– Неужели?
Купер нагнулся, чтобы рассмотреть объявления в нижнем ряду, где цены были ниже. Смешно, но витрины подобных агентств были организованы таким образом, что богатым клиентам не приходилось даже нагибаться, чтобы взглянуть на интересующие их дома.
– Понимаешь, я вовсе не думала, что ты никогда не уедешь с фермы, – продолжила Диана. – Но только после свадьбы, когда тебе надо будет вить гнездышко с женой и детьми. Вот тогда ты заинтересуешься каким-нибудь незамысловатым домиком на две семьи – например, что-то вроде этого… – Она показала на другую сторону витрины. Там были фотографии домов, построенных из камня, но совсем недавно. Тот, на который показывала девушка, представлял собой прямоугольную коробку с гаражом, ворота которого доминировали над всем фасадом. Перед домом располагался лоскут лысой земли, а на заднем дворе, несомненно, была веранда для барбекю. Диана была уверена, что соседний дом будет выглядеть точно так же, как и тот, что стоит на другой стороне дороги, и как все остальные, которые составляли эти новостройки, занимавшие всю южную часть холмов. Она видела их и находила успокаивающе безликими – это были ростки города, высаженные на причудливо изогнутые холмы в окрестностях Идендейла и представляющие собой передовой отряд парашютистов наступающей урбанизации.
– Этот дом будет удобно расположен по отношению к школам, магазинам и другим общественным сооружениям, – заметила Фрай, – и от него будет всего несколько минут езды до А-6, что важно для тех, кто хочет быть связанным с Манчестером или Дерби…
– И жители, как я полагаю, не будут знать имен своих соседей, – закончил за нее Бен.
– Все может быть. А разве это так важно в мире, в котором ты сейчас живешь?
– Думаю, да.
– Понятно. Так что же тебя так привлекло в этой квартире?
– Да, в общем-то, ничего. Но она расположена в городе. Не очень большая. И цена вполне приемлемая.
– Значит, у тебя нет денег, чтобы купить что-то в собственность?
– Нет, конечно. На зарплату полицейского я могу позволить себе только аренду или вообще ничего.
Фрай вспомнила свою собственную квартиру на Гросвенор-авеню, расположенную среди студенческих общежитий и прачечных самообслуживания, среди азиатских магазинчиков и пабов, декорированных в ирландском стиле.
– Но дешевая аренда означает что-то действительно никуда не годное, что никого больше не заинтересовало, – заметила она.
– Наверное, – согласился Купер со вздохом. – Найти идеальное место для житья очень трудно.
– Это просто невозможно. И у многих хватает ума даже не пытаться.
– Ты права.
Сержант подошла к машине. Она уже потратила достаточно времени, ублажая Бена. На сегодня с нее было достаточно попыток разобраться во внутреннем мире своих сотрудников, особенно если речь шла о Купере. Но она уже успела открыть дверь, а он все еще не отошел от витрины.
– Так ты едешь, черт побери, или…
– Ну а сейчас-то тебе что от меня надо? – спросил Бен.
– Если так сложно найти идеальное место, чтобы жить, то задумайся, насколько трудно отыскать идеальное место, чтобы умереть.
Высоко над вершиной Айронтонг-хилл виднелся белый след от еще одного «Боинга», который заходил на посадку в Манчестере. Он опаздывал на несколько минут, и теперь ему придется ждать разрешения на посадку, после того как приземлится самолет из Парижа. Гораздо ниже появился еще один небольшой самолет, который с креном на крыло совершил поворот и медленно полетел в сторону холма. Казалось, что кто-то из его пассажиров делает фотографии.
На склоне холма четверо молодых людей, услышав шум мотора, задрали головы вверх и сощурили глаза для защиты от яркого солнца и крупных снежинок, которые ветер сдувал с высокого склона прямо в лицо.
– Это «Пайпер Уоррирор»[94]. Тип восемнадцать, – заявила капрал Шарон Томпсон. Ее пухлые щечки были ярко-розовыми от мороза, а волосы она убрала под плотно надвинутый берет и капюшон куртки. – Скорее всего, поднялся с аэродрома Нетерторп.
Старший сержант авиации Джош Мейсон взглянул на днище удаляющегося самолета.
– Глупостей не говори, – возразил он. – Любой идиот сразу поймет, что это не тип восемнадцать. Разве ты не сдавала «Распознавание воздушных судов»?
Томпсон порозовела еще больше, и на ее лице появилось упрямое выражение.
