– Мои соболезнования насчет вашей тети, – сказала она.
– Спасибо, – поблагодарил я. – Вообще-то это тетя моей жены, хотя я тоже был с ней очень близок.
– Тем более, – кивнула она и догнала других учеников.
В середине дня я шел по коридору, когда одна из секретарш выскочила из кабинета, увидела меня и остановилась как вкопанная.
– Я как раз собралась вас искать! Звонила в ваш офис, вас там не было.
– Потому что я здесь, – заметил я.
– Вам звонят, – сообщила она. – Думаю, это ваша жена.
– Спасибо.
Я прошел за ней к телефону на письменном столе. Один из огоньков мигал.
– Просто нажмите вон ту кнопку, – подсказала она.
Я схватил трубку, нажал кнопку.
– Синтия?
– Терри, я…
– Слушай, я собирался тебе позвонить. Мне очень жаль, что вчера все так получилось.
Секретарша села за стол, делая вид, что не слушает.
– Терри, кое-что…
– Может, нам стоит нанять другого парня? Я не знаю, что случилось с Эбаньолом, но…
– Терри, заткнись!
Я заткнулся.
– Кое-что произошло, – сказала Синтия едва слышно. – Я знаю, где они.
– Порой, когда ты не звонишь, когда я жду твоего звонка, – сказала она, – я думаю, что меня пытаются свести сума.
– Извини, – произнес он. – Но у меня хорошие новости. Мне кажется, это уже происходит.
– О, замечательно. Что в таких случаях говорил Шерлок Холмс? Игра в разгаре? Или это из Шекспира?
– Я тоже не уверен, – признался он.
– Значит, ты это доставил?
– Да.
– Но тебе нужно еще ненадолго остаться, чтобы поглядеть, что будет.
– Да, я знаю. Не сомневаюсь, что в конечном итоге все появится в новостях.
– Жаль, я не смогу это здесь записать.
– Я привезу домой газеты.
– Буду очень рада.
– Насчет Тесс больше ничего не писали. Полагаю, это означает, что им не удаюсь ничего раскрыть.
– Нам следует быть благодарными за любые подарки судьбы, верно?
– Было еще кое-что в новостях насчет пропавшего детектива. Того самого, которого моя… ну, ты знаешь, которого наняли.
– Ты думаешь, они его найдут? – спросила она.
– Трудно сказать.
– Ну, нам не стоит об этом беспокоиться. Ты вроде нервничаешь?
– Пожалуй.
– Это трудная часть, рискованная, но когда все сложится вместе, риск окупится. А со временем ты сможешь приехать и взять меня.
– Я знаю. А он не удивится, куда ты запропастилась, почему не приходишь его навестить?
– Он практически не обращает на меня внимания. Совсем плох. Ему вряд ли осталось больше месяца. И то слишком долго.
– Ты считаешь, он когда-нибудь нас любил? – спросил он.
– Он всегда любил только ее. – Она даже не пыталась скрыть горечь. – А разве она ему помогала? Ухаживала за ним? Убирала? И кто решил его главную проблему? Он никогда не испытывал благодарности за то, что я для него сделала. И повел себя неправильно. Лишил себя настоящей семьи. То, что мы сейчас делаем, – справедливо.
– Я знаю, – сказал он.
– Что приготовить к твоему приезду домой?
– Морковный торт?
– Разумеется. Это самое малое, что может сделать мать.
Я позвонил в полицию и оставил послание для детектива Роны Уидмор, которая дала мне визитку, когда задавала вопросы, после того как мы развеяли прах Тесс над бухтой. Я попросил ее встретиться со мной и Синтией у нас дома. Куда мы вскоре вернемся. Оставил ей адрес, на случай если его у нее нет, но готов был поспорить, что есть, еще я написал в послании, что то, о чем я собираюсь ей рассказать, не имеет прямого отношения к исчезновению Дентона Эбаньола, но все-таки может быть как-то с ним связано. И добавил, что дело срочное.
Я спросил Синтию по телефону, не забрать ли ее с работы, но она сказала, что доедет сама. Я ушел из школы никому ничего не объяснив, но, думаю, они уже привыкли к моему странному поведению. Ролли всего лишь вышел из кабинета, увидел, что я разговариваю по телефону, и проводил меня глазами, когда я выбегал из школы.
Синтия приехала домой на пару минут раньше меня и стояла в дверях с конвертом в руке.
Я вошел, и она протянула мне конверт. На нем было напечатано лишь одно слово: Синтии. Никаких печатей. Значит, письмо пришло не по почте.
