро, что даже не ощущает ее вкуса. Увы, пустоту не заполнит ничто. Закончив есть и скомкав сальную бумагу, Кэл открывает банку колы. И в тот момент, когда его палец оттягивает металлическое колечко крышки, Марго как будто материализуется рядом. Родители не разрешали ему пить газированные напитки, а она всегда покупала ему по субботам баночку колы, прикладывала палец к губам и шептала: «Пусть это будет нашим секретом».
К глазам Кэла подступают слезы, но не проливаются, заблокированные годами притупившейся боли. Отсутствие Марго преследовало его большую часть жизни. А если бы он позвонил ей сейчас – посоветоваться насчет Элли и Крисси? Что бы она ему сказала? Вернуться домой и заботиться о семье? Стал бы он вообще заниматься тем, что сейчас делает, если бы Марго не пропала? Что бы Кэл ни говорил Элли, он понимает: его выбор продиктован исчезновением сестры.
Желание поговорить с дочерью обуревает Кэла. Он трет глаза, чтобы стряхнуть дремоту, и набирает номер ее мобильного. Это малодушие, даже трусость. Но если он позвонит на домашний телефон, трубку может снять Элли, а он не готов к выяснению отношений.
Кэла подташнивает – жирный картофель камнем лег в желудке.
– Привет, пап. – Голос у Крисси тихий и ровный.
– Привет, дорогая. Как дела?
Странный щелчок предваряет ее ответ.
– Нормально.
Возможно, связь плохая, усиливает диссонанс между ними.
– Как школа?
– Как всегда.
Кэл прижимает голову к стеклу – усталость подкашивает его. Как же он скучает по дочери! Как же ему хочется быть сейчас там! Дома. В безопасности.
Молчание затягивается. Кэл не знает, как его прервать.
– Мы сегодня кое-что нашли. С помощью собак.
– Правда? Что? – Голос Крисси оживляется, и Кэлу дышится уже легче.
– Я точно не знаю. Собаки подали сигнал.
Дочь понимает, что это значит. Дома они шутят: Ракета сигналит к обеду.
– Вы нашли Лейлу? – шепчет имя Крисси.
– Думаю, да.
После этих слов, прозвучавших как колдовское заклинание, наступает молчание, слишком продолжительное. И теперь уже Крисси его прерывает:
– Я пойду. – Ее голос кажется таким далеким. – Прости, пап.
– Спокойной ночи, Крис.
Дочь отключается, а Кэл еще долго держит телефон у уха, вглядываясь в темноту за окошком машины. И ничего не видя.
Глава тридцатая
Кэл погружается в забытье, в милосердное беспамятство. Когда он просыпается, события предыдущего дня мелькают перед ним, угнетая, но Кэл заставляет себя отбросить одеяло, встает под душ, а потом едет к гостинице, звонит детективу Маккензи и узнает, что команда криминалистов уже отправилась к водопаду.
– Вы можете встретить там судебного антрополога и убедиться, что она нашла то место? – Похоже, Маккензи не верит, что в том подлеске лежит Лейла. Иначе он не позвал бы туда Кэла. А раз зовет, значит, хочет, чтобы назойливый журналист убедился в своей ошибке. Для детектива это просто проверка для галочки.
– Хорошо, – говорит ему Кэл. – Я сейчас в гостинице. И пойду отсюда пешком. Дайте им мой номер телефона.
Кэлу и так хотелось туда прогуляться – посмотреть, насколько легко можно добраться до водопада со стороны гостиницы. Подбежав к машине, он вытаскивает сумку с аппаратурой и на всякий случай берет куртку, несмотря на благоприятную погоду. За Абердином закрепилась репутация города, в котором можно за один день пережить все четыре времени года. Кэл убедился в ее правдивости и больше не судит о погоде по небу. Засунув бутылку с водой в сетчатый карман сумки, он берет в руку карту, выпущенную Британской картографической службой, и углубляется в лес.
Если знать, куда идти, то от гостиницы до водопада можно добраться всего за час даже по пересеченной местности. У Кэла на это уходит больше времени, потому что он несколько раз останавливается, чтобы изучить карту. Тропинки не совпадают, и он пытается восстановить их по памяти, сообразить, где лес оканчивается пустошью, а где полем. Вокруг ни одной живой души, только виднеются белые хвосты оленей, убегающих от него. В обыкновенный день это была бы расслабляющая прогулка. Но сейчас он держит путь к горестному месту.
Кэл безоговорочно доверяет Мэл и ее собакам. Он уверен, что в подлеске спрятан труп. В голове вертится лишь один вопрос: чей?
Шум водопада помогает ему сориентироваться и выводит к тропе, которую нашли они с Мэл. Остановившись на краю скального выступа, нависающего над бассейном водопада, Кэл испытывает странное желание – нырнуть в ледяную воду. Вздрогнув, он возвращается на тропку и через несколько секунд видит двух криминалистов в униформе.
Те встречают его с явным облегчением:
– Кэл Ловетт?
– Он самый.
Кэлу требуется пара секунд, чтобы разглядеть их: хмурую женщину лет сорока и бледного молодого парня нездорового вида. Кэл машет им – пожать их руки невозможно, они уже в перчатках. Чуть дальше на тропинке переминается с ноги на ногу молодой полицейский в форме.
– Шона Уильямс и Клиффорд Даффи, – представляет себя и
