На несколько секунд она поддалась колдовским чарам, забыв о только что пережитом страхе, но тут же вновь погрузилась в его пучину, вспомнив, что чарующая мелодия – это только завязка того ужасающего мистического спектакля, невольной зрительницей и непосредственной участницей которого она стала. Колдовские чары мгновенно рассеялись, и страх и отчаяние снова завладели несчастной девушкой.
Мелодия часов становилась все фальшивее, пока, наконец, не стала походить на звук металлической иглы патефона, скребущей по закончившей проигрыш тяжелой лакированной пластинке двадцатых годов минувшего века. Холод усилился, повредив механизм маленьких старинных часов. Их фальшивая мелодия превратилась в пронзительную какофонию, от которой у Патриции едва не лопнули барабанные перепонки. Ее отчаянные попытки заткнуть руками уши не удались – руки по-прежнему не желали подниматься, бесполезно свисая вдоль тела, как плети.
Патрицию снова охватила паника. Но на этот раз она подумала, что все, что она здесь видела и слышала, никак не могло произойти в реальной действительности, а значит, являлось плодом ее больного воображения и поврежденного сознания. Мысль о том, что она, возможно, сошла с ума, сковала ее мозг панцирем, дыхание стало походить скорее на предсмертный хрип, дрожь в коленях усилилась настолько, что она уже не могла устоять на ногах и опустилась на колени. Ее взгляд был неотступно устремлен на маленькие золотые часы, лежавшие на омерзительной костлявой ладони.
Внезапно, словно кто-то нажал спусковую кнопку, огромный, окутанный мерцающей зеленоватой вуалью призрак резко поднялся на несколько сантиметров вверх от пола и начал плавно, но целенаправленно двигаться в сторону Патриции. При этом от него исходил такой могильный холод, что девушке стало казаться, будто бы она замурована в ледяном кубе, словно жук в куске янтаря.
Холод охватил ее так стремительно, что уже через несколько секунд она полностью перестала ощущать свое тело, казалось, что ее живая плоть уже умерла и только душа еще оставалась существовать. «Это не тот здоровый мороз, какой бывает у нас в Шотландии зимой, – мгновенно пронеслось в голове у оцепеневшей от ужаса девушки, – это могильный холод, убивающий вокруг все живое». С внутренним содроганием она спрашивала себя, как долго сможет переносить этот жестокий холод, прежде чем наступит предел, который отрежет все пути назад, и ее молодое, жаждущее жизни тело застынет навек.
Внезапно маленькие золотые часы закончили играть свою дисгармоничную мелодию и умолкли, повторив прежний отвратительный пронзительный звук. И в тот же момент перед глазами измученной девушки начало разыгрываться новое мистическое представление с участием потусторонних сил.
Объятая ужасом, Патриция наблюдала за зеленоватой мерцающей вуалью, внезапно начавшей спускаться с огромной головы призрака, постепенно, дюйм за дюймом, обнажая гигантского размера череп. Его пустые черные глазницы уставились на девушку, словно пытаясь заглянуть в самую глубину ее души. Или это была попытка загипнотизировать ее? Крик ужаса застрял у Патриции в горле. Потеряв самообладание, с покрывшейся липким холодным потом кожей, девушка наблюдала этот дьявольский спектакль: по мере того, как зеленоватая вуаль сползала все ниже и ниже, огромный призрак все отчетливее приобретал очертания гигантского серебристого скелета.
Патриции хотелось завопить от ужаса, но ее голосовые связки были парализованы, и из горла вырвался только нечленораздельный клокочущий звук! В отчаянии она попыталась закрыть лицо руками, чтобы не видеть этого устрашающего зрелища, но по-прежнему оказалась не в силах пошевелить даже пальцем – ни одна клеточка тела больше не подчинялась ей! Жизнь словно покинула ее тело, оставив дух гореть в кромешном аду! Несчастная, стоящая на коленях на полу девушка превратилась в каменное изваяние. Но ее еще не покинула способность размышлять. «Если не объявится мой ангел-хранитель, – решила она, – то сегодняшний день я не переживу!»