– Мне все равно, – сказала она. – Прочти.
Я достал из конверта лист бумаги, аккуратно сложенный втрое. На обороте была грубо нарисованная карандашом карта с пересекающимися линиями, обозначающими дороги, небольшим городком, помеченным как «Отис», овалом, напоминающим яйцо, с пометкой «карьерное озеро» и знак «X» в углу. Были еще какие-то надписи, но я не сразу понял, что они обозначают.
Синтия молча смотрела, как я все это разглядываю.
Я перевернул лист и, едва увидев напечатанный текст, сразу кое-что заметил и сильно взволновался. Еще не прочитав записки, я уже с тревогой думал, какой вывод следует сделать из того, что я обнаружил.
Но придержал язык и прочитал записку.
Синтия, пора тебе узнать, где они были. Где они скорее всего все еще находятся. Есть заброшенный карьер примерно в двух часах езды к северу от того места, где ты живешь, сразу за границей Коннектикута. Там что-то вроде озера, но это просто место, откуда брали гравий и грунт. Оно очень глубокое. Наверное, слишком глубокое, чтобы ребятишки, купающиеся там, могли что-то найти за все эти годы. Поезжай по шоссе номер 8 на север до Отиса, затем сверни на восток. Сверяйся с картой на другой стороне. За рядом деревьев есть узкая тропинка, которая ведет к обрыву над карьером. Будь осторожна, когда доедешь туда, там очень крутой спуск. Прямо вниз, в карьер. Именно на дне этого озера ты и найдешь свой ответ.
Я снова перевернул листок. На карте были помечены все детали, упомянутые в записке.
– Вот где они, – прошептала Синтия, показывая на бумагу в моей руке. – В воде. – Она перевела дыхание. – Выходит… они мертвы.
У меня все расплывалось перед глазами. Я несколько раз моргнул, стало легче. Снова перевернул лист, перечитал записку, затем присмотрелся к ней не в смысле содержания, а с технической точки зрения.
Напечатано на обычной машинке. Не на компьютере. Не распечатка.
– Где ты это взяла? – спросил я, стараясь контролировать свой голос.
– В почте у Памелы, – пояснила Синтия. – В почтовом ящике. Кто-то его там оставил. Почтальон его не приносил. На нем нет штампа, никаких пометок.
– Да, – согласился я, – кто-то его туда положил.
– Кто? – спросила она.
– Не знаю.
– Мы должны туда поехать, – сказала она. – Сегодня, сейчас, мы должны узнать, что там, под водой.
– Скоро приедет женщина, с которой мы познакомились на пирсе. Детектив Уидмор. Мы с ней об этом поговорим. Но есть одна вещь, о которой я хочу тебя спросить. О записке. О том, как она напечатана. Посмотри на нее. Посмотри на шрифт…
– Мы должны поехать туда немедленно, – повторила Синтия. Как будто надеялась, что те, кто на дне карьера, все еще живы, что у них еще остался воздух.
Я услышал, как перед домом остановилась машина, выглянул в окно и увидел идущую по дорожке Рону Уидмор. Я запаниковал.
– Ласточка, ты больше ничего не хочешь сказать мне про записку? До появления полиции? Ты должна быть честной со мной.
– Что ты несешь? – возмутилась она.
– Ты ничего не заметила? – спросил я и, держа перед ней листок, показал пальцем на одно слово в тексте. – Вот здесь, в начале, смотри на слово «тебе».
– И что?
– Горизонтальная черта в букве «е» почти стерлась, теперь она больше похожа на «с». Слово скорее напоминает «тебе».
– Не понимаю, о чем ты толкуешь. Что значит, быть честной с тобой? Разумеется, я честна.
Уидмор уже поднималась по ступенькам, сейчас постучит.
– Мне нужно на минутку подняться наверх, – торопливо произнес я. – Впусти ее, скажи, что я сейчас спущусь.
Прежде чем Синтия смогла возразить, я рванул по лестнице. Услышал за спиной, как постучала Уидмор, дважды, резко, затем Синтия открыла дверь, они обменялись приветствиями. К этому времени я уже оказался в маленькой комнате, где проверял сочинения и готовился к урокам.
Моя старая машинка «Роял» стояла на столе рядом с компьютером.
Мне требовалось решить, что с ней делать.
Я не сомневался, что записка, которую Синтия сейчас показывала Уидмор, напечатана на этой машинке. Искалеченную «е» не узнать было невозможно.
Я точно знал, что этого письма не печатал.
Я понимал, что Грейс не могла это сделать.
