До бельгийца наконец что-то дошло. Он побелел. Заморгал и намочил в штаны.
Эрик прыгнул, ударил Черное Пальто по горлу правой рукой, а левой вывернул террористу руку. Вверх и назад. Назад дернул очень сильно. Услышал треск костей. Парень вылупил глаза и заорал.
Упал.
Полы пальто распахнулись. На туловище большой толстый черный жилет. Снизу торчит провод.
Пытаясь дотянуться до него, Эрик схватил террориста за плечо и наступил ногой ему на руку, сломал ее. Прыгнул ему на грудь — треснули ребра.
Террорист закатил глаза.
— Что происходит? — спросил кто-то.
Последнее слово утонуло в крике.
Полетели, переворачиваясь, столы и стулья. Разлетелись стекла. Тарелки с едой упали на землю. Люди в панике вскочили с мест.
Террорист не шевелился.
Слава Богу, все кончено.
Англичанин вдруг сказал «Черт!», и в этот раз Эрик проследил за его взглядом.
В толпе появилась еще одна фигура в длиннополом пальто. Примерно того же возраста, поменьше, потоньше, с черными волосами. Пальто на этот раз было оливкового цвета.
Слишком много народу, трудно что-то предпринять.
Номер Два крикнул и сунул руку под полу своего пальто.
Эрик упал на землю.
Преисподняя разверзлась.
Эрик рассказал эту историю быстро, бесцветным голосом, но Петре от этого стало еще страшнее.
Он встал с постели, пошел на кухню, вернулся с двумя стаканами воды. Подал ей один стакан.
Перед глазами все еще стояла страшная сцена.
— Извини, что заставила тебя…
— В департаменте думают, что я сейчас на пути в Марокко. Совместная работа сотрудников безопасности — чистый обман. Европейцы — клоуны, все это только пиар. После теракта всех нас вызвали в американское посольство. Кучка послов — по посланнику на страну — в дорогих костюмах, со сладкими улыбками, засыпали нас цитатами. Американец, хлыщ из «Лиги плюща», сказал, что «международная команда работала как хорошо отлаженный механизм».
— Включая бельгийца, — сказала Петра.
— Бельгиец уже нацепил медаль, которую дал ему его посол. Бархатная коробочка и все такое… должно быть, таких там у них целый склад.
Он подкатился к Петре.
— Я уехал, прежде чем они добрались до меня. Упаковал вещи, взял билет, и вот я здесь.
— Когда сообщишь в департамент?
— Не знаю, должен ли я. Она удивленно на него посмотрела.
— Я уже подумываю выйти в отставку. Если бы не ты, мне было бы совсем плохо. Долгое время я считал, что не буду счастлив, но сейчас, кажется, шанс у меня есть.
Он легко поцеловал ее в губы.
Она взяла его за плечо и прижала голову к своей груди.
— Больше, чем шанс, — сказала она.
— А как же отставка? — спросил он. — Ты не возражаешь?
— Почему я должна возражать? Кто лучше меня знает, как ты относишься к работе?
Он обдумал ее слова.
— Есть мысли, чем ты хочешь заняться? — спросила Петра.
— Может быть, частной работой.
— Охраной?
— Не знаю, — сказал он. — Может, займусь фундаментальными исследованиями. Довольно с меня политики.
— Я тебя не осуждаю.
— Думаешь, я сошел с ума?
— Конечно нет, — возразила она.
Но голова ее шла кругом: какая неожиданность! Значит, прощай напарничество. Теперь она не сможет каждый день видеть его на работе.
Может, депрессия у него не только от работы?
— Если буду прилично зарабатывать, куплю дом.
— Это было бы замечательно, — сказала Петра.
— Неплохо иметь лишнее пространство.
— Согласна.
— Долина — это все, на что я могу рассчитывать, — сказал он. — Но, может быть, найду место с хорошим естественным светом. Выделил бы помещение для тебя. Писать картины.
— Это было бы чудесно.
— У тебя большие способности. Я говорил тебе это? Он не говорил.
— Много раз, милый, — сказала она.
Часы на прикроватном столике показывали 3:18. Завтра она будет помирать от усталости.
— Может, это глупо, — сказал он.
— Делай все, чтобы быть счастливым, Эрик.
— Мне бы этого очень хотелось.
— Доброй ночи, дорогой. Он уже спал.
Когда зазвонил телефон, она подскочила и спросонья удивилась, обнаружив в своей постели Эрика. Ах да… аэропорт, она привезла его к себе, ужас…
Проклятый телефон продолжал звонить. Эрик открыл глаза и приподнялся на локтях.
Совершенно проснулся. Что значит тренировка. Петра до сих пор не могла очнуться.
Утро. 5:15.
Она схватила трубку.
— Что случилось?
— О, извини. Я разбудил тебя. Это Гил, Петра. Гилберт Моралес, один из ночных детективов. Ей этот
человек всегда нравился. Сейчас она его ненавидела.
— Я подумал, что могу послать машину. Она простонала.
