когда я увижу знакомые вещи или людей, от этой мысли я уже не стала отказываться, она звучала логично. Оставалось лишь дождаться, когда меня заберут отсюда и тогда можно будет приступить к осуществлению данной идеи.
Спустя три недели, после моего пробуждения, ко мне приехали братья. Оказалось, что я была средним ребенком в семье. И кстати… младшего брата я уже видела. Нет, я не вспомнила ничего из прошлого, но вот встречу в деревне я помнила отлично. Это же был Лев, тот добрый и милый мальчик, которого я видела, как мне казалось, в нереальности.
— Лев? — спросила я, пристально глядя на него.
— Сестра, ты вспомнила меня? — с некоторым оживлением смотрел на меня он.
— Не совсем так, но ты ведь Лев? — решила уточнить я.
— Да! Это я! — ответил он.
Он был таким же оживлённым, каким я видела его там… Я думала, что никогда его не увижу больше… А оказалось, что это не так. Теперь я даже думаю, что все не так уж и плохо, теперь есть хотя бы один знакомый человек…
— А меня ты не помнишь? — спросил старший брат.
— Увы… Прости меня, — сказала я.
— Не за что извиняться, это не твоя вина, тем более, что ты ещё вспомнишь, — сказал он и улыбнулся. Его улыбка была такой счастливой, что мне самой было не удержаться от того, чтобы улыбнуться в ответ.
Всё это время мы находились в моей палате. Она мне никогда не нравилась. Даже в тот день, когда я очнулась. Хотя я практически ничего не чувствовала тогда, это можно было легко понять по капельнице, поставленной мне, я совершенно ничего не ощущала, никаких болевых ощущений. И даже сознание было мутным, а чувства приглашенными. Но всё же, это палата казалось мне слишком мрачной. Хотя везде были белые потолок и пол, но стена была половинчатого окраса. Половина белая, как потолок, а вторая, большая половина, была противного зелёного оттенка. От него вечно хотелось спать.
В моей палате я была единственной пациенткой, а звуки здесь издавали лишь машины, да и то только в первые дни, потом их убрали, и я осталась одна. Хотя за дверью и были слышны разные копошащиеся звуки шагов, но это было не то. Я даже не могла слышать звуков природы, пения птиц, шелеста листьев и шёпота ветра, так как окно здесь открывали только ради проветривания, а меня же выгоняли прочь из палаты, дабы не простыла. Одна из медсестер принесла мне книгу, наверное, она была интересная, но я не смогла её прочесть достаточно, чтобы узнать об этом, так как моя голова начинала болеть, стоило мне только напрячься и настроиться на чтение.
Поэтому все эти дни мне приходилось проводить в одиночестве, и даже посещение врачей не разбавляло моих будней.
Наш разговор с братьями прервал мой лечащий врач, он пришел сообщить, что меня готовы выписать.
Следующие пару часов ничего особенного не происходило. Братья рассказывали, как провели этот месяц, в частности в беспокойствах о моём здоровье, пока врач не принес мне все документы с выпиской. На этом я и распрощалась с этим злополучным местом.
…
— А что с телами родителей? — спросила я, чтобы разбавить тишину, нависшую над нами, пока мы ехали в машине, добираясь до родительской, но уже нашей, квартиры.
— Стали прахом. Они хотели, чтобы их похоронили в том месте, — ответил старший брат.
— Что значит "в том"? Где это место? — спросила я.
— Увидишь, а может и вспомнишь вовсе, — странно ответил он, — мы не могли отвезти их туда, пока ты была в больнице, думали это будет неправильно, а они ещё при жизни завещали, чтобы их обратили прахом и захоронили там. Видимо они никогда не планировали возвращаться туда. Хотя из-за этого их поступок становится ещё более странным.
Лев тоже смотрел на старшего брата с недоумением, он, как и я, не понимал про какое место говорил наш старший. Кстати, я так и не назвала его имя, все ещё пытаюсь привыкнуть к тому, что у меня есть старший брат. Его зовут Иван. Но, в отличие от сказок, он не был дураком. У него уже были жена и двое детей, а сам он работал архитектором. Хотя и не так давно закончил университет, но был достаточно талантлив и перспективен, в ожидании работы долго не просидел, быстро нашел хорошее место, а его там только и ждали.
…
На квартире было очень грязно и пыльно. Это и логично, ведь целый месяц здесь никого не было. Поэтому первым делом мы приступили к уборке. Найти всё
необходимое оказалось легче, чем в том деревенском доме, поэтому мы быстро начали убираться, но закончили не так уж и быстро. Уборка заняла у нас порядка четырех часов. Квартира была большая, с высокими потолками и высокими шкафами, с которых, несомненно, нужно было вытереть пыль. Пустых стен было очень мало, поэтому намучились мы сполна.
Лев вырубился, как только выбросил из рук тряпку. Меня же хватило на немногим больше него. Я ещё недостаточно восстановилась для такой бурной деятельности. Старший брат решил сходить в магазин за продуктами, я намеревалась отправиться с ним, но ноги подкашивались, и я не могла даже ровно стоять на них, из-за чего он наказал мне оставаться дома.
Как только дверь закрылась и снаружи провернулся ключ, я ушла в общую комнату, рухнула на диван, закрыла веки и провалилась во тьму.
Глава 37. Первое воспоминание
С того момента, как очнулась от комы, я часто видела сны, но они все были очень мутными и рассеивались сразу, как только я просыпалась. Этот же сон, что я вижу сейчас, был более реалистичным, но ощущался так, как будто бы я просто смотрела фильм.
Я сидела на заднем сиденье автомобиля, впереди меня виднелся грозный, мужские силуэт с большими сильными плечами, рядом на пассажирском сиденье сидела довольно молодая женщина с широкой улыбкой. Она улыбалась и смотрела то на меня, то на кого-то ещё, при этом о чем-то рассказывая. Я сидела у левого окна, у правого же сидел юноша, хотя мы оба и сидели, было явно заметно, что он выше меня ростом. А между нами же сидела такая же веселая девчушка, как и женщина. У девочки были густые, темные, кудрявые волосы и по-щенячьи большие глаза. Девочка посмотрела на меня и расхохоталась, а я повернула голову на водителя, будто бы
