— Возможно, — ответил Торн.
— Наверно, это выглядит кощунством — посещать кладбище голышом? — Она улыбнулась ему и облизнула верхнюю губу.
— Пожалуй, но мне это нравится.
— Мы могли мы поплавать, — сказала Сара, уже без самоуверенности в голосе. С ноткой раскаяния, что почти соответствовало его настроению. — Это так приятно.
— Нет, благодарю.
— Я слышала, в воде это здорово получается, такой позитивный настрой…
— Нет, — сказал он. — Я хотел бы побыть здесь еще немного. Просто спокойно посидеть. Без всяких затей.
— Я умолкаю.
— Хорошо, — он снова позволил себе взглянуть на нее. — В конце концов, у меня дома тоже можно создать неплохой настрой?
— Да, — ответила она. — Очень даже неплохой.
Волны достигали высоты в полметра, небо было затянуто облаками. Стоял полдень воскресного дня. Самое время подумать о понедельнике, о следующей неделе. Сара сидела на верхней платформе тунцовой башни рядом с Кейт Труман, яхта слегка покачивалась на волнах. Длинные черные волосы Сары развевались, кожу еще не жгло, хотя она уже знала, что получила солнечный ожог (наверное, из-за того, что в ней текла кровь голубоглазых ирландцев, которые привыкли к мрачному небу, теплой одежде и густому серому туману на болотах).
Сара наклонилась к Кейт и почти прокричала:
— Мне никак не придумать название компании!
— Подожди-ка минуту. — Кейт опустила пластиковый экран, защищающий платформу башни от ветра. Вместе с Сарой они закрепили его. Теперь, когда ветер больше не мешал, Сара почувствовала, как покалывает щеки, как они начинают отекать.
— Мне никак не подобрать название, — сказала она. — Каждое название, которое приходит мне на ум, уже есть в компьютере. Это либо компания по уборке мусора, либо лавка, торгующая попкорном. Сумасшествие какое-то.
— Как насчет «Компании древесной крысы»?
— Как-то не по-деловому. Нужно, чтобы оно звучало весомо.
— Ну, ты еще что-нибудь придумаешь. В любом случае, стоит ли переживать из-за названия? Ты беспокоишься о таких пустяках.
— Я беспокоюсь обо всем. Но единственное, на чем я могу сосредоточиться — это мелочи.
Они были всего в двух километрах от берега, со всех сторон их окружали шестиметровые катера из стеклопластика — «Акваспорты», «Мако». Каждый катер был битком забит любителями подводного плаванья из Майами. Катера направлялись к рифу, прорезая спокойную гладь воды.
— Я знаю, — сказала Кейт. — Знаю, что ты чувствуешь.
— Этот «Порт Аламанда». Это дело отличается от всех остальных. Здесь замешаны такие деньги. Могу поспорить, Грейсон из кожи вон вылезет, чтобы узнать, кто его обставил. Я хочу обеспечить тебе надежную защиту, лучше, чем до сих пор.
— Ну, в этом ты специалист.
— Кейт, я уже устала тебе повторять. Я не специалист. Ни в одном из этих вопросов.
— Ты здорово справляешься. Не беспокойся понапрасну. У тебя все получится.
Капитан Кейт выровняла яхту так, чтобы она находилась на одной линии с ветровым конусом, закрепленным на ее причале, и маяком Кэрисфорт, находившемся в двенадцати километрах от них в открытом море. Повернув яхту на сто двадцать градусов, она направила ее в свой канал. Двумя градусами правее или левее — и они оказались бы на мели, среди пластов известняка и морских скатов.
Кейт сбросила скорость наполовину. Кильватерная волна догнала их и ударилась о корму. Они были в узком расчищенном проходе, в ста метрах от берега.
— Я приготовлю швартовы, — сказала Сара, двинувшись к трапу.
— Да брось ты. — Кейт снизила скорость еще на один узел, сняла свои рыбацкие очки с темными стеклами и внимательно посмотрела на Сару.
Сара выдавила из себя улыбку и сказала:
— Я становлюсь параноиком. Это давит на психику.
Она показала вниз, на кокпит:
— Иногда меня это пугает.
Сорок шесть баулов с марихуаной были спрятаны внизу, в рубке, но четыре находились в ящиках со льдом на залитом солнцем кокпите.
— Черт возьми, меня это тоже пугает. Было бы странно, если б не пугало. Мой дед всю жизнь занимался контрабандой рома, на долю отца тоже выпало немало ночных ходок. Я все время твержу себе — это досталось тебе по наследству, хоть это и слабое утешение. — Кейт потерла глаза, переносицу, провела рукой по лбу.
