Зебек уверен, что я подробно ознакомился с файлами. Хотя какое это имеет значение? Скорее всего охота на Дэнни Крея — для миллиардера просто развлечение. У него есть возможности. Почему бы их не использовать?"
Массивный корпус контейнеровоза пропал из поля зрения, и снова возник Стамбул, словно сдвинули в сторону занавес. На дальнем берегу небоскребы были похожи на спускающихся с горы слаломистов. Их широкие белые плечи бриллиантово поблескивали на солнце.
А если это что-то совсем другое? И автоответчик с регистрационной картой ни при чем? Внезапно ему в голову пришла ужасная мысль. «А если я ношу на себе источник радиосигнала? „Жучок“, вшитый в ворот рубашки или спрятанный под каблуком туфли. Рубашка отпадает, она новая. Вся моя одежда новая, я купил ее в Риме. Кроме обуви. Вот туфли на мне те же самые, в каких я был в Сиене и раньше. Мои самые лучшие туфли, мокасины фирмы „Коул-Хаан“».
Дэнни уставился на свои ноги, чувствуя себя магазинной игрушкой, к которой прикреплен ярлык. Он снял один мокасин, потом другой. Попытался пошевелить каблуки туда-сюда, они не подавались. Все казалось совершенно нормальным. Но для умельцев Зебека это не проблема. Они ведь профессионалы.
«Итак, подведем итоги. Как они меня нашли, достоверно выяснить невозможно, поскольку в двадцать первом веке человеку просто негде спрятаться. Меня могли выследить по автоответчику, с помощью системы „Стар-69“, по регистрационной карте, по „жучку“. Последнее более вероятно». Дэнни взял мокасины и побрел к поручням, где уронил их в зеленую воду Босфора. Придется поносить шлепанцы, усмехнулся он и вернулся на место.
Сзади школьницы снова захихикали.
Юскюдар оказался чистеньким пригородным районом. Сойдя с парома, Дэнни направился по тенистому бульвару вдоль Босфора. Купил в первом попавшемся магазине пару кроссовок и неожиданно остановился у витрины парикмахерской, где была выставлена большая фотография знаменитого турецкого футболиста. Внимание Дэнни привлекла тщательно выбритая голова парня.
Он вошел, показал на фотографию, затем на себя. Мастер расправился с его волосами за пять минут, орудуя электромашинкой и электробритвой. Подмастерье выметал белокурые пряди, а Дэнни напряженно разглядывал себя в зеркале. Он был доволен, поскольку очень изменился.
Из парикмахерской он двинулся в порт, чтобы вернуться на европейский берег Босфора, в район Бесиктас, где находились туристические агентства. Красота была необыкновенная. Впереди вырисовывалось нечто похожее на Версаль, великолепный дворец, а дальше жилые дома, офисные здания. Хотелось узнать, что это за дворец, но Дэнни не имел возможности спросить, а кроме того… не время сейчас интересоваться достопримечательностями.
Туристическое агентство он нашел быстро. Жаль только, что там никто не говорил по-английски. Дэнни уже собрался уходить, как появился пожилой сотрудник.
— Куда вы желаете поехать? — спросил он, внимательно глядя сквозь очки в металлической оправе.
— В Узельюрт, — ответил Дэнни.
Пожилой турок прищурился, пригладил седые волосы и подался вперед, словно плохо слышал.
— Простите?
— Говорят, это рядом с Диярбакыром, — пояснил Дэнни.
— Диярбакыр… Очень интересное место вы выбрали для посещения.
— Вы так считаете?
— Конечно. Поножовщина по дороге из аэропорта вам гарантирована. Ну а что случится в городе, одному Богу известно.
* * *
В ресторане аэропорта было не продохнуть от сизого сигаретного дыма. Дэнни, некурящий, сел за столик в кабинке, лицом ко входу. В этой одежде, лысый, он в принципе мог сойти за турка. Впечатление усилилось после того, как Дэнни развернул и начал внимательно просматривать лежащую на столе стамбульскую ежедневную газету «Кумхуриет».
Пиала супа, салат, чашка кофе и яблочный чай — все было съедено и выпито, а рейс не объявляли. Казалось, время стоит на месте. Наконец женский голос из громкоговорителя сообщил, что рейс на Диярбакыр откладывается до девяти сорока пяти. Посадку объявили, когда за окном уже стемнело. Дэнни подождал минут десять, чтобы не толкаться, и поспешил к выходу, указанному в посадочном талоне. Он ожидал увидеть Гаэтано с Меченым и облегченно вздохнул, нигде их не обнаружив. По-прежнему было не ясно, как они его находили. Может, действительно в туфли вмонтировали «жучок», подающий сигналы для пеленга? «Интересно, знают ли подручные Зебека, что я ходил в агентство Франс Пресс, искал Реми Барзана? А теперь вот направляюсь в Узельюрт?»