— Я чувствую себя подонком, Петра, но дежурный в страшном нетерпении. Он пришел сюда, думая найти тебя здесь… ведь ты до сих пор работаешь по ночам, правда?
— Побоище у «Парадизо» вынуждает меня работать днем и ночью.
— А я нарушил твои биоритмы. Извини, продолжай спать. Она уже поднялась.
— Почему дежурный так нервничает?
— Это все «Парадизо», — сказал Гил. Когда он все объяснил, она поблагодарила его, причем
искренно.
Лайл Марио Леон, обманщик стариков, живший одно время в доме с Марселлой Дукет и Сандрой Леон, и главный подозреваемый в массовом убийстве, звонил ей три раза.
С промежутком в час от двух до четырех часов ночи. Ему необходимо было поговорить с ней. Он отказывался назвать причину дежурному офицеру, но утверждал, что дело не терпит отлагательства.
В пять часов утра Леон упомянул «Парадизо». Дежурный набрал номер рабочего телефона Петры, не получил ответа, пошел в комнату следователей. Попросил Гила позвонить ей домой.
— В чем дело? — спросил Эрик.
Петра смотрела на номер мобильного телефона, который оставил Леон. Набрала его и услышала записанное на пленку сообщение.
«Аукционная служба. Наши офисы сейчас закрыты, но…» Черт! Вот тебе и срочно. Возможно, этот чокнутый работает под прикрытием.
Или она набрала не тот номер.
Снова попыталась, услышала то же сообщение, подождала, пока оно закончилось, и сказала:
— Это детектив Коннор.
— Слава богу, наконец-то, — ответил мужской голос. — Спасибо, что позвонили.
Голос приятный, хотя и не такой, как у Кацмана. У этого парня голос поставленный. Похоже, он брал уроки. Звучит молодо, а ведь Лайлу Леону сорок один год.
Петра недоверчиво спросила:
— С кем я говорю?
— Лайл Леон. Вы показали мою фотографию на телевидении, поэтому нам необходимо встретиться.
— Сейчас?
— Вы меня почти убили.
— Ваш голос, сэр, кажется мне очень живым.
— Я не шучу, — сказал Леон. — Вы не понимаете.
— Просветите меня.
— Я знаю, кто убил Марселлу. И всех остальных.
В детали он вдаваться не стал, а настоял на встрече лицом к лицу, по ходу разговора становился все беспокойнее. Она предложила встретиться с ней через час в участке.
— Только не там: слишком заметное место. Я не могу рисковать.
— Вы это о чем?
— Не хочу стать следующей жертвой.
— Чьей?
— Все слишком сложно. Теперь, когда им известно, кто я такой, я стал для них мишенью. Я напуган, и в этом мне не стыдно признаться. В своей жизни я много чего сотворил, но это… совершенно новая игра. Мне нужно встретиться с вами не в людном месте. Нужно, чтобы вокруг было много свободного места. Как насчет парка?
— Да, конечно, — сказала Петра. — Я примчусь в темный парк ни свет, ни заря, только потому, чтобы вы обещаете дать информацию.
— У меня больше, чем информация. У меня ответы на все вопросы.
— Да вы хотя бы намекните.
— Не рискую. Мне нужно быть уверенным в том, что вы меня защитите.
— От кого? Долгая пауза.
— Детектив, я могу разрешить ваше дело, но мы должны действовать по-моему. Как насчет парка Ранчо? Сравнительно открытое пространство. Рядом с…
— Это невозможно, сэр.
— Хорошо, хорошо, — сказал Леон. — Тогда где-нибудь еще. Сами предложите. Возьмите с собой других детективов. Я об этом не беспокоюсь. Я не хочу, чтобы меня видели в Уилкоксе, потому что, насколько я знаю, они за этим местом следят.
— Кто «они», сэр? Молчание.
— Ваши приятели «Игроки»? — спросила Петра. Смех.
— Хотел бы я, чтобы так оно и было. С ними бы я разобрался.
— Кто же тогда?
— Хорошо, не в парке, но не в Голливуде и не в Венисе.
— Почему не в Венисе? Леон вопрос проигнорировал.
— А на Долину согласны?
— В Вентуре, возле Ланкершима, есть работающее ночью кафе.
— Слишком публичное место… как насчет Энсино?
— Если скажете точно, чего вы боитесь, сэр, я смогла бы…
— Вы были там. На стоянке после стрельбы. Видели тела. И вы меня спрашиваете?
— Назовите мне имя, сэр. Я добьюсь, что кто бы это ни был…
— Вот вам мое последнее предложение: в Энсино, на Вентуре, к западу от Сепульведы, есть предприниматель, торгующий «ягуарами» и «лендроверами». Рядом кафе. Сейчас оно закрыто, но владельцы держат скамейки на улице. Они прикованы к земле цепями. Свет магазин не выключает, поэтому некоторые скамейки освещены. Я буду ждать на неосвещенной скамье. Когда увижу, что вы приближаетесь, выйду с поднятыми руками. Вы будете знать, что это не засада.
