У меня засосало под ложечкой.
— Что ты им сказала?
— То, что я видела тебя вчера около магазина Берджера, что ты купила чизбургер и жареный картофель и что с тобой был бойфренд, настоящий деловой человек.
— Они объяснили, почему интересуются мной?
— Во всем виноват Франклин Брэнд и его подручные. Они убили слесаря-сантехника. — Ее зрачки расширились. — Это организованная преступность? Рэкет?
— Это агент ван Хьюсен тебе сказал?
— Не сказал, а дал понять. Во всяком случае, это дело важное, иначе Дейл не вел бы его.
«Дейл!»
— Он ведь работает в отделе по расследованию преступлений, связанных с отмывкой денег.
Оранжевое платье мельтешило у меня перед глазами.
«Значит, ван Хьюсен ведет дела по отмыванию денег».
Никки принесла поднос с закусками.
— Привет, милая, — кивнула она мне.
Тейлор уставилась на поднос:
— Почему я не вижу фаршированного перца?
— Он в микроволновке.
Никки освободилась от подноса и обняла меня.
— Неси перчики поскорей, они здесь пользуются популярностью. Ну давай же, не нарушай распорядка дня.
— Сама принеси.
Никки препроводила меня в гостиную, заверив по дороге, что «мы проведем прекрасный вечер».
Я, тяжело дыша от попытки перестроиться на веселый лад, улыбнулась разношерстным гостям, которых собрала Тейлор. Казалось, она пригласила всех, чьи номера телефонов обнаружила в моей записной книжке. Среди прочих присутствовали Лавонн Маркс, Харли Даусон, Эмбер Гиббс, Хелен Поттс. И разумеется, Пэтси Блэкберн, мать Джесси. Ее холодно-розовый костюм хорошо сочетался со стаканом «Смирновской» водки.
В комнату ворвалась Тейлор:
— Девушки, быстро сюда. Будем играть.
Рядом с камином сидела разодетая в пух и прах Джакарта Ривера.
Тейлор сунула мне в руку записную книжку и карандаш и толкнула меня локтем на диван.
«Тейлор, Тейлор, дурья ты голова, пригласила на девичник в мою честь наемную убийцу», — с горечью подумала я.
Пэтси Блэкберн, постукивая льдинками в стакане, опустила задницу рядом со мной. Джакарта устроилась на другом конце дивана. В облегающем черном платье она была похожа на расслабившуюся кошку. На плечах у нее лежал золотистый шарф.
Я присмотрелась. Шарф от фирмы «Гермес». Не им ли мадам затыкала рот Черри Лопес?
— Хочется пить, — сказала я.
— Потерпи минуточку, — нахмурилась Тейлор. — Я хочу, чтобы каждая написала на листочке о себе такое, что остальным неизвестно. Анонимно. А мы потом будем угадывать, кто это написал.
Я начала подниматься:
— Всего капельку воды.
«Глоточка воздуха, чтобы перевести дух. Открытого окна, чтобы выпрыгнуть на улицу. Группу быстрого реагирования, чтобы спастись от погони».
Тейлор положила мне на плечо руку.
— Никки, принеси Эван стакан воды.
Никки смерила ее взглядом, от которого у любого по спине побежали бы мурашки. У любого, только не у Тейлор.
— И я не прочь опрокинуть второй стаканчик, — подсуетилась Пэтси Блэкберн.
Джакарта быстро что-то писала в своем блокноте. Я с ужасом вообразила ее чистосердечное признание: «Убрала резидента КГБ одним выстрелом в голову».
Вывернувшись из-под руки Тейлор, я направилась в столовую.
Никки увидела, как я пью воду из фужера.
— Ничего, как-нибудь переживем и это, — предупредила я ее сочувственный вздох.
— У нас проблема, — сказала Никки.
— Правильно. Когда кончится вечеринка, мы засунем ее в мусорное ведро.
— Нет, я не про Тейлор…
В столовую вошла Джакарта:
— Планируете расчленение трупа?
Я почувствовала, как выпитая вода рванулась по пищеводу вверх.
Джакарта положила Никки руку на спину как добрая старшая сестра:
— Я понимаю, эта женщина способна любого довести до белого каления, но имейте в виду… — Она взяла хорошо прожаренный перец чили, фаршированный сыром. — Тейлор уже съела полдюжины перчиков. Так что в следующий раз, когда она будет командовать вами, как Присси из «Унесенных ветром», представьте себе ее пятидесятилетней.
Никки улыбнулась. Тейлор сунула голову в столовую:
— А ну-ка марш в гостиную. Мы готовы.
Никки ушла.
Джакарту я задержала:
— Прошу вас, отправляйтесь домой.
С лица Риверы медленно сползло ласковое выражение.
— Дайте мне пять минут. Это крайне важно.
— Это дом моей подруги. Как вы посмели прийти сюда?
