— Да.
— У тебя есть?
— Нет. Курт?
— Что?
— Я так давно не видела наш дом. Даже не хочется думать, во что он превратился.
— Да.
На этот раз пауза была слишком долгой. Мириам перестала ерзать на краю кровати, и дыхание у нее стало ровным и спокойным. Но как дышит Бетси, не было слышно — она, как и я, не могла уснуть.
— Бетси?
— Спи, Курт.
— Он сказал, что ему было нужно?
— Он сказал, что хочет помочь тебе, и что-то про Зу Бера. И еще он сказал, что одолжил тебе кое-что.
— Что?
— Думаю, деньги.
— Он так и сказал — деньги?
— Он сказал «кое-что».
— А что ты сказала?
— Я сказала: «О чем это вы говорите?» А он рассмеялся и ответил: «Я просто хочу увидеть его до того, как кто-нибудь выпустит джинна из бутылки».
— И после этого ты позвонила Гриффину?
— Нет. Это он почти сразу же позвонил мне. Я даже не знала, кто он такой. Понимаешь? Он позвонил и сказал, что работает на правительство, сотрудничает с тобой. И хочет поговорить со мной. Потом этот черный парень, «мистер Гриффин», пришел сюда и сказал, что нам придется переехать на некоторое время. Что-то вроде защиты свидетелей. Я, конечно же, отказалась. Но он сказал, что у нас нет выбора. Он сказал, что может увезти нас силой, но не хочет, чтобы дошло до этого. И знаешь почему? Потому что он тоже оказался твоим старым другом, Курт. У тебя столько чертовых дружков, что я не могу этого вынести!
Мы выехали затемно. Бетси молча, с закрытыми глазами сидела на переднем сиденье. Мириам спала позади нас. От земли поднималась легкая дымка тумана, восходящее солнце скользило у меня по щеке. В двадцати милях от дома я свернул в глубь штата, машина понеслась навстречу рассвету. Около семи утра мы уже подъезжали к дому.
Я ожидал увидеть скопившиеся на лестнице газеты, коричневые кленовые листья, которые никто не убирал, и рекламные листовки — все признаки долгого отсутствия хозяев. Так оно и оказалось. Но я был абсолютно не готов к царившей в доме атмосфере безжизненности. Как будто душа покинула это жилище.
Бетси проснулась. Она посмотрела на дом и увидела ту же картину, что и я.
— Посидишь в машине, пока я все осмотрю? — попросил я ее.
Она вышла из машины и отдала мне ключи. Я повертел их в руках, но дверь оказалась незапертой. В доме не было света. Ковер в гостиной намок там, где на него попадала вода через разбитое окно, прикрытое куском фанеры; телевизор и видеомагнитофон из гостиной исчезли. Холодильник на кухне был распахнут, и цыпленок настолько прогнил, что выглядел как ископаемые останки.
Маленький телевизор, стоявший на кухонном столе, тоже пропал. Пропал и мой компьютер. Воду отключили. Наверху, в нашей комнате и комнате Мириам, постели были не убраны. Должно быть, они выглядели так в то утро, когда жена с дочерью уехали. Все ящики туалетного столика были выдвинуты, одежда разбросана. В туалете и ванной комнате было сухо. Аптечный шкафчик открыт, внутри пусто. Из спальни исчез сломанный телефон.
— Мы все приведем в порядок, — сказал я. — Мы…
— Вряд ли, — ответила Бетси. — Я не смогу…
— Ну что ты, сможешь, конечно. Мы все сделаем. У нас будет отличный дом, как раньше.
— Теперь все уже не так, как раньше. И никогда не будет таким.
Мне следовало убедить ее, что мы устроим все по-новому, еще лучше, чем раньше. Но я промолчал. У меня не хватило духа сказать это, я сам в это не верил.
— Пойду в машину… к Мириам, — сказала Бетси. — Попробую оставить ее у Рут. Сегодня у нее выходной. Если я ничего не путаю.
Я позволил ей уйти. Просто позволил уйти. Наша жизнь была разрушена незнакомцами, пришедшими из ниоткуда, о которых Бетси ничего не было известно и о которых я больше не хотел вспоминать. Федеральные агенты. Моджахеды. Гриффин. Долбаные уроды. Что за человек разговаривал в мое отсутствие с Бетси? Инстинкт подсказывал мне, что это сириец, но он не хромал. А Бетси обязательно заметила бы это.
Бетси… Боже! Она выглядела такой растерянной. Для меня она была компасом, моей глобальной системой навигации. Но теперь у нее такой потерянный вид, а я не знал, с чего начать, чтобы помочь ей.
