— Мама, почему в городе у меня не будет своей комнаты? Не хочу, чтобы Элоиза занимала половину моей комнаты. — Уилл Генри услышал, как Билли осекся, боясь, что его сочтут эгоистом. Он решил переменить тактику. — Не могу спать в одной комнате с Элоизой, — продолжал он. — Она храпит.
Столь прозрачный намек встретил лишь укоризненный взгляд Кэрри.
— Билли, ты же знаешь, что нам потребуется гостиная.
— Но к нам почти никто не ходит; она просто будет стоять пус…
— Билли!
Мальчик откинулся на заднем сиденье, грустно глядя матери в затылок. А Элоиза показала ему язык.
Уилл Генри бросил взгляд на Кэрри. Он понимал, что она одновременно и страшится, и с нетерпением ждет их будущей жизни в Делано. Ей понравится, что к подругам можно будет пройти пешком, но без фермы она какое-то время будет чувствовать себя неуверенно. Тем более, он ей четко объяснил, в чем будет заключаться его работа. Сказал только, что будет работать «городским служащим», а что конкретно будет входить в его служебные обязанности — об этом он пока умолчал. Но на данный момент ей этого оказалось достаточно. Пока что он еще не представлял себе, как ей обо всем расскажет.
Сидя за рулем автомобиля, Уилл Генри погрузился в размышления. Он стал отбивать пальцами по баранке руля ритм одного из баптистских гимнов и напевать его себе под нос.
Он чувствовал себя так, как некоторые чувствуют себя, демобилизуясь из армии; как некоторые чувствуют себя, расплатившись с долгами; как чувствуют себя все, очутившись на свободе.
И он громко запел последнюю, бодрящую строку гимна.
Хью Холмс предвидел исход заседания городского совета, вплоть до того, в какой форме совет согласится оплатить страховой полис. Он заранее ожидал возражений со стороны Идеса Брэя, но готов был в качестве компромисса предложить целевую надбавку к окладу. И обрадовался, когда это сделал другой.
Он был настолько уверен в таком результате голосования, что уже на следующий день после Рождества предоставил Уиллу Генри Ли годичную аренду на дом, не так давно ставший собственностью банка в силу исчезновения владельца, попросту сбежавшего из-за неурожая зерновых и фуражных культур. Холмс направил собственную экономку прибрать дом к приезду семьи Ли. Он знал, что Кэрри после сборов и переезда приедет усталой и устанет еще больше, распаковывая вещи, так что у нее просто не хватит сил привести пустовавший несколько месяцев дом в порядок. Еще до подписания арендного договора Холмс затронул вопрос страховки.
— Уилл Генри, вы не подумали о возможности гибели на новой работе?
— Ну, полагаю, что буду иметь при себе оружие. Риск — часть этой работы. Хотя думаю, что с таким же успехом меня может залягать насмерть мул, когда я в субботу днем буду регулировать движение на Главной улице. Шансы на это и на гибель от выстрела равны.
— По-видимому, вы правы, но, честно говоря, ношение оружия, а иметь при себе оружие обязательно, люди не поймут, если будет иначе, — так вот, наличие оружия лишь увеличивает шансы возможного выстрела в вас. Вы наверное знаете, что английские полисмены, как они называют себя, «бобби», огнестрельного оружия при себе не имеют. Они считают, что коль скоро преступникам известно, что полиция не будет стрелять, то и сами они, скорее всего, постараются обойтись без его применения, и мне представляется, что они правы, по крайней мере, в условиях Англии. Но мы, американцы, особенно южане, смотрим на это дело по-иному. Мы не слишком ушли от того времени, когда в человека могли выстрелить именно потому, что он не вооружен, и не скоро позабудем об этом. Так что я думаю, нельзя сбрасывать со счетов возможность покушения с применением огнестрельного оружия. Вот почему я хочу, чтобы вы пообещали мне сейчас одну вещь, и если вы мне не дадите этого обещания, то я не буду рекомендовать вас на эту должность.
— Что именно, Хью?
— Хочу, чтобы вы согласились на страховку на сумму в десять тысяч долларов. Организацию этого дела я возьму на себя. — Холмс уже представлял себе, как все это будет организовано.
— Десять тысяч долларов!
— Я знаю, что на первый взгляд, Уилл Генри, вам эта сумма кажется огромной, но это вовсе не так. У вас маленькие дети, кстати, сколько им точно лет?
— Биллу восемь, а Элоизе шесть.
— Да, действительно, маленькие, и если с вами что-то случится, Кэрри потребуется от полутора до двух тысяч долларов в год, чтобы вырастить их и дать им образование. Строго говоря, расходов у нее будет не меньше, чем если бы вы были при ней. Вы же не съедите на такую сумму! Но даже имея десять тысяч долларов в банке, Кэрри вынуждена будет работать, чтобы растянуть эти деньги до того момента, как дети кончат школу, разве не ясно? А если она не пойдет на работу, то деньги кончатся как раз тогда, когда Билли пора будет поступать в колледж. А ведь вы хотите, чтобы он учился в колледже, верно? Чтобы стать кем-то в этой стране, необходимо получить образование.
