идти он больше не мог, зато голый Грег шел по глине, как по ровному бетонному полу, пока не приблизился вплотную.
– Я тебе помогу, – прошептал голый Грег и вонзил ему мастихин в горло.
Глаза открылись, и в них был неподдельный ужас, простыня прилипла к мокрому телу, монитор сердцебиения показывал 176 ударов в минуту. Грегори инстинктивно схватился за трубку, пытаясь вырвать ее из своего горла. В комнату уже прибежала пожилая медсестра, положившая ему на лоб свою прохладную морщинистую руку.
– Тише, тише, молодой человек. Это всего лишь страшный сон, – она потрепала его мокрые волосы. – Сейчас мы введем тебе успокоительное, дружочек.
Позади нее лыбился Тим: для него это было очередным спектаклем страданий Грегори Бойла, от которого он получал неподдельное удовольствие.
– Хе-хе, маленький Грег снова увидел кошмар и обмочил штанишки? Сейчас сестра Кэллуэй достанет сиську и даст нашему сосунку!
«Пошел ты нахер, Тим», – подумал Грег.
– Нет, серьезно! Ты всю неделю только и думаешь о револьвере, как будто он все еще там. С чего ты вообще так решил? – Тим ходил по палате взад-вперед, пока медсестра совершала процедуры.
«Потому что никакой другой информации у меня нет, мудила. И ты вусмерть задолбал здесь мельтешить всю неделю, засыпая меня идиотскими вопросами», – подумал Грег.
– Я тут твой единственный собеседник, который знает твои маленькие мерзкие секретики. Рассказал ли ты хоть что-то своей, так называемой, «невесте»? – Тим отметил в воздухе кавычки.
«Ей не нужно все знать. Она все равно не поймет», – подумал Грег.
– Ага! Главный секрет крепкого и долговечного брака – скелеты в шкафу! Браво, идиот!
Оливия снова была в Лондоне: уже четыре дня она моталась по какому-то неотложному делу, но вот сегодня должна была уже приехать. К счастью, ей удалось забрать картину из отцовского дома и теперь она возила ее с собой. Грег очень надеялся, что она замотала ее в пищевую пленку, как он и просил, – доверить Лив покрыть картину лаком он не решился.
* * *
Друг из полиции слил Рэю адрес Гарри Гилберта: крохотная однокомнатная квартирка в трехэтажном доме, который действительно располагался недалеко от церкви. Милт решил немного последить за движением под неумирающую классику диско 70-х. Амфетамин настолько разогнал организм, что у Милта был каменный стояк, он едва сдерживался, чтоб не заняться онанизмом в машине, но уже уговорил себя: как только допросит идиота Гарри, сразу же отправится в особый клуб для джентльменов. Но сейчас ему надо как-то отвлечься от навязчивых желаний, поэтому рука полезла в… нет! В один из карманов чертовой жилетки и выудила выцветшую и давно осыпавшуюся резиновую уточку для ванны. Он сжал ее указательным и большим пальцем, уточка издала уставший писк.
– Констебль Милт, не уж то вы собрались дрочить в засаде? – озвучил Рэй писклявым голосом уточку.
– Никак нет, заместитель шефа-констебля Даки! Я стоически выношу тяготы и лишения, выполняя главную миссию своей жизни, а именно: служение закону и справедливости, сэр! – отрапортовал Милт.
– Так как ты по справедливости поступишь с вором-рецидивистом, ранее судимым за избиение и изнасилование женщины? – строго поинтересовался Даки.
– Хороший вопрос, заместитель шефа-констебля Даки. Полагаю, я вежливо задам ему несколько наводящих вопросов, а если попытается выкинуть какую-нибудь херню – выбью из этого гондона все дерьмо!
– Отличный план, констебль Милт! Что главное в подобной ситуации?
– Главное – действовать тихо, без свидетелей, и не нанести тяжелых увечий, шеф-констебль Даки!
– Разрешаю приступить к заданию, констебль Милт! Кстати, это не ваш объект подходит к дому? – просвистел Даки.
– Чертовски верно, – заметил Милт и убрал заместителя шефа-констебля Даки обратно в карман.
Гилберт шаткой походкой двигался к дому: здоровый детина 36 лет, невысокий, но широкоплечий, и, возможно, у него даже есть нож. А еще он, очевидно, пьян. Поэтому, Рэй, не пытайся сразу вступать с ним в контры.
Милт не стал глушить машину, он вышел и прислонился задницей к капоту, ожидая, пока Гилберт приблизится.
– Добрый вечер, мистер Гилберт, – Рэй демонстративно отпил из фляжки.
Ответа не последовало: идиот Гарри вылупил глаза, резко развернулся и дал деру, насколько позволяли габариты и алкогольное опьянение. Милт неспешно вернулся в «Вольво» и медленно поехал за ним – Гилберт был настолько тупым, что бежал по прямой, не пытаясь никуда свернуть. Поравнявшись с ним, Рэй опустил стекло:
– Ты же в курсе, что я знаю, где ты живешь? – заметил детектив.
Простой факт не смог пробиться сквозь толстый лысый череп Гарри, но тот все же догадался свернуть с улицы и побежал в сторону небольшого парка. Рэй разочарованно остановил машину и заглушил двигатель. Амфетамин бурлил в крови, он пустился в погоню, хоть в трезвом состоянии терпеть не мог бег, за счет длинных ног быстро сокращая дистанцию. Неожиданно Гилберт резко остановился и развернулся, выставив вытянутую руку. Рэй не успел среагировать, по инерции он налетел лицом на огромный кулак Гилберта.
Удар пришелся в подбородок. Сознание ненадолго прервалось, но тут же включилось – зубы противно скрипнули, на секунду он даже почувствовал, как отлетел небольшой кусочек зуба на нижней челюсти. Амфетамин – обалденный стимулятор, но расплачиваться приходилось за него твердостью единственной ткани в организме, которая не восстанавливается. Гарри попытался ударить его носком ноги под колено, Рэй уже успел развернуть корпус и прописал ему ребром ладони в переносицу. Он готов был поклясться, что слышал
