– Привет, Грег, – одновременно говорит Пракеш.
Они с Пенумброй переглядываются, потом смотрят на Грега.
– Ух ты, – говорит Грег. – Ну дела.
Оказывается, Грег – тот самый, от которого Пенумбре досталась его таинственная читалка! – одновременно инженер-электронщик в Гугле и новичок Сан-Францискской палаты Неразрывного Каптала. Тут же выясняется, что его помощь бесценна. Он выступает переводчиком между командой из книжного магазина Пенумбры и гугловцами, объясняя одним параллельную обработку данных, а другим – книжные форматы.
Без Джеда нам тоже никак: ему приходилось распознавать книжки.
– Будут ошибки распознавания, – поясняет он. – Например, строчная «f» может превратиться в «s».
Он пишет буквы на экране своего ноута, чтобы мы увидели их рядом.
– Строчные «rn» похожи на «m». Прописная «A» иногда превращается в «4», ну и много еще всякого подобного. Нужно учитывать все возможные ошибки.
Федоров кивает и вставляет:
– И еще оптические айгенвекторы текста.
Гугловцы непонимающе пялятся на него.
– Надо еще убрать эффект оптических айгенвекторов, – повторяет он так, будто говорит очевидные вещи.
Гугловцы смотрят на Грега. Тот тоже не врубается. Игорь поднимает тонкую руку и неторопливо уточняет:
– Наверное, можно сделать трехмерную матрицу степеней насыщенности чернил?
У Федорова под белой бородой сверкает ухмылка.
Мне непонятно, что будет, когда Гугл расшифрует Мануция. Само собой, кое-чего точно не произойдет: покойные братья и сестры Пенумбры не воскреснут. Не явятся вновь. Даже не промелькнут по-джедайски голубыми призраками. Реальная жизнь не похожа на «Хроники поющих драконов».
Но все же это может стать сенсацией. Получается, тайная книга первого великого издателя оцифрована, расшифрована и опубликована? «Нью-Йорк Таймс» наверняка напишет об этом в блоге.
Мы решаем: надо пригласить в Маунтин-Вью посмотреть на это событие всю местную палату братства. Пенумбра поручает мне передать приглашение тем, кого я знаю лучше всех.
Я начинаю с Розмари Лапен. Совершаю крутое восхождение к ее хоббитовской норе на склоне холма и трижды стучу в дверь. Дверь чуть приотворяется, и в щели мигает один перепуганный глаз Лапен.
– О! – пищит она, и распахивает дверь. – Это вы! А разве… то есть, как это… то есть… что стряслось?
Она впускает меня, открывает окна и машет руками, разгоняя запах косяка. За чаем рассказываю о наших приключениях. У нее загораются глаза: сразу видно, ей хочется немедленно отправиться в Читальный Зал и облачиться в черную мантию. Сообщаю, что это не обязательно. Говорю, что великая тайна Неразрывного Каптала, возможно, через несколько дней будет раскрыта.
У Лапен непроницаемое лицо.
– Что ж, интересно, – наконец произносит она.
Честно говоря, я ожидал чуть большего воодушевления.
Рассказываю Тиндэллу, он откликается живее. Но непонятно, то ли его действительно взволновало предстоящее открытие, то ли он просто всегда так реагирует. Может, если сказать ему, что «Старбакс» внедряет новый латте, с книжным ароматом, Тиндэлл выдаст то же самое:
– Изумительно! Головокружительно! Грандиозно!
Он хватается за голову, ероша спутанные седые кудри. Расхаживает по комнате – у него тесная квартира-студия на берегу океана, в которой слышна негромкая перекличка туманных сирен. Нарезает круг за кругом, задевая локтями стены и сворачивая набекрень фотографии в рамках. Одна из них брякается на пол, и я наклоняюсь, чтобы поднять.
На снимке изображен набитый пассажирами фуникулер под сумасшедшим углом, а на переднем плане в строгой синей униформе сам Тиндэлл: моложе, тоньше, с темными, а не седыми, как сейчас, волосами. Он широко улыбается, наполовину высунувшись из вагончика, и машет фотографу свободной рукой. Тиндэлл проводник на фуникулере: да, понятно. Он, наверное… – Чудесно!
Он продолжает кружить.
– Невероятно! Когда? Где?
– В пятницу утром, мистер Тиндэлл, – говорю я.
В пятницу утром, в пламенеющем средоточии интернета.
Кэт я не видел уже почти две недели. Она слишком занята подготовкой Великой Расшифровки, да и другими проектами Гугла. Проектный Менеджмент – это как шведский стол, а Кэт проголодалась. По электронной почте не ответила ни на одно из моих игривых писем, а эсэмэски присылает по два слова.