Я прислонился к стене в прихожей и сполз на пол. Мой взгляд блуждал по двери. Я сделал ее своими руками. В правом верхнем углу был небольшой скол. Поначалу я не мог понять, откуда он взялся. Я никогда не видел его прежде. Казалось, что его сделали специально. По краям скола виднелись небольшие частицы шпаклевки. Из этого отверстия что-то вытаскивали, возможно, микрофон, через который прослушивали разговоры со всеми, кто приходил. Если поискать, то наверняка найдутся и другие следы. Возможно, здесь все опутано проводами, после того как к нам вломились «подростки». Наверное, вот так Гриффин и узнал о визите моего неизвестного друга, предупредившего Бетси о джинне в бутылке. Я опустил голову на колени и принял позу, в которой часто сидел в Гуантанамо. Мой неизвестный чертов дружок.
Я прислушался. Почему я не слышал, как Бетси завела машину? Двигатель не работал. Нет… ничего. Я выбежал. Она никуда не уехала. Бетси, ссутулившись, сидела на переднем сиденье, а Мириам плакала сзади. Я с такой силой распахнул дверь машины, что она чуть не оторвалась. Бетси посмотрела на меня, ее медовые глаза были полны слез.
— Я уезжаю, — тихо произнесла она.
— Не уезжай.
— Я вернусь, Курт. Я вернусь… скоро. Прости. Я… я не знаю. Я обязательно вернусь. Только отвезу Мириам. Честно.
— Я люблю тебя, — сказал я.
— Конечно, — отозвалась она.
— Возвращайся, я буду ждать.
Она вяло улыбнулась, захлопнула дверь машины и, дав задний ход, выехала на шоссе.
Я навел в доме порядок быстрее, чем предполагал. По четвергам у Рут по-прежнему был выходной, и она взяла Мириам к себе. Потом мы с Бетси купили все необходимое по кредитной карте Бетси, ее карта все еще действовала, так как в последнее время ею пользовались нечасто. Мы даже купили новый телевизор и видеомагнитофон. День прошел гораздо приятнее, чем я надеялся. Разговаривали мы мало, все ходили вокруг да около, но так и не сделали шага навстречу друг другу. Когда в пять часов вечера Рут привезла Мириам, дом выглядел уже вполне пригодным для жилья.
— Да, Господь милосерден, — сказала Рут, когда я открыл дверь. — Не могу поверить, что ты все еще жив и даже вот — стоишь передо мной.
— Я сам с трудом этому верю. Но знаешь, я чертовски рад тебя видеть, Рут.
— Расскажешь, чем занимался все это время?
— Выполнял обязанности резервиста.
— Это мне Бетси сказала. Но этого мало. А какие именно обязанности?
— Самые обычные. Убивал время. Кто-то же должен делать это.
— Ты был в Афганистане?
— Нет. Никаких захватывающих подробностей.
— Так ты не был там? А я всем говорила, что ты в Афганистане.
— Я никого не стану разубеждать.
— Рут, зачем ты так? — воскликнула Бетси, приходя мне на помощь. — Не надо было привозить Мириам. Я как раз собиралась ехать за ней.
— У вас и так много забот, — возразила Рут. — Я говорила тебе… я говорила ей, Курт, я приходила пару раз, но у меня не было ключей и я не могла войти… и я поняла… ой даже не знаю, что я поняла. Я только осознала, что вы покинули это место. Понимаешь? Я хочу сказать, что касается тебя… было так странно, когда ты вдруг исчез. Ты, а затем Бетси и Мириам.
— Я же тебе все рассказала, — скучно произнесла Бетси. — Командировка Курта была опасной… не спрашивай почему, я сама этого не знаю… и вокруг творится столько странного. Не только здесь, но и по всей Америке. Поэтому они решили охранять нас.
— Я знаю, знаю. То есть теперь я все знаю. Но тогда я этого не знала. Ты ведь могла бы хоть намекнуть. Правда, Курт? Ведь могла бы?
— Мы все подчинялись приказам, — сказала Бетси.
— Я не думала, что это касается и жен, — заметила Рут.
— Да, ты будешь удивлена.
— Мириам сказала, что вы втроем были в Вашингтоне.
— Я брала ее туда пару раз, когда уезжала с базы. Но, Рут, сейчас мы хотим думать только о будущем.
— Но я просто умираю от любопытства.
— А я умираю с голоду, — сообщил я. — Может, поужинаем все вместе в какой-нибудь забегаловке?
— Ой, подождите! — крикнула Рут. — Стойте здесь. — Рут побежала к своему старому «Эксплореру» и открыла багажник. — Я привезла поесть.
— Ты прелесть, — улыбнулась Бетси.
— Курт, не поможешь мне дотащить окорок?
— Он такой большой? — удивился я.
— Для вас мне ничего не жалко.
— Ну зачем это… — сказала Бетси.
Ничто не делает дом таким уютным, как вкусная еда. Через несколько минут, несмотря на то что мы ели с бумажных тарелок пластиковыми вилками, ветчина, картофельный салат, кола и фаршированные яйца придали мне стабильности и даже вселили надежду.