– Послушай, сержант, нам еще далеко идти, и мы не хотим провести здесь весь день, – сказала она. – Пока мы доберемся назад, уже стемнеет.
– Да мы, в общем-то, почти пришли.
Кадеты пробирались по занесенному снегом овражку к противоположному склону холма. Они скользили и падали до тех пор, пока не добрались почти до вершины, где смогли уцепиться за остатки вымерзшей травы и таким образом преодолеть последние метры пути.
– Ну, вот мы и здесь, – с гордостью сообщил Мейсон. – Триангуляционная точка[95]. «Ланкастер» должен быть в ста ярдах к северо-северо-западу, сразу же за следующим подъемом.
Кадеты дружно застонали.
– Зачем нам все это надо, сержант? – спросил один из них по имени Деррон Пис. Он стряхнул с колен своего комбинезона налипший туда после падения в снежный занос снег.
– У нас же должен быть тренинг по навигации, – сказала Томпсон. – Если шеф узнает…
– Но он же не узнает, правильно? – уточнил Джош.
– Идиотизм выводить людей на торфяную пустошь в такую погоду. У нас нет необходимого снаряжения, – заявила Шарон.
– Хорошо, можешь оставаться здесь, – отреагировал Мейсон и двинулся по снегу к следующему подъему.
– Но ведь карта и компас у тебя! – возмутилась Томпсон.
Кадеты посмотрели друг на друга и двинулись вслед за сержантом. В стекле кабины «Пайпера» отразилось солнце, после чего самолет накренился и развернулся над вершиной холма. Звук его мотора, отразившийся от скалистого выхода породы, называемого Айронтонг, напоминал зловещее рычание.
***
Старший суперинтендант Джепсон закрыл глаза, словно от резкой боли. На секунду ему показалось, что у него начинается сердечный приступ. Страх перед приступом мучил его вот уже много дней, с тех пор как лечащий врач сказал ему, что у него высокое давление и ему необходимо сбросить вес. И теперь каждый раз, когда он чувствовал спазм или судорогу, Колин считал, что у него начинается сердечный приступ. В таких случаях он откидывался на спинку кресла и начинал медленно дышать, а потом, пока еще было не поздно, выпивал таблетку аспирина для разжижения крови. Но пока все эти приступы оказывались ложными. Обычно – просто последствия стресса, вызванного кем-то из его подчиненных, торопящимся первым сообщить старшему суперинтенданту об очередном происшествии в Управлении Е. При этом подчиненный совсем не думал о том, какой вред он наносит сердечно-сосудистой системе шефа.
Вот и те новости, которые Джепсон услышал сегодня с утра, были в некотором роде типичными. Пятьдесят одну неделю в году у него была напряженка с людскими ресурсами – но не настолько суровая, что этого нельзя было пережить. Более того, он справлялся с этим так здорово, что в штаб-квартире Департамента полиции в Рипли использовали эту его способность как причину отказывать ему в его просьбах об увеличении штата. Там всегда отмечали, что уровень преступности в Управлении Е ниже, чем в управлениях от А до D[96], и не уставали повторять, что он блестяще руководит своим Управлением и является для всех других руководителей примером того, как должно осуществляться руководство, основанное на прогнозировании и предвидении. Говорили также и о том, что его прогнозы и предвидение были настолько высокого уровня, что количество офицеров, находившихся на службе, имело для его Управления чисто академический интерес. Джепсон знал, что таким образом ему пытаются подсластить пилюлю.
И вот сейчас наступила одна-единственная неделя в году, когда вся система рассыпалась, как карточный домик. Именно в эту неделю все дороги в городе и пригородах намертво встали из-за снежной бури, так что все его сотрудники были брошены на уборку с дорог брошенных машин. За эту чертову неделю одна их половина поскользнулась на льду и переломала себе конечности или растянула спины, пытаясь очистить от снега подходы к собственным домам, а вторая сообщила по телефону, что свалилась с гриппом.
И надо же было так случиться, что в эту же неделю какой-то идиот въехал на патрульной машине в каменную стену на Харпур-хилл, а другой, еще больший идиот, позволил двум малолетним воришкам, которых должен был задержать, угнать и сжечь полицейскую машину для перевозки собак. Полицейский инспектор Ее королевского величества интересовался расходованием бюджета, а Инспекция по жалобам на действия полиции получила еще одну «телегу» с обвинениями в расизме от этих чертовых жуликов-цыган, разбивших табор на городском поле для гольфа.
