по коридору.
— Живо отправляйтесь в путь! Догоняйте их, куда бы они не отправились! Верните их обратно! Я хочу видеть их под арестом, и притом раньше 31 мая!
Как нарочно, в этот момент Камерон проявил присущую ему слабость характера, свою нерешительность.
— Если они поехали поездом на запад, то я, пожалуй, еще смогу их догнать, — пробормотал он. — Но если они отплыли на пароходе на восток, то я бессилен.
Шеф вдруг бросился к вешалке и стал взволнованно теребить свою униформу в поисках кобуры с пистолетом.
— Да поможет мне Бог! — воскликнул он задыхаясь. — Пусть меня посадят на электрический стул, но я убью своего сотрудника в своем собственном кабинете.
Камерон не стал ждать, когда он выхватит пистолет.
Они сидели в поезде в купе первого класса. Она не могла определить, едут они вперед или назад, хотя знала, что он посадил ее лицом по ходу поезда. Единственное, что она ощущала, это качку вагона, стук колес и вибрацию рельс.
Она положила голову ему на плечо.
— Опиши мне ландшафт, — попросила она.
— Кругом все в зелени, — рассказывал он. — Места холмистые. Зелень различная — иногда темнее, иногда светлее. Там где луга освещены солнцем, они нежно светло-зеленого цвета.
— Я знаю, знаю. Я как будто вижу все это.
— Сейчас мы приближаемся к маленькому ручью. Он уже промелькнул. Воды не видно, можно только догадаться. Он как тоненькая серебристая полоска, и небо отражается в нем.
— Я помню. В моем детстве ручейки выглядели точно такими же. Они не изменились, не правда ли?
Внезапно раздался стук в дверь купе. Панический страх охватил ее и она снова вернулась в ту черную ночь, которая окружала ее с места потери зрения.
Он встал. Она чувствовала, что он стоит возле двери, не открывая ее. Она догадалась, что он держит в руке пистолет.
— Кто там?
— Официант, сэр. Я принес заказанную вами еду.
— Оставьте поднос перед дверью.
Пауза.
— Я поставил, сэр.
— Выходите из коридора и закройте за собой дверь. Погромче хлопните ею, чтобы я мог слышать.
— Ваша сдача, сэр. Вы должны получить обратно 15 долларов.
— Оставьте сдачу себе. Но я хочу услышать, как вы закроете дверь в коридоре.
В купе донесся звук закрывшейся двери.
Только лишь тогда открыл дверь.
Она проснулась. Незнакомые звуки чужого города достигли ее ушей. Она открыла глаза — это было инстинктивное движение. Мрак окружал ее.
Уличный шум, который она слушала, звучал металлически хрупко. Должно быть, на улице холодно. По грохоту моторов и скрипу тормозов можно было сделать вывод, что местность была холмистая. Воздух был свежий, живительный. Он возбуждал энергию, способствовал деятельности человека. Это было идеальной средой для большого города.
Этот большой город был Сан-Франциско. Итак, она познакомилась с Сан-Франциско, даже, возможно, не хуже других зрячих. Прохладно, холмисто, свежо, живительно.
— Аллен? — тихо позвала она. — Аллен, ты здесь?
Ответа не было.
Это немного испугало ее: она была одна в комнате в чужом городе. Но она быстро пришла в себя. Он может вернуться в любой момент, он не мог далеко уйти. Он не может так с ней поступить. Она доверяла ему.
Она нашла свой халат на спинке кровати, надела его и встала. Затем ногами поискала свои домашние туфли.
Потом начала осторожно обследовать комнату. Натолкнувшись на дверь, она открыла ее. Снаружи слышался шум: это была входная дверь. Она быстро закрыла ее. Затем нашла дверцу шкафа и рукой нащупала рукав его пальто. Наконец она наткнулась на третью дверь, ее палец скользнул по холодному зеркальцу стекла.
Она предположила, что это должен быть душ, но не стала заходить туда. Это мало чего могло бы ей дать. Здесь было совсем не как дома, где она знала практически все.
Она начала одеваться.
Повернулся ключ и открылась входная дверь.
— Уже встала, милая? — спросил он.
Кто-то вошел вместе с ним. Она это ясно почувствовала. Быстро отвернулась к ним спиной. Он настойчиво внушал ей по-возможности никому не давать заметить, что она слепая. Если посторонние люди узнают о ее беспомощности, это лишь может повысить опасность, что ее найдут.
— Поставьте его там наверх, — сказал он. — Спасибо. Остальное я сделаю сам.
Звякнула монета, дверь закрылась. Они были одни.
— Можешь повернуться, Марти. Он ушел.
Она подошла к нему и он обнял ее.
— Я принес тебе кофе. Он там, на маленьком столике, идем!
Они сели. Он протянул ей чашку и сахар. Она услышала, как щелкнула зажигалка и почувствовала запах дыма его сигареты.
— Я взял билеты, — понизил он голос, — на пароход. Нам не следует здесь долго задерживаться. Сюда ежедневно прибывают различные поезда. Будет лучше, если мы покинем континент. Этот пароход выходит в море в среду утром, но я так устроил, что мы можем уже сегодня вечером попасть на борт. До наступления темноты мы побудем здесь, в отеле. Наши визы я заказал по телеграфу. Они только что прибыли. В течении дня сюда придет доктор, чтобы сделать прививки от холеры. Ты не боишься этого?
— Нет, если ты будешь рядом, — смело сказала она.
Он взял ее за руку.
— Мартина, — сказал он, — я хочу на тебе жениться, когда все будет позади, и мы будем в безопасности. На этот раз ты согласишься? Уже так много лет наша жизнь проходила даром. Луиза не будет препятствовать этому. Она не очень привязана ко мне.
— Да, — тихо ответила она, — на этот раз я тоже этого хочу. Теперь я согласна.
И затем добавила:
— Если я останусь жива…
— Конечно, ты будешь жива! — воскликнул он. — Хотя бы мне пришлось увезти тебя на край света. Я никогда не допущу, чтобы кто-нибудь причинил тебе вред!
Около трех часов зазвонил телефон. Они оба испугались. Он помедлил немного, затем взял трубку.
Они стали ожидать, оба нервничали. Когда, наконец, постучали в дверь, она сделала пару торопливых шагов, нашла кресло и упала в него, крепко ухватившись за его ручки.
— Знает он про меня? — спросила она. — Ты ему сказал?
— Должен был сказать, иначе не пришел бы. Мы должны были бы придти к нему на прием.
Дверь открылась.
— Очень жаль, что я заставил вас ждать, — раздался звучный голос. — Я перепутал этажи.
Она услышала, как Верд резко вздохнул.
— Ах… Но вы не тот, кого я жду.
— Я замещаю доктора Конроя. К сожалению, он не смог освободиться. Знаете, у него прием. Уйма работы.
Верд промолчал.
Тот должно быть заметил его смущенное выражение лица. Он продолжал:
— В отношении прививок я такой же специалист, как и доктор Конрой. Хотите
