— Сюзен, это не…
— Это так, Том. Я ведь тебя о ней спрашивала. Если бы ты хотел, ты бы мне все мог рассказать, но ты этого не сделал. — Сюзен покачала головой. — Сукин сын. Не могу поверить, что ты такой козел. Заварить такую кашу!.. Ты хоть понимаешь, во что влип?
— Понимаю, — признался Том, повесив голову.
— Только не надо мне здесь устраивать сцен раскаяния, скотина ты этакая!
— Мне очень жаль, — сказал Сандерс.
— Тебе жаль? Ему жаль! Господи, я не могу поверить, ну что за скотина! Ты провел ночь со своей чертовой любовницей…
— Неправда! И она мне не любовница!
— Какая разница! Она была твоей зазнобой.
— Она не была моей зазнобой!
— Да ну? А почему ты тогда ничего не сказал мне? — Сюзен потрясла головой. — Ответь мне только на один вопрос: ты ее трахнул или нет?
— Нет.
Она в упор посмотрела на мужа, помешивая свой кофе.
— Ты говоришь мне правду?
— Да.
— Ничего не скрываешь? Никаких неудобных для тебя подробностей?
— Нет, ничего.
— Тогда почему она на тебя пожаловалась?
— Что ты имеешь в виду? — спросил он.
— Должна быть какая-нибудь причина, чтобы она на тебя пожаловалась. Ты должен был что-то сделать.
— Ничего я не делал. Наоборот, я отшил ее.
— Угу, конечно. — Она хмуро посмотрела на Сандерса. — Знаешь, Том, это ведь касается не только тебя: это касается всей семьи — и меня, и детей.
— Я понимаю.
— Тогда почему не рассказал все сразу? Если бы ты рассказал мне правду вчера вечером, я бы смогла тебе помочь.
— Тогда помоги мне сейчас.
— А что мы сейчас можем предпринять? — спросила Сюзен, преисполнившись сарказма. — После того, как она пожаловалась Блэкберну. Сейчас ты человек конченый.
— Я в этом не уверен.
— Можешь мне поверить, теперь тебе некуда рыпаться, — сказала жена. — Если ты обратишься в суд, на ближайшие три года наша жизнь превратится в ад, и лично я совсем не уверена, что тебе удастся выиграть дело. Мужчина, жалующийся, что его преследует женщина! В суде все со смеху попадают.
— Возможно.
— Можешь не сомневаться. А раз ты не можешь обратиться в суд, что остается? Ехать в Остин. О Господи!..
— А я все еще стараюсь понять, — сказал Сандерс, — ничему она обвинила меня в преследовании по сексуальным мотивам, но не зарегистрировала свое заявление. Что ее от этого удержало?
— Да какая разница? — раздраженно махнула рукой Сюзен. — На это может быть миллион причин: нежелание выносить сор из избы, например. Или Фил ее отговорил. Или Гарвин. Кому это интересно? Взгляни в лицо фактам, Том: тебе некуда рыпаться. Некуда, глупый ты сукин сын!
— Сюзен, успокойся, пожалуйста…
— Так тебя распротак, Том. Ты бесчестный и безответственный…
— Сюзен…
— Мы женаты уже пять лет. Я не заслужила подобного отношения!
— Можешь ты успокоиться? Послушай, что я хочу тебе сказать: я могу кое-что предпринять.
— Том, ты не можешь.
— А я думаю, что могу. Могу, потому что сложилась очень опасная ситуация. Опасная для всех.
— Что ты имеешь в виду?
— Примем на веру то, что Луиза Фернандес рассказала мне насчет судебного разбирательства…
— Можешь быть в этом уверен. Она хороший адвокат.
— Но она посмотрела на это дело со стороны истца, а не со стороны компании.
— Еще бы, ведь ты — истец.
— Вот и нет, — сказал он. — Я — потенциальный истец.
На минуту над столиком повисло молчание.
Сюзен смотрела на мужа, изучая его лицо. Сандерс видел, что она пытается понять, что у него на уме, но не может.
— Ты шутишь?
— Нет.
— Ты, должно быть, сошел с ума.
— Тоже нет. Суди сама: подготовка к слиянию «ДиджиКом» с очень консервативной компанией с Восточного побережья идет полным ходом. Эта компания уже отказалась от приобретения одной фирмы лишь из-за того, что в ней был какой-то скандал с одним сотрудником. Кажется, этот сотрудник не очень вежливо разговаривал с временно работавшей у них секретаршей, и это стало известно. Так «Конли-Уайт» отменили сделку, поскольку они очень щепетильны в отношении гласности. А из этого можно сделать вывод, что меньше всего «ДиджиКом» заинтересован в том, чтобы против нового вице-президента-женщины проводилось судебное разбирательство.
— Том, ты понимаешь, что говоришь?
— Да, — сказал Сандерс.
