— Я почувствовала запах золотого тигра, сразу, как только мы познакомились, — сказала я сиплым голосом.
— Это невозможно.
Он положил свою меховую руку мне на бок, чтобы смог рассмотреть золотой мех на фоне моей кожи. Его член становился мягче, толи от изумления от всего происходящего толи от утомления толи от шока и смог выскользнуть из меня. Это движение заставило нас обоих вздрогнуть. Когда мы снова смогли разговаривать, он сказал, — Ни у кого нет четырех форм.
— У тебя есть, — сказала я и положила руку на вздымающуюся грудную клетку. Он был неплох в человеческой форме, но в форме полузверя-получеловека все становится больше. Он стал похож на культуриста в этом облике. Я задумалась, как выглядят оставшиеся дома оборотни, серьезно занимающиеся бодибилдингом, в образе полузверя-получеловека. Было непривычно заниматься сексом в такой форме, так как до такого, как правило — не доходило.
— О чем задумалась? — спросил он
Я перевела взгляд от груди к его лицу, что-то было до странности привлекательное в этой смеси человека и кошки. Я сказала единственное, что могла сказать в тот момент. — О том, что ты прекрасен.
От этой фразы он по-кошачьи ухмыльнулся, раздвигая губы так, что стали видны зубы, которые могли порвать меня в клочья. Он притянул меня ближе, его мех был единственной сухой вещью на кровати. Я никогда не понимала, почему при перекидывании заливает все вокруг, а шерсть остается сухой. — Я тебя всего испачкаю, — сказала я.
— Это все моя вина, — прошептал он, и притянул меня в теплый, сухой круг своего тела, несмотря на то, что я была покрыта густой холодной слизью. Он обнял меня, и я свернулась в уютном кольце его рук, уткнувшись ему в грудь, прижимаясь к животу и к остальным частям его тела — в этом не было ничего сексуального, дело было в комфорте. Он удерживал меня в крепких объятиях, и стал дрожать. Я не сразу поняла, что Итан плакал.
Я гладила его мех и мускулы. Такие большие сейчас, такие сильные, способные разорвать меня на куски, но все это огромное тело прижималось ко мне. Он цеплялся за меня и плакал, пока я его держала, лаская и успокаивая, поглаживая своими руками. Я не спрашивала, почему он плачет, не имело значения, какую боль он оплакивает, уткнувшись в меня, среди мокрых простыней, — значение имело только то, что я держала его и говорила ему, что все будет хорошо.
123
Переводчики: Kejlin, dekorf, Светуська, ArViSta
Вычитка: Светуська
Прежде чем я смогла уйти на расследование преступления, мне пришлось принять душ. Практически с головы до ног я была покрыта густой прозрачной противной слизью. Из прошлого опыта я вынесла, что она очень быстро засыхает и становится липкой, очень липкой. Мне даже не хотелось одевать на эту грязь — чистую одежду и в одиночку объяснять другим копам, что это, и почему этим покрыта. Именно по этим причинам я принимала душ, когда Итан постучал в дверь ванной.
— Анита, — окликнул он; и должно быть с первого раза его глубокий голос затерялся в шуме воды, потому что он снова произнес мое имя, застучав громче. — Анита!
Я выключила воду, схватила полотенце, чтобы вытереть лицо, и взяла свой Смит&Вессон с небольшой полки в задней части душевой. Изначально эта полка предназначалась для хранения мыла, чтобы оно не намокло, когда принимаешь душ, но мое мыло такие изменения переживет; некоторые небольшие пистолеты как раз приспособлены для таких мест и отлично себя там чувствуют.
— Что-то случилось? — спросила я, держа полотенце в одной руке, пистолет в другой. В зависимости от его ответа я бы узнала, есть ли у меня время завернуть волосы.
— У двери маршал. Я не могу ее открыть в таком виде.
Он был все еще в получеловеческой форме, и был абсолютно прав. Оборотни были легальными жителями с ограничением по состоянию здоровья, но для полиции они были ходячим, говорящим риском для общественной безопасности. Некоторые копы сначала стреляют, а потом позволяют Богу и бумажной работе за них все уладить.
— Иду, — крикнула я.
Я положила пистолет обратно на полку, чтобы завернуть волосы в полотенце. Потом взяла еще одно полотенце и обернулась им сама. У меня не было времени вытереться. Я не хотела, чтобы чрезмерно фанатичный приятель-маршал увидел вертигра через край шторы и подумал, что спасает меня. Наличие кого-то стреляющего в Итана, или того, что мне пришлось бы стрелять в другого копа, спасая Итана, стало бы полным дерьмом.