Кругом все говорили по-турецки, что создавало определенного рода эмоциональный вакуум. Очередь двигалась медленно, а Дэнни размышлял о том, что если преследователи способны вычислить маршрут его передвижений, то как ему действовать дальше? Люди продолжают гибнуть. Недавно взорвали машину Барзана. Убили ни в чем не повинную девушку, а ведь целились в него. Значит, этот человек знает какую-то тайну Зебека. Как и другие, уже погибшие. Что это за тайна, почему Зебек беспощадно расправляется с людьми? «Об этом можно узнать, только если я найду Барзана или Ролваага».
Перед посадкой проводилась обычная проверка безопасности. Дэнни прошел через металлодетектор. Странно, но прощупывать его не стали, а вот женщин, особенно в традиционной одежде, угрюмые охранники обыскивали с особой тщательностью.
У самого выхода на посадку пассажирам следовало опознать свои чемоданы на тележке с багажом. После этого охранники ставили на каждом метку мелом. Дэнни принялся показывать жестами, что у него нет чемоданов, а охранник молча взирал на него с недовольной гримасой и не пропускал дальше. Наконец стоящая сзади женщина в платке объяснила:
— Он вас не понимает. Думает, вы дурачитесь.
Она сказала охраннику что-то по-турецки, и тот разрешил Дэнни пройти.
В самолете первый и бизнес-класс отсутствовали. Дэнни занял место у окна. Рядом сел смуглый мужчина с золотыми зубами. Он улыбнулся и предложил фисташковые орехи. Дэнни снова удивился доброте этих людей. Он вспомнил портье Хасана, которого побили за то, что он защищал гостя. Через полчаса подали ужин. На контейнере был изображен перечеркнутый по диагонали кружок с красным силуэтом свиньи. Ниже следовала надпись по-английски: «Для приготовления этого блюда свинина не использовалась». Дэнни предпочел бы ужин вообще без мяса, но в Турции вегетарианцы встречались редко. Он вскрыл небольшую пластиковую коробку и с помощью холодных как лед ножа и вилки терпеливо отделил овощи и рис от кусочка курицы в йогуртовом соусе, сдвинув его к краю.
За едой он продолжал размышлять. Объяснение гибели Джексона Патела «разборками голубых», конечно, ерунда, а вот промышленный шпионаж… возможно. Зебек интересовался бумагами Терио, приказал сжечь его дом, уничтожил файлы в компьютере. Зачем любой преступник уничтожает улики? Видимо, файлы Терио содержали копии каких-то чертежей и документов или переписку Зебека со своими агентами, сотрудниками каких-то фирм и их отчеты.
Кристиан Терио был гуманитарий, но, судя по книгам на полке над письменным столом, проявлял интерес к высоким технологиям. Особенно Дэнни запомнился «белковый компьютер». Для него это выражение имело не больше смысла, чем «холодная жара». Он представлял «белковый компьютер» в виде бифштекса на косточке с небольшой наклеечкой: «Intel Inside». Но все равно это определенно имело отношение к высоким технологиям, поскольку Терио звонил Джейсону Пателу, ведущему специалисту в «Сверхмалых системах». Значит…
Дэнни посмотрел в окно на покрасневшее небо. «И что это значит? Ничего. Высокие технологии. Сейчас почти все с ними связано. Вот я сижу на пластиковом сиденье на высоте двенадцать километров, поедаю генетически модифицированный рис, разогретый в микроволновой печи стюардессой, которая в принципе могла быть зачата в пробирке. Но Зебек убивает людей. Это единственное, что я знаю определенно. Инцаги погиб, потому что ознакомился с компьютерными файлами. Скорее всего Терио тоже уничтожили из-за них. Пател… Если бы его фамилии не было в списке, который я передал Зебеку, он наверняка бы здравствовал и поныне. Но он мертв».
Собственные перспективы представлялись Дэнни столь же безрадостными, что и у отошедших в мир иной. «Я переписал файлы на дискеты. Этого достаточно, чтобы меня прикончить. К тому же Зебеку очень хочется меня наказать за обман. Что означали слова Инцаги: „Вы не представляете, что замыслил этот Зебек!“? Имеют ли они какое-то отношение к высоким технологиям?»
Расстроенный Дэнни глубже погрузился в кресло. «В этом-то все и дело, что я не представляю, что замыслил Зебек».
Неожиданно самолет начал падать, его затрясло. Воздушная яма? Пилот объявил что-то сначала по-турецки, потом по-английски. Дэнни все равно ничего не понял, потому что динамик ужасно хрипел. Он посмотрел на пассажиров — никто не насторожился. Значит, все в порядке. После того как самолет, войдя в облака, нырнул во второй раз, загорелся сигнал пристегнуть ремни. Тряска напомнила Дэнни поездку на «вольво» отца к их дому в Мэне, где дорога напоминала стиральную доску. У женщины, сидевшей через проход, поднос съехал с подставки и со стуком полетел на пол. Сидевший рядом золотозубый мужчина вскинул брови и поморщился.
