Дорога вскоре пропала, оказалось, что он едет по иссохшему пастбищу. Это предопределило его решение: единственный способ добраться до Лхасы – ехать по идущей к ней дороге, значит, надо отыскать ее снова.
Взглянув в боковое зеркало заднего вида и убедившись, что погони нет, он поехал прямо на мелодичное позвякивание.
Впереди показались безобразные черные туши яков. Буколический звук, очаровавший Римо, издавали колокольчики у них на шее.
Стадо пасли два пастуха в пыльных одеждах. Они смотрели в сторону Римо сурово и озабоченно, в глазах их не было и признака радушия.
Но стоило ему подъехать ближе, как они захлопали в ладоши. Хлопали они без всякой радости, но непрерывно. Римо подкатил к ним.
– Лхаса? – спросил он.
Аплодисменты смолкли. Разглядев, что шофер не китаец, азиаты явно растерялись.
– Лхаса? – снова спросил Римо.
Они недоуменно уставились на незнакомца. К счастью, Римо вспомнил о туристическом справочнике, лежавшем на пассажирском сиденье. Перелистав его, он старательно произнес:
– Водао Лхаса. Я еду в Лхасу.
Пастухи резко повернулись к нему спиной и пошли обратно к своим якам, выкрикивая через плечо что-то вроде: «Бу кеки».
Лишь тогда Римо осознал, что пользовался китайским разделом справочника. Они ответили ему что-то вроде: «Чего вы ждете?»
Нахмурившись, Уильямс тронулся с места.
Скоро он заметил вдали дым и круглые черные шатры, которые напоминали ему монгольские войлочные юрты – по-монгольски – гэры. Правда, эти, размером поменьше, были разбросаны по всему серовато-коричневому пастбищу, как черные ульи. На открытом пространстве паслись яки и несколько пони. Людей Римо не видел. Слышал только смех играющих детей.
Уильямс сбавил скорость. Кто знает, как его здесь примут? Из-за войлочных дверей тут и там показались чьи-то головы. Дети, весело игравшие на земле, вдруг куда-то исчезли.
– Теплый прием, – пробормотал он. – Так, вероятно, встречают прокаженного.
Уильямс заглушил двигатель и крикнул по-тибетски:
– Таши делек!
Из шатров, вслед за головами, появились и плотно сбитые туловища. Вокруг незнакомца собрались все мужчины кочевья. Бесстрастные, с каменными лицами, через мгновение они принялись хлопать в ладоши.
– Туджайчай, – остановил он их. – Благодарю вас. – Хлопанье прекратилось. Тибетцы стали расходиться в свои шатры.
– Погодите! Нга Лхаса дру-гий-йин. Я еду в Лхасу.
– Калишу, – откликнулся кто-то.
Римо нашел это слово в справочнике. Ему пожелали счастливого пути.
– Отлично, – буркнул он. – Кто-нибудь из вас говорит по-английски?
Никто из тибетцев даже глазом не моргнул.
– Инджи-гай шинг-гий дюгай? – повторил он свой вопрос по-тибетски.
Очевидно, и эта его попытка не удалась. И на этот раз никто не ответил.
– В Лхасе я должен встретиться с Бумбой Фуном.
– С Бумбой Фуном? – вскричала вдруг какая-то женщина. – Ты ищешь Бумбу Фуна? – Римо, не вставая с сиденья, повернулся на голос. Из одного шатра вышла молодая тибетская девушка в национальном костюме – белая блуза, поверх нее – какое-то длинное, смахивающее на платье без рукавов одеяние угольно-черного цвета, и поверх него – передник. Бронзовое лицо приятного оттенка окаймляли пряди густых черных волос.
– Ты говоришь по-английски?
– Рай. Да.
– Что ж ты сразу-то не сказала?
– А ты почему не говорил, что ищешь Бумбу Фуна? – парировала она.
– И правда... как мне доехать до Лхасы?
– Езжай на север до лиловой тени у подножия горы.
– Какой горы?
Девушка махнула рукой на север.
– Вон той! Она называется Нагбопори. Черная гора.
– О'кей, понял. А потом?
– Будешь все время подниматься и спускаться по горам, пока не доедешь до Лхасы.
– И много впереди этих гор?
Девушка тряхнула смоляными прядями.
– Да, порядочно. Проедешь целый день. Если, конечно, хватит бензина. И если не лопнут покрышки.
– О'кей, ладно. Я все понял. А как я найду Бумбу Фуна в Лхасе?
– Развернешь свою машину и поедешь по горам обратно прямо сюда. А я отведу тебя к Бумбе Фуну.
Римо удивленно моргнул.
– Бумба Фун здесь?
– Рай. Да.
– Тогда зачем мне ехать в Лхасу? Отведи меня прямо к нему.
Тибетка нахмурилась.
– Ты не поедешь в Лхасу?
– Для меня гораздо важнее повидать Бумбу Фуна.
– Ты мог бы повидать Бумбу Фуна и в Лхасе.
– Интересно как, если он находится здесь?