Со скрывающим меня полотенцем, придерживая его на всякий случай сверху рукой, я была настолько прилична, насколько вообще могла быть, учитывая, что у меня не было времени одеться. Моя скромность не стоила смерти от пуль Итана.
Я была завернута в полотенца и вооружена, поэтому вышла из ванной. — Иду, — окликнула я.
Он моргнул синими с золотом глазами. — Я прячусь?
— Нет, только побудь вне поля зрения, пока я не объясню другому маршалу, что ты хороший парень.
Итан снова улыбнулся кошачьей улыбкой, обнажающей его зубы. — Я хороший парень?
Я быстро улыбнулась ему, потому что кто-то очень громко стучал в дверь. — Конечно, — я указала пушкой ему путь в ванную. Он сделал, как я велела, согнувшись, чтобы пройти в дверной проем. Как только за ним закрылась дверь, я подошла к входной двери. — Кто там? — крикнула я.
— Анита, это Бернардо Конь-В-Яблоках.
Это меня на секунду остановило. В прошлый раз я встречалась с Бернардо в Лас-Вегасе, когда он, Эдуард и еще один маршал охотились за сверхъестественным серийным убийцей. В качестве маршала, он использовал свое единственное настоящее имя, но до того как получил значок, он работал с Эдуардом как наемник, вольный охотник и убийца.
Я отперла замок, держа пистолет сбоку, и открыла дверь. Полотенце выбрало именно этот момент, чтобы начать с меня соскальзывать, я как раз подхватывала его, когда дверь качнулась внутрь.
— Так вот как теперь женщины открывают дверь, — пробасил Бернардо.
Я сердито глянула на него. Удержав полотенце вокруг грудей, ни один сосок не торчал, но все равно у меня было выставлено на всеобщее обозрение больше плоти, чем я планировала.
Он усмехнулся, глядя на меня с высоты своего роста. В этих своих широких неизменных солнечных очках, он все так же прекрасно выглядел, как модель. Если ты высокий, смуглый и просто красавец. В самом начале я думала, что он был Американским Индейским красавцем из GQ,[9] но с отношением ко всему, как Беззаботный Прожигатель Жизни. Его черные волосы, ниспадающие с плечей почти до талии, были на столько черны, что отливали синим на солнце, когда он поворачивал голову. Его широченные плечи, словно вторая кожа — облегала черная кожаная куртка и подчеркнутые черные джинсы, которые чертовский выделяли нижнюю часть его тела, и все это великолепие завершалось ковбойскими сапогами.
— Я была в душе, — пояснила я.
— Вижу, — в усмешке не было его обычной соблазнительной улыбки — только чистое восхищение.
— О, прекращай, — сказала я, — и дай мне секунду, чтобы перевязать полотенце.
— Стриптиз, — пропел он.
Я нахмурилась и нырнула за приоткрытую дверь, чтобы снова прикрыться полотенцем. Когда оно было завязано настолько крепко, насколько это возможно, я открыла дверь и пропустила его внутрь. — На тебе не было ничего кроме простыни, когда я впервые тебя увидела, — оправдалась я.
Он вошел в номер, держась ближе к стене, и снял темные очки, обводя взглядом комнату. Глаза у него были чисто карими, как у меня. Он кивнул. — Я произвел впечатление, когда мы с тобой познакомились, так что это не ложная реклама с моей стороны. Но если ты не сильно изменилась за последнее время, то, насколько я знаю — от тебя не дождешься щедрого гостеприимства.
Его глаза обшаривали комнату, примечая каждую деталь. Итан разостлал вторую постель до матраса. Скорее всего, пока я была в душе, «и правильно сделал, если мы не хотели оплачивать отелю за новый матрас».
Я знала, что Бернардо увидел разобранную кровать с голым матрасом. «Черт, иногда ты можешь почувствовать запах секса в комнате, если это произошло совсем недавно». Он посмотрел на меня, его лицо смягчилось став, более, серьезней. — Я видел тень выше тебя сквозь занавески. Почему ты его прячешь?
— Я подумала, что это один из местных маршалов, — сказала я.
— Ты уже большая девочка, зачем скрывать? — спросил он, посмотрев на меня прямым взглядом. Когда мы впервые встретились несколько лет назад, он флиртовал и скрывал, что за этим великолепным телом скрывается острый ум. Если ты что-то утаиваешь, то мозги пригодятся тебе больше, чем привлекательная внешность.
Я позвала: — Итан, все в порядке, можешь выходить, — я удостоверилась, посмотрев на лицо Бернардо. Его глаза лишь немного расширились. Что ж, он сделал такое выражение лица, типа «я этого не ожидал». Он пытался скрыть, что я шокировала его или как минимум удивила тем, что начал засовывать душку солнечных очков в карман на груди. Затем он принялся расстегивать свой пиджак.
