— Я не знаю, где Сильвен. И не особо расстраиваюсь по этому поводу.
Беатрис потянулась и села рядом с Сэтом, облокотившись на спинку сиденья. Авелин избавилась от своего маскарада, и сейчас их внешнее сходство было очевидным. В прошлом их принимали за сестер. Единственное, что Авелин унаследовала от своего отца — глаза. Темные, как ночь.
Сэт не задавал вопросов, и это был очередной плюс в его личное дело.
— Не только об этом, — улыбку Авелин нельзя было назвать веселой. — У меня действительно серьезные проблемы. Я снимала квартиру в Нью-Йорке, в моем доме произошел взрыв. Так получилось, что я… засветилась. Это сняли на мобильный и выложили в сети. Я удалила, как только увидела, но было уже поздно. Мной заинтересовался тот, кто знает немногим больше обычного человека.
Засветилась? Это было очень непохоже на Авелин. Сильвен учил её быть осторожной, лично готовил к выживанию в мире, где она была единственной в своем роде.
— Я подумаю, что можно сделать. Как вы потерялись?
— Сильвен исчез. Я пыталась с ним связаться по всем каналам, но тщетно. Надеялась, он поможет мне разрулить эту ситуацию, ты же знаешь, он…
— Совершенство, — это прозвучало издевательски и резко. — Снова хочешь исчезнуть с лица Земли?
— У него есть возможность заставить исчезнуть с лица Земли тех, кто открыл на меня охоту, — огрызнулась Авелин.
— Есть предположения, кто они?
— Предположений нет. Хотела подойти поинтересоваться, но потом решила, что свет софитов — это все-таки не мое.
— Твоя кровь может быть ключом ко всему, — вставил слово Сэт, пытаясь разрядить обстановку. В салоне разве что молнии не проскакивали. Ему это удалось: брови дочери удивленно приподнялись.
— Ученый? — поинтересовалась она. Выражение её лица однозначно говорило о том, что Авелин не прочь покопаться у него в сознании.
— Забудь, — резко произнесла Беатрис, наградив её жестким взглядом.
Авелин лишь криво усмехнулась. Они могли не общаться десятилетиями, и Беатрис решила не нарушать традицию.
Оставшийся путь в машине царило напряженное молчание. Сэт периодически пытался завести разговор, но Беатрис пресекала эти попытки. Ей не хотелось вести светские беседы, а необходимость играть свою роль отпала. Вальтер предпочел действовать за её спиной, даже не сообщив об ухудшениях в анализах Люка. Она могла бы его увидеть в последний раз, но благодаря Вальтеру услышала о его смерти из уст постороннего человека по телефону. Семисотлетний хрыч об этом сильно пожалеет.
Они приехали в Москву к полудню, проторчали в пробках невероятное количество времени, пока добрались до временного пристанища в Новогиреево. Двухкомнатная квартира с евроремонтом в одной из панельных девятиэтажек выходила окнами во двор и не была примечательна ничем, кроме развешанных по стенам спальни фото в стиле ню. В гостиной над диваном висело ещё одно, на котором в объятиях сплетались двое мужчин и женщина. Похоже, у владельца был пунктик на тему секса.
Беатрис первым отправилась в душ. Ей надо было побыть одной и подумать. Ситуация вышла из-под контроля, а она терпеть не могла терять управление на трассе. Авелин появилась вовремя, и это был единственный плюс. С дополнительным скрытым, но весомым минусом. Дочь не обратилась бы к ней, если бы могла справиться сама. Значит, ей заинтересовались серьезные люди. Люди ли?
Бывшие измененные очень трепетно отнеслись к потере сил и влияния. Поскольку за века многие из них нажили приличное состояние, у любого из них была возможность снарядить погоню за Авелин. Чутье подсказывало Беатрис, что все не так просто, и особенно странным казалось исчезновение Сильвена. Дариан был лично заинтересован в Авелин, а пристальное внимание этого существа обычно не пытались нарушить пешки, пусть даже и с многомиллионным состоянием. Мир праху тех, кто пытался. Вариантов на выходе несколько. Первый — в загадочной истории с природной катастрофой в Сиэтле, босс Сильвена канул в Лету. Второй — ему стало наплевать на Авелин. Третий и наиболее вероятный — это вписывалось в его планы.
Беатрис встречалась с этим существом единожды, и сразу поняла, что от него лучше держаться подальше. К сожалению то, что последнее возможно только по его желанию, она поняла далеко не сразу.
Близ города Орийак, Франция. Начало XIX века.