– Бумба Фун есть и в Лхасе, и здесь.
– Мы говорим об одном и том же Бумбе Фуне? – уточнил Римо.
– Сколько людей с таким именем ты знаешь?
– Ни одного. А сколько их?
Женщина наморщила лоб.
– Может, пятьдесят, а может, и все шестьдесят.
– А как мне найти нужного?
– Тебе подойдет любой из них. – Тибетка взглянула на него с таким же недоумением, как, вероятно, и он на нее. Наконец она уточнила: – Ты поедешь в Лхасу или повидаешься с Бумбой Фуном здесь?
– Здесь, – ответил Уильямс, вылезая из джипа.
– Иди за мной, – скомандовала женщина.
– Почему все хлопали в ладоши, когда я подъехал? – поинтересовался Римо.
– Подумали, что ты китаец.
– Тибетцы так приветствуют китайцев?
Женщина помотала головой.
– Пекин настаивает, чтобы мы приветствовали китайцев, хлопая в ладоши, хотя в душе у нас лишь одно желание: поскорей бы вороны выклевали им глаза.
– О-о!
– Мы называем это «приветственным налогом».
Молодая женщина отвела его в один из шатров на краю кочевья и откинула войлочную дверь.
– Входи, – позвала она.
Римо шагнул вперед. В шатре стоял дымный маслянистый запах, который в его сознании привычно ассоциировался с Лобсангом Дромом. Свет в шатер попадал только через дыру в крыше, которая одновременно служила и дымоходом. Посредине, среди темной густой тени, пропахшей затхлым запахом дыма, образующегося при горении кизяка, резко выделялся светлый круг.
Человек, сидевший по ту сторону светлого круга, был стар. Большой, грузный, точь-в-точь монгол, если бы не бирюзовые серьги в ушах и не ярко-красные нити, вплетенные в густые волосы. Он поднял на гостя один карий глаз, похожий на камень «тигровый глаз». Другой – слепой – напоминал молочную жемчужину.
– Как тебя зовут, чилинг? – спросил он.
– В этих краях меня зовут Гонпо Джигме.
Молодая тибетка, стоявшая за спиной Уильямса, ахнула. Бумба Фун широко открыл своей единственный целый глаз.
– Ты спустился с горы Кайласы, чтобы освободить Тибет?
– Я приехал сюда, чтобы...
Снаружи послышался гомон, началась какая-то суматоха. Вот донесся шум моторов, громкие вопли. Римо непонимающе уставился на хозяев.
– Китайцы! – закричала женщина. – Сейчас они увидят джип и всех нас накажут.
– Ну, я мигом улажу это, – успокоил ее Римо, направляясь к выходу. – Им нужен я, а не вы.
Но девушка тотчас преградила ему путь. Выражение лица у нее было умоляющее и в то же время упрямое.
– Нет, нет, лучше спрячься! Они не должны тебя здесь найти.
– Не забывай, я Гонпо Джигме.
Она прижала руки к груди.
– В том-то и все дело. Если ты всех их перебьешь, последуют репрессии, явятся еще китайцы. Спрячься. Ну пожалуйста!
Уильямс заколебался.
– А как же джип? Ведь угнал его я.
– Мы как-нибудь отговоримся. Прячься быстрее!
Римо нырнул обратно в шатер.
– Итак, – начал он, присев и выждав некоторое время, – ты Бумба Фун?
– А ты белый, – ответил одноглазый.
– Что поделаешь, таким уж уродился.
Бумба Фун впился в Римо своим немигающим «тигровым глазом».
– Ты отнюдь не одержим богом.
– Каким богом?
– Гонпо. Его зовут также Махакалой[33].
– Никогда о нем не слышал.
– Он известен также, как Покровитель Шатров. Разве ты не знаешь?
Прислушиваясь одним ухом к шуму прибывающей моторизованной колонны, Римо пожал плечами.
– Нет, не знаю.
– Ты не Гонпо Джигме.
– Возможно, и ты не тот Бумба Фун, которого я ищу, – не стал ничего объяснять гость.
– Возможно. Но я тот Бумба Фун, которого ты нашел.
Снаружи слышались голоса, пронзительные крики китайцев и сдержанные ответы на тибетском языке.
Римо подполз к двери и выглянул наружу.
В самом центре кочевья подразделение Народно-освободительной армии поносило собравшихся кочевников. Опустив головы, они кротко слушали брань в свой адрес. Один тибетец от имени всех остальных пытался урезонить китайского командира с косыми глазами, словно выколотыми штыком на тестообразном лице. Римо не понял ни единого слова из того, что говорил китаец, но, глядя на то, как он то и дело показывал на пустой джип, без труда догадался, о чем идет речь.
Тем временем китайские солдаты, переходя от шатра к шатру, выгоняли оттуда женщин и детей.
– Скоро они и до нас доберутся. Это лишь вопрос времени, – заключил Уильямс.
– А затем, если не поймают кого ищут, они начнут стрелять. Это лишь вопрос времени, – отозвался Бумба Фун.