— Если ты попытаешься это сделать, они взбесятся; да они тебя уничтожат!
— Я это предусмотрел.
— Ты говорил об этом с Максом? По-моему, стоит.
— Черт с ним, с этим Максом — он сумасшедший старик.
— А я его спрошу, потому что это не только твое дело, Том. Ты никогда не имел склонности к сутяжничеству. Не думаю, что у тебя что-либо получится.
— А я думаю, что получится.
— Это будет отвратительно. Через день-другой ты сам пожалеешь, что не принял предложения о переводе в Остин.
— Плевать.
— Но это так, Том. Ты потеряешь всех друзей.
— Плевать.
— Но все равно будь готов.
— Я уже готов. — Сандерс взглянул на часы. — Сюзен, я хочу, чтобы ты взяла детей и съездила к своей матери на несколько дней. — Мать Сюзен жила в Финиксе. — Если ты сейчас поедешь домой и соберешь вещи, то успеешь на восьмичасовой рейс из Си-Так. Я забронировал для вас три места.
Сюзен посмотрела на мужа, словно видя его впервые, медленно выговорила:
— Ты… ты на самом деле решил сделать это…
— Да. Решил.
— Ну и ну… — Она наклонилась, подняла с пола свою сумочку и достала из нее блокнот-ежедневник.
— Я не хочу, — объяснил Сандерс, — чтобы тебя или детей втянули в это дело. Я не хочу, чтобы кто-то лез к нам в дом с кинокамерой.
— Подожди минуту… — Сюзен провела пальцем по списку назначенных дел. — Это можно отложить… Сюда позвоню… Так, — она подняла глаза, — я могу уехать на несколько дней. — Взглянув на часы, она заторопилась. — А сейчас я лучше пойду собирать вещи.
Сандерс встал и вместе с женой пошел к выходу из ресторана. На улице шел дождь, было серо и мрачно.
Сюзен взглянула на мужа и поцеловала его в щеку.
— Удачи, Том. Будь осторожен.
Сандерс видел, что она напугана. Ее испуг передался и ему.
— Все будет хорошо.
— Я люблю тебя, — сказала Сюзен и быстро вышла под дождь. Некоторое время Сандерс смотрел ей вслед, ожидая, не обернется ли она. Но она не обернулась.
* * *
Возвращаясь на работу, Сандерс внезапно осознал, как он одинок. Сюзен вместе с детьми уехала, и он остался сам по себе. Он пробовал было убедить себя в том, что он должен только радоваться, что может действовать без оглядки на семью, но на самом деле он чувствовал себя брошенным и подвергающимся опасности. Озябнув, он поглубже засунул руки в карманы плаща.
Он провел разговор с Сюзен не лучшим образом. Она ушла, ломая голову над его ответами.
«Почему ты не сказал мне?..»
Он так и не смог толком объяснить ей. Он не смог выразить противоречивые чувства, которые он испытывал прошлым вечером, — ощущение нечистоты происходящего, чувство вины и понимание того, что он делает что-то плохое, хотя ничего плохого он не делал.
«Ты мог бы все рассказать мне…»
Я не сделал ничего плохого, твердил себе Сандерс. Но почему же тогда он не рассказал все жене? И снова в его мысли вторглись образы из дальнего прошлого: белый пояс… коробка воздушной кукурузы… цветок, нарисованный на стеклянной двери его квартиры…
«Брось, Том. Я не имею к этому никакого отношения…»
…Кровь на белой фаянсовой раковине и смеющаяся по этому поводу Мередит. Почему она смеялась? Он никак не мог вспомнить — это был не связанный ни с чем образ… Стюардесса, принесшая ему поднос с едой… Чемодан на постели… Телевизор с отключенным звуком… Аляповатый цветок на стекле — пурпурный и оранжевый…
«…Ты говорил с Максом?..»
А ведь Сюзен права, подумал Сандерс. Он должен поговорить с Максом. И он сделает это — сразу после того, как сообщит Блэкберну неприятные новости.
* * *
Сандерс вернулся в свой кабинет к половине третьего и был немало удивлен, обнаружив там Блэкберна, стоявшего у его стола и разговаривавшего по его же, Сандерса, телефону. Увидев Сандерса, Блэкберн виновато положил трубку.
— А, Том… Отлично. Я рад, что ты вернулся. — Он обошел стол Сандерса. — Ну и что ты решил?
— Я все очень тщательно обдумал, — начал Сандерс, прикрывая дверь.
— И?
— Я решил пригласить Луизу Фернандес из «Мартин и Ховард» представлять мои интересы.
Блэкберн не сразу понял.
— Представлять твои интересы?
— Ну да. Это необходимо, чтобы начать дело в суде.
— В суде? — ошарашенно повторил за ним Блэкберн. — И на основании чего ты собираешься судиться, Том?
— «Преследование по сексуальным мотивам», согласно статье седьмой, — ответил Сандерс.