Потом Кейт добавила:
— Но мы уже обсуждали это. Много раз. Цель оправдывает средства, мы делаем это во имя высшего блага. Не знаю, о чем тут еще говорить. Если есть какой-нибудь другой способ, возможность что-то сделать, изменить, если есть что-то, что сняло бы с нас груз вины, скажи, и мы сделаем это. Приобретем этот участок земли каким-нибудь другим образом. Будем продавать дыни вдоль дороги или ограбим инкассаторскую машину. Все равно что. Давай, придумай что-нибудь получше.
— Нет, — сказала Сара, внезапно почувствовав сонливость и снова покрывшись испариной, теперь, когда ветер прекратился. — Просто я чувствую себя виноватой, ведь это я втянула тебя в это.
— Ну-ну, расслабься. — Кейт улыбнулась ей и откинулась на спинку сиденья. — Это я тебя втянула. Ты всего лишь свела меня с нужными людьми, но эту войну затеяла я сама.
— Давай говорить начистоту, — сказала Сара. — Я хожу на ваши собрания, мне нравится то, что я слышу, я предлагаю свои услуги в качестве юриста, а двумя месяцами позже я уговариваю тебя заняться контрабандой травки.
Кейт бросила взгляд на проходившую мимо лодку, которая направлялась к Греческим скалам.
— Дорогая, ты же не загипнотизировала меня. Я уже большая девочка. Ты думаешь, пока ты не появилась, я не думала о контрабанде? Я не занялась этим раньше по единственной причине: если бы я связалась с кем-то из местных, то наутро об этом уже знал бы весь остров. А сейчас всего лишь ходят сплетни о том, что мы — парочка лесбиянок. Вместе проводим ночи на яхте.
Сара засмеялась.
— Клянусь всеми святыми, — сказала Кейт. — Лесбиянки, вот что все говорят.
Сара покачала головой, улыбаясь в знак благодарности.
— У нас все получится, — заявила Кейт и подмигнула Саре. — Еще две ходки по пятьдесят баулов, и миллион у нас в кармане. И все. Мы свободны. Можно провести остаток жизни, пытаясь заслужить прощение.
Она обняла Сару за плечи и заставила ее выпрямить спину, потом заглянула ей в лицо. Но, говорю тебе, это моя страсть, моя битва. Ты можешь сейчас же все бросить, и я пойму. Подумай об этом.
С юга донесся шум, который вскоре стал напоминать раскаты грома. Кейт прибавила скорость, чтобы причалить к пристани. Сара, чертыхаясь, стала быстро спускаться по трапу.
— Слишком поздно, — крикнула ей Кейт, в то время как над ними, на расстоянии шести метров, с ревом пролетел самолет, распыляющий ядохимикаты. Срезая верхушки мангровых деревьев и оставляя за собой след синего дыма от сгоревшего дизельного топлива и карбофоса, он скрылся в зарослях, растущих вдоль побережья.
Сара помахала перед собой рукой, разгоняя дым, и, держась за металлический поручень, продолжила спуск. Кейт дала задний ход и резко повернула штурвал, чтобы правый борт встал вплотную к причалу.
Они закрепили шпринги. Сара достала из рубки свою соломенную сумку, вынула спиннинг из гнезда рядом с вращающимся сиденьем и спрыгнула на берег.
— Он пролетел прямо над нами.
— Минут через пять он снова будет здесь, в пятидесяти метрах дальше к востоку. Последнее время от этих насекомых совсем нет житья. Все из-за дождей.
— Он мог что-то увидеть?
— Что? Ящики со льдом? Это же Джером Биллингс. Я знаю его отца. Да и парня знаю с самого рождения. Они с Торном дружили еще в средней школе. Парнишка много всякого повидал, побольше, чем сам Господь Бог. Но всегда держал язык за зубами. Чего он тут не видел?
Грузовик «Морепродукты Саброса» был припаркован в тени бамии, росшей у заднего крыльца Кейт. Сара ненавидела эту часть операции. Плохое знание испанского не позволяло ей уловить нюансы: если бы что-то пошло не так, они не смогли бы договориться о сумме — и сделке конец. Но последние два месяца товар забирал Армандо, красавчик Армандо в оранжевой безрукавке. Он знал английский лучше, чем Сара — испанский.
Самолет возвращался, чтобы сделать новый заход, и Сара остановилась под густыми ветвями тамариндового дерева, пережидая, пока он не выпустит новую струю инсектицида.
Армандо подошел к ней и кивнул в знак приветствия, оба помахали перед собой, пытаясь разогнать дым.
— Как вы здесь живете, с этим ядовитым газом? — Это был их первый неделовой разговор. Ей не хотелось продолжать в этом духе, она предпочла бы обычный официальный обмен репликами. Но она боялась показаться резкой.
— Я живу в Майами, но это ужасно, да? — сказала она на своем испано-английском.