Задолго до дня появления Беатрис на свет, Сильвен работал на того, кто называл себя Дарианом. С его разрешения был разрушен филиал Ордена в Зальцбурге. Ради спасения — нет, не её, Авелин. Первого и единственного в мире рожденного измененного. Она представляла для родоначальника расы прямой интерес и отныне была под его защитой. Она, но не Беатрис.
Сильвен признался, что вынужден был рассказать ему и что действовал в интересах их спасения. Беатрис хотелось в это верить, но в окружении Дариана не выживали альтруисты, свято верующие в благие цели и розовых пони. Те, кому весьма сомнительно повезло услышать это имя, не могли рассчитывать на продолжение прежней жизни.
В конце первого тысячелетия нашей эры, его якобы убила кровная дочь по первой линии, прародительница всех измененных. Дэя. Её имя наводило страх и ужас на любого измененного, который был достаточно адекватен, а имя Дариана стало истинной легендой и путеводной звездой. Таковым и оставалось до того, как вам доводилось с этой ходячей легендой столкнуться.
В тот год они с Авелин временно обосновались во Франции. Первые несколько лет после кошмара в Ордене Сильвен всюду их сопровождал. Они путешествовали по Миру под видом супружеской пары Франсуа и Беатрис де Шуази. Впоследствии все изменилось, он появлялся все реже и реже, и его визиты носили исключительно деловой характер.
Поначалу Беатрис было тяжело принять тот факт, что она для него все лишь мостик между ним и Авелин, которая нужна Дариану. Со временем пришлось смириться и с этим. В последний свой приезд Сильвен говорил, что ей придется встретиться с Ним, как только тот сочтет нужным. Долго ждать не пришлось. Авелин хотела присутствовать на встрече, но Беатрис категорически отказалась. К счастью, в кои-то веки, дочь её послушалась.
Дожидаясь Сильвена у дороги, Беатрис впервые за долгое время по-настоящему волновалась. Если Дариан хотя бы отчасти настолько могущественен, как его представляют, зачем ему с ней встречаться? В назначенное время рядом остановился экипаж, и Сильвен подал ей руку, помогая устроиться рядом с ним. От его улыбки у Беатрис всегда чаще начинало биться сердце. Сегодня же она была настолько напряжена, что с удивлением отметила собственное безразличие к его персоне.
— Ты все-таки решила не брать с собой Авелин? Ди она бы понравилась.
— Не сомневаюсь, — сухо бросила Беатрис, устраиваясь на сиденье и поправляя платье.
Когда речь заходила о дочери, все её романтические чувства к нему испарялись, превращаясь чуть ли не в ненависть. Она не понимала, как можно воспринимать человека, как нечто интересное и неодушевленное. Такое отношение было у Сильвена к Авелин. К сожалению, та слишком мало понимала, чтобы ответить ему тем же. Отчасти в этом была повинна и она, Беатрис. Авелин не столько видела, сколько чувствовала её любовь к нему.
— Это обыкновенный ужин, Беатрис. Ди хочет пообщаться с тобой и ничего кроме, — он взял её руку в свои ладони.
Хватило ума больше не касаться темы Авелин, но начало было уже положено. Беатрис никогда не стеснялась своего темперамента и предпочитала говорить то, что думает, нежели чем носить свои эмоции под маской так называемой дипломатии.
— О да. Однажды он просто пообщался с тобой, и последствия этого разговора я ощущаю до сих пор.
— Мне было безумно скучно, — пожал плечами Сильвен. — Я занимался тем, что убивал измененных, которых плодил мой папаша и был зациклен на мести. У тебя по крайней мере есть Авелин.
— Тем не менее, ты не имеешь возможности избавиться от древнего сокровища по имени Дариан, — парировала Беатрис, — именно потому, что у меня есть Авелин, я не хотела бы иметь с ним ничего общего. Но мы об этом уже говорили.
Она отвернулась, давая понять, что разговор окончен. Того, что сделано, не вернешь.
Экипаж остановился у небольшого одноэтажного домика. Из окон струился свет, и доносилась едва слышная, приглушенная мелодия: кто-то играл на рояле. Это выглядело настолько уютно и по-человечески, что Беатрис поморщилась от откровенной фальши ситуации.
Сильвен молча подал ей руку и проводил к дверям, где их уже встречала милая улыбчивая женщина. Чуть выше среднего роста, с густыми волосами с проседью, которые она на ходу убирала под чепец. Беатрис почему-то вспомнила Джану. Они вывезли её из Зальцбурга и немного поменяли воспоминания. Швея продолжила свою жизнь в одиночестве, даже не подозревая о том, что осталось за плечами. Кто дал им право так распоряжаться человеческими жизнями?