— Меня пригласили. — Она подошла ко мне вплотную. — А вы, игнорируя меня, подвергаете свою жизнь опасности.
Из гостиной послышался голос Тейлор:
— Девочки, поторопитесь.
Джакарта наклонилась ко мне:
— Слушайте внимательно. Я не шучу. Вам угрожает серьезная опасность. В буквальном смысле. Вы должны выслушать меня. Хотя бы ради вашего бойфренда, если не ради себя самой.
У меня застучало в висках.
Послышался голос Никки:
— Захвати фаршированных перцев, Эв.
Я взглянула на Джакарту.
— Хорошо.
Появилась Тейлор, эта оранжевая предвестница несчастья. Она схватила меня за руку и, утащив в гостиную, толкнула на диван. Джакарта иноходью прошла на свое место.
Тейлор порылась в куче записок на столе, выудила одну и прочитала:
— «Я помогаю ФБР».
Воцарилась мертвая тишина.
Тейлор весело помахала запиской:
— Это моя.
Час спустя я стояла в столовой и, запивая вином, поедала фаршированные перцы так, словно это были хрустящие хлебцы. Из гостиной лились песни Виклефа Джина, заглушаемые голосом Тейлор, которая требовала поставить на стереопроигрыватель записи Шании Твейн.
А на дворе красное солнце зависло над горизонтом.
Ко мне подошла Харли:
— Если эта вечеринка не вышибет из тебя романтические бредни, значит, ты просто сумасшедшая.
Я понимала, что разрыв с Кази разъедает ей душу, поэтому положила в рот очередной перец.
Харли пробежалась пальцами по серебристым волосам.
— Между прочим, теперь я знаю, почему вы оба пребываете в таком поганом настроении. И ты, и Джесси. ФБР? Когда ты последний раз спала?
— В каком смысле? — уточнила я с набитым ртом.
— В прямом.
Я запила перец вином.
— Со мной все в порядке. А вот Джесси снятся кошмары с наездом.
Харли вздохнула:
— Ясно. Воспоминания мучают. Я и не думала, что он по-прежнему переживает.
Из гостиной полилась песня в исполнении Шании Твейн.
— Внимание, представление начинается, — прокричала Тейлор.
— Какое еще представление? — спросила Харли.
Мы прошли в гостиную. Тейлор копалась в чемодане и попутно вещала:
— Рассаживайтесь поудобнее. Благодаря любезности фирмы «Каунтесс Зара Линжери» я с величайшим волнением представляю коллекцию изысканного дамского белья.
Она развернулась к обществу и принялась раздавать брошюры, на обложках которых была изображена европейка в помещении, похожем на спальню Марии Антуанетты.
— Веселая распродажа! — объявила она.
Гости остолбенели. У Лавонн был такой вид, словно она проглотила волосяной шар. Никки так широко разинула рот, что я обеспокоилась, как бы у нее не случился вывих обеих челюстей. Только Джакарта с непроницаемым лицом продолжала побалтывать вино в бокале.
Первой очнулась Эмбер Гиббс. Она захлопала в ладоши и закричала:
— Как это оригинально!
Тейлор ободряюще улыбнулась:
— Ну же, девушки, на какую вещицу мы положим глаз? Скромницы мы или шалуньи?
Джакарта ответила за всех:
— Разумеется, шалуньи.
Тейлор начала торги с изделий в пастельных тонах из ткани «шелкесс», характерной для продукции графини Зара.
— Этот материал обладает запатентованным качеством, которое мы ощущаем как нечто идеально гладкое.
Тейлор вздымала над головой нижнее белье с кружевами, вытачками, ленточками и цветочками. Бюстгальтеры на косточках, бюстгальтеры с уплотнением, способным поглотить крупнокалиберную пулю, трусики для коррекции соответствующей части тела, черные сорочки и трико, вызывающие у мужчин неодолимое желание…
Присутствующие выглядели как постояльцы отеля «Калифорния», которым неожиданно предложили освободить номера. За исключением Эмбер — та взирала на Тейлор с восторгом новообращенного.
— А теперь специальный набор для девственницы! — Тейлор выудила из чемодана пояс с резинками. — Хороша игрушка?
Я встала:
— Пойду налью себе еще.
— Принеси целую бутылку, — попросила Харли.
Когда я вернулась, Тейлор рассуждала о значении нижнего белья в истории Соединенных Штатов Америки. Звучали слова «ремень из оленьей шкуры», «кожаные ленты с бахромой».
Послышался голос Никки:
— Девяносто баксов за пушок на жопе? Это чересчур.
К тому времени, когда Тейлор дошла до Жаклин Кеннеди, джи-стринг[8] и шляпки наподобие коробочки для пилюль, у меня все поплыло перед глазами. Уши словно заложило ватой. Дальнейшее я помню урывками.