— Кэрри и я говорили об этом. Мы бы хотели, чтобы он пошел в колледж, и не только он, но и Элоиза, если мы это потянем.
— Ну, если вы будете откладывать на это деньги, то все получится. Только в одиночку у Кэрри ничего не выйдет. Ей нужен будет капитал, чтобы продержаться. И, вдобавок, мне бы не хотелось испытывать угрызения совести, да и городу тоже, по поводу оставшихся без гроша вдовы и двоих ее детей. Вы даете мне обещание, что возьмете страховой полис?
— Ну, Хью, я согласен, потому что думаю, что вы правы. Во сколько мне это обойдется?
— В несколько долларов в месяц, но совет собирается увеличить ваш оклад на соответствующую сумму, чтобы вы об этом не беспокоились.
— Я весьма благодарен вам за это, Хью.
— Кроме того, возникает масса сопутствующих расходов, связанных с введением должности начальника полиции, о которых совет еще не подумал. Нам придется завести собственную тюрьму. Как только вы начнете задерживать правонарушителей, их надо будет куда-то девать. Вам понадобится машина. На первых порах, пока мы не решим этого вопроса, придется пользоваться своей и заправляться на муниципальной бензоколонке. Уже принято решение о строительстве пожарного депо, и я думаю, что парочки дополнительных помещений будет достаточно для местной тюрьмы. Почему бы вам самому не подумать о том, что может потребоваться? Как только утвердят ваше назначение, вам стоило бы съездить в Гринвилл и поговорить со Скитером Уиллисом, а заодно поглядеть, что там у него есть. Тогда мы с вами сумели бы составить смету, я бы ее влил прямо с ложечки в рот Идесу Брэю и всем остальным, и тогда в один прекрасный день у нас появится настоящий полицейский участок. А Идесу я скажу, что в участке должен быть телефон. Ему это будет приятно.
Пока совет заседал, чтобы утвердить назначение Уилла Генри, семья Ли въезжала в дом на Нижней Третьей улице. Делано находится на границе долины и Сосновых гор. Широкая улица прорезает город как раз по той линии, откуда начинается резкий подъем, и улицы номер два, три и четыре под прямым углом к Широкой улице поднимаются в гору почти вертикально вверх. В верхних частях улиц строились более дорогие дома, поскольку с их площадок открывался вид на город. В нижних концах улиц возводились аккуратные кирпичные домики с деревянными балками и стропилами. В них жили мелкие торговцы и более высокооплачиваемые работники железной дороги. Верхняя Третья улица считалась лучшей в городе. И потому Нижняя Третья была чуть более престижной, чем Нижние Вторая и Четвертая.
Кэрри была в восторге от места. И это лишний раз уверило ее в правильности ранее принятого решения иметь гостиную, так что Билли был расквартирован вместе с Элоизой, несмотря на все более и более громкие протесты и, соответственно, горючие слезы. Элоиза же хранила гордое молчание, время от времени, однако, бросая на Билли победный взгляд. Кэрри отправила Уилла Генри и Билли в ссылку во двор, где нашлась коса на длинной ручке и проржавевшая газонокосилка, стоявшие на задах под навесом. И мужчины принялись приводить в порядок заросшую лужайку и вырывать с корнем сорняки из цветочных клумб. К вечеру оба вывозились в грязи с ног до головы. После этого они насладились первым купанием в ванне с проточной водой из водопровода, а когда они уселись за стол и поужинали жареной курицей, у Уилла Генри появилось странное ощущение, будто он прожил в этом доме уже много лет. И он понял, что им тут понравится. А Кэрри была в этом просто уверена.
Уилл Генри и Кэрри Ли становились теперь горожанами, прожив на ферме в центральной Джорджии всю свою предшествующую жизнь, половина который приходилась на тяжелые времена. В свои тридцать лет оба они были красивыми. Уилл Генри, мускулистого телосложения, чуть-чуть не дотянул до шести футов: тому помехой был тяжелый физический труд и наследственность, его предки были невысоки ростом. И если даже его уши были крупноваты, нос чересчур прям, а челюсть агрессивно-квадратна, то глаза существенно меняли характер его внешности. В них, больших и карих, светились ум и понимание, а мягкий тенор его голоса и манера говорить дополнительно смягчали общее впечатление. Он легко выходил из себя, но гордился тем, что умел сдерживаться, и это умение подчеркивало обаяние силы, как физической, так и моральной, которую излучало все его существо. А скромность его не имела ничего общего с отрешенностью от мира сего.
