что она названивает своей умершей подруге, сразу подумала, что она могла взяться за старое.
Олифант пригладил рукою волосы.
– Вы обязаны были поставить школу в известность, – произнес он. – В наших записях ничего этого нет, а ведь такие вещи мы должны знать.
Миссис Пейдж опустила глаза.
– Я еще не дошла до самого худшего. Я не рассказала вам о ноже.
Олифант моргнул, приоткрыл рот. Он ждал продолжения.
– Когда Гретхен совсем одолела паранойя… когда она обвиняла ту девочку, что та хочет ей навредить… мы нашли нож. У нее в рюкзаке. Охотничий нож. Очень длинный и очень острый.
Она содрогнулась.
– Это был апогей. Вот тогда я перепугалась по-настоящему. Ну, мы, естественно, нож забрали. Да она и в ход его никогда не пускала… Но мы так и не смогли поговорить об этом с Гретхен. Я пыталась, врачи пытались… А она ни гу-гу.
– О Господи, – пробормотал Олифант. – Так вы… – Он вздохнул. – Так вы думаете, ваша дочь представляет угрозу?
Миссис Пейдж закусила губу.
– Я… я…
Олифант задыхался.
– У нас одна девочка обгорела, а другую убили жесточайшим способом. Как будто нам мало трагедий! Для одной школы это уж чересчур. – Его глаза вдруг наполнились слезами. Он вперился взглядом в миссис Пейдж. – Вы же не думаете, что Гретхен?..
Невысказанный вопрос повис в воздухе.
Потом миссис Пейдж почти шепотом проговорила:
– Мне кажется, нам нужно увезти Гретхен от других болельщиц как можно скорее.
Гретхен не могла и подумать, что до такого дойдет.
Конечно, в автобусе она была вся на нервах. И это еще мягко сказано. Затянувшаяся перебранка между Сидом и Деврой вскоре переросла в ор на два голоса.
Тренеру Уокер пришлось сходить в конец автобуса и вмешаться. Она потребовала объяснить, в чем проблема. Но эти двое, естественно, как воды в рот набрали. Девра лишь глядела на тренершу с брезгливой гримасой. Сид сидел рядом, его раскрасневшееся лицо блестело от пота. Он уперся взглядом в пол – и ни гу-гу.
Покачав головой, тренер Уокер вернулась на свое место, сжимая кулаки.
Напряжение между Сидом и Деврой накалилось, но орать они, во всяком случае, перестали.
Гретхен ерзала на сиденье, поглядывая на них. Что сделала Девра, что Сид так взбесился? Да он того гляди взорвется!
Сид отодвинулся подальше от Девры. Сидел, скрестив на груди руки, лицо по-прежнему красное. Он глядел в окно, за которым проносились фермерские поля.
Девра воткнула в уши наушники и возилась с телефоном. Сдула с лица рыжую прядь, откинулась на сиденье. Она выглядела гораздо спокойнее Сида. Теперь они демонстративно не обращали друг на друга внимания, как будто ничего не произошло.
Шеннон высунулась в проход и что-то сказала Гретхен. Но та не слушала. Она была поглощена мыслями об этом споре, верней, перепалке. Что стало причиной? Неужели это из-за нее?
Потом автобус остановился возле лагерной столовой, похожей на длинную бревенчатую хижину. Стали выгружать вещи, и тренер Уокер с блокнотом в руке распределяла жильцов по домикам. Один для самой Уокер, другой для Сида. Остальных поселили в двух маленьких хижинах по другую сторону от столовой – в каждой по трое.
Гретхен досталась хижина с Шеннон и Беккой.
«Интересно, тренер Уокер нарочно отделила меня от Девры?»
Им даже не дали толком распаковать багаж: пришлось бежать на первое собрание столовой. Тренер Уокер не любит проволочек.
Девушки надели плотные колготки, джинсы и свитера, но все равно зябко обнимали себя руками. В просторном зале было отнюдь не жарко, и никто не удосужился разжечь огонь в огромном камине у дальней стены.
А потом конфликт вспыхнул с новой силой. Крики, обвинения…
И на этот раз дело приняло совсем уж скверный оборот.
По-настоящему скверный.
Гретхен зажала уши и с криком вылетела из столовой. Лучи заходящего солнца пробивались сквозь деревья, ложась на траву причудливыми узорами, у ног Гретхен мелькали темные тени.
Задыхаясь, влетела она в хижину. Сумка по-прежнему лежала на кровати, распакованная лишь наполовину.
Гретхен знала, что должна делать.
Да, голова у нее шла кругом, земля уходила из-под ног, различные образы мельтешили перед глазами, сменяя друг друга, а обстановка хижины расплывалась в черно-серой круговерти.
Но она знала, что должна делать.
Пора кончать с этим безобразием.
Из столовой до нее доносились крики.
Промедление смерти подобно.
Со сдавленным воплем Гретхен запустила руку в дорожную сумку… под одежду… под косметичку…
Пальцы сомкнулись на рукояти заранее припрятанного ножа.
Она выхватила его из сумки. Длинное лезвие тускло блеснуло в полумраке хижины.
Я во всеоружии, подумала она.
Миссис Пейдж судорожно пыталась затянуть ремень безопасности, пока мистер Олифант крутил руль, ведя внедорожник через поток машин на Олд-Виллидж.
– Дороги здесь слишком узкие, – простонал он. – Они со времен основания города были слишком узкие. А уж в наши дни это не дороги, а издевательство!
Взревев мотором, он свернул к обочине, чтобы обойти еле ползущий мусоровоз. Миссис Пейдж подбросило на пассажирском сиденье.
– Мне так жаль, – проговорила она. – Простите, что не поставила школу в известность о проблемах Гретхен. Но ничто не предвещало беды. А ее терапевт уверял, что переезд на новое место – наилучшее решение.
Олифант кивнул, щурясь на дорогу сквозь солнечные очки.
– Наверное, нам стоило вести себя по-другому, – пробормотал он. – Проявить к ней больше внимания. Если бы мы чуть серьезнее отнеслись к ее жалобам на Девру Далби…
– Далеко еще до лагеря? – перебила миссис Пейдж.
– Минут сорок пять, не больше. Если эта проклятая пробка хоть немного рассосется! За городом движение посвободнее.
Какое-то время они ехали молча. Солнечные блики играли на лобовом стекле, вынуждая миссис Пейдж болезненно щуриться.
– Сожалею, но я вынужден задать этот вопрос, – нахмурившись, произнес Олифант. – И смягчить его невозможно. Как вы думаете, Гретхен могла убить Мэдисон Гроссман? При том, что Мэдисон была ее подругой?
Миссис Пейдж сжимала ладони перед собой, словно читая молитву.
– Не знаю. Правда, не знаю. Я… я не думаю, что моя дочь – убийца. Она проблемная девочка, да, но… То есть… я не могу представить, чтобы она… Я даже вообразить не могу… – Она всхлипнула.
– А все-таки, могли у нее быть поводы убить Мэдисон Гроссман?
Миссис Пейдж помотала головой.
– Нет, никаких. Мэдисон была ее единственной новой подругой с момента переезда. Во всяком случае, мне так казалось. Вы поймите, мистер Олифант, Гретхен очень скрытная. Она со мною ничем не делится. – А потом, поразмыслив, добавила: – Ой. Кажется, у нее есть еще мальчик.
Глаза Олифанта расширились.
– Мальчик?