Наконец встречаемся наскоро вечером в четверг за суши. Погода холодная, и на Кэт толстый блейзер в гусиную лапку, а под ним тонкий серый свитер и белоснежная блузка. От красной футболки не осталось и следа.
Она взахлеб рассказывает о проектах Гугла, ставших для нее откровением. Компания разрабатывает трехмерный браузер. И автомобиль, который ездит сам. И суши-поисковик – тут она указывает палочками на наш ужин, – чтобы помогать людям находить экологически чистую рыбу, не содержащую ртути. Строит машину времени. Пытается использовать в качестве источника возобновляемой энергии завышенную самооценку.
С каждым новым мегапроектом, который она описывает, все больше и больше ощущаю свою ничтожность. Как можно сохранять интерес к одному предмету – или человеку, – когда ты способен переделывать мир?
– Но что мне по-настоящему интересно, – сообщает Кэт, – так это вечный Гугл.
Ну конечно: продление жизни. Она кивает.
– Им не хватает ресурсов. Я стану их союзником в ПМ, буду изо всех сил продвигать эту тему. На перспективу это, пожалуй, самое важное дело для нас.
– Не знаю, машина без водителя тоже впечатляет…
– Может быть, завтра подкинем им что-нибудь новенькое, – продолжает Кэт. – Вдруг мы найдем в этой книге какую-то бомбу? Скажем, последовательность ДНК? Или формулу для нового препарата?
У нее горят глаза. Надо отдать должное Кэт: на бессмертие ее воображения хватит.
– Ты слишком многого ждешь от средневекового книгопечатника, – говорю я.
– Окружность Земли вычислили за тысячу лет до книгопечатания, – фыркает Кэт.
Потом тычет в меня палочками и говорит:
– Вот ты можешь вычислить окружность Земли?
– Вряд ли.
Я секунду молчу.
– Погоди-ка, а ты можешь?
Она кивает.
– Да. Это на самом деле пара пустяков. Я к тому, что в те времена люди многое умели. И всех тогдашних знаний мы до сих пор не восстановили. СЗ и ТЗ, помнишь?
Старые знания. Это было бы величайшее СЗ.
После ужина Кэт не приглашает меня к себе. Говорит, что ей нужно читать почту, изучать прототипы и редактировать вики-страницы. Неужели в четверг вечером я меркну на фоне справочных статей?
Одиноко бреду в темноте, размышляя, как приступить к расчету окружности Земли. Ни малейшего представления. Наверное, лучше погуглить.
Вечер накануне того дня, когда Кэт Потенте назначила тотальный штурм пятивекового codex vitae Альда Мануция. Ее гугловский батальон сформирован. Отряд Пенумбры приглашен. Волнующий момент – надо признать, так и есть, – но и тревожный, ведь я не представляю себе, что будет дальше с круглосуточным книжным магазином. Сам Пенумбра не сказал об этом ни слова, но у меня есть ощущение, что он сворачивает дело. Посудите сами: кому нужна такая обуза, старый книжный магазин, на подступах к вечной жизни?
Увидим, что принесет завтрашний день. И чем бы оно ни обернулось, это будет занятное зрелище. Может, после него Пенумбра решит обсудить планы на будущее. Я по-прежнему хочу купить билборд на автобусной остановке.
Уже довольно поздно, покупателей пока было лишь двое. Я роюсь на полках, подравнивая новые приобретения. Переставляю «Хроники поющих драконов» на полку повыше, потом от нечего делать листаю первый том. На задней обложке небольшой черно-белый портрет Клака Моффата. Ему тут тридцать с небольшим. Белесые космы и кустистая борода, одет в простую белую футболку, скалит зубы. Под портретом справка:
Кларк Моффат (1952–1999) – писатель из города Болинас, штат Калифорния. Наиболее известные произведения – роман-бестселлер «Хроники поющих драконов» и детская книга «Новые приключения Кочедыги». Окончил Военноморскую академию США, служил связистом на атомной подводной лодке «Западная Вирджиния».
И тут мне приходит в голову мысль. Сделать то, чего ни разу не делал, о чем даже и не думал, работая здесь все это время. Я собираюсь кое-что поискать в вахтенных журналах.
Мне нужен журнал VII, тот самый, который я тайно переправил в Гугл: эти записи охватывают время от середины восьмидесятых до начала девяностых. Нахожу текстовый файл на своем ноуте, жму F и даю описание: человек с косматыми светлыми волосами и бородой.
Получается не сразу, приходится перебирать разные запросы и отсеивать ложные результаты (как оказалось, бород тут хоть отбавляй). Просматриваю распознанный текст, а не рукопись, поэтому не могу сказать, кто здесь что писал, но знаю, что некоторые записи точно делал Эдгар Декл. Хорошо бы именно он… Есть!