* * *
Патриция потеряла счет времени. Все ее мысли были сконцентрированы на том, чтобы избежать нападения со стороны гигантского скелета и справиться с уже пережитым ужасом. Она боролась за каждый вздох, но надежда на чудесное спасение от окружавшего ее кошмара таяла с каждой минутой.
Вокруг царил хаос, словно все бури мира внезапно вырвались на волю и назначили друг другу свидание в замке Гайфилд. Была у них и общая работа: они раздували мерцающую зеленоватую вуаль гигантского призрака и стаскивали ее все ниже и ниже со скелета. Несколько секунд вуаль парила в воздухе, а затем медленно опустилась на пол.
Патриция наблюдала за этим процессом с все возрастающим ужасом, так как чем ниже опускалась вуаль, тем яснее проступали очертания огромного скелета, скрытого под вуалью. Его крупные грубые кости светились, словно покрытые фосфоресцирующим веществом, а вокруг мерцала зеленоватая аура.
Внезапно отдельные кости скелета начали отделяться от него и с отвратительным звуком падали на пол прямо к ногам Патриции. Они падали и падали, оставаясь лежать неподвижно, пока не образовалась целая гора огромных блестящих костей. Она была так близко от юной леди, что если бы только у той хватило на это мужества, и если бы она не была парализована, то легко могла бы наклониться и коснуться костей рукой или дотронутся до них туфелькой.
Патриция растерянно наблюдала, как загадочная вуаль сначала поднялась, как огромный змей, а затем резко спикировала вниз, накрыв собой образовавшуюся гору костей, словно желая скрыть их мертвенную наготу.
– О Господи, когда же, наконец, закончится этот ужас? – попыталась было крикнуть Патриция, но ее губы по-прежнему не шевелились, и с них не слетело ни звука.
«Если бы я могла закричать, даже негромко, но чтобы Джеймс смог услышать меня, – думала Патриция в отчаянии. – Он бы мигом примчался и вытащил меня из этой адской преисподней». Девушка снова попыталась позвать на помощь и с безумным ужасом ощутила, что не может даже разнять губ – они словно срослись друг с другом!
* * *
Паническое состояние Патриции достигло кульминации. Девушка с содроганием гадала, как долго будет продолжаться это извращенное издевательство над ней и что еще ей суждено испытать, прежде чем придет ее конец? «А вдруг весь этот отвратительный спектакль потусторонних сил предшествует убийству, я никогда больше не выйду отсюда и сегодня придет конец моей жизни?» Надежды на чудесное спасение рухнули, юную леди охватило чувство безысходности и отчаяния.
Внезапно – словно по воле небес – вся ситуация повернулась к лучшему, вновь подарив Патриции надежду на спасение. И этот поворот оказался столь неожиданным, что в первый момент девушка даже испугалась: она услышала, что двери в библиотеку приоткрылись.
Неужели действительно ее отчаянные мольбы достигли цели, и в следующую секунду кто-то войдет в библиотеку? И кем бы он ни оказался, он сразу обнаружит ее, ведь она стоит на коленях на полу в самом центре зала. И, конечно же, вошедший – независимо от того, кто им окажется – немедленно поспешит ей на помощь. Патриция отдала бы сейчас все на свете, лишь бы получить возможность или закричать, чтобы привлечь внимание к своему бедственному положению, или хотя бы повернуться, чтобы увидеть входящего в двери библиотеки. Но она по-прежнему оставалась камнем от макушки до кончиков пальцев.
Она затаила дыхание и внимательно прислушалась к доносящимся со стороны дверей звукам, пытаясь определить, что происходит за ее спиной, и отчетливо услышала звук шагов, а значит, кто-то действительно вошел в библиотеку. Одно сознание, что теперь она не одна, беспомощная, и, дай бог, скоро будет освобождена из этого мистического плена, мобилизовало все жизненные силы Патриции. Со всей энергией полностью отчаявшегося человека она уцепилась за этот проблеск надежды! «Кем бы ни оказался вошедший в библиотеку, он спасет меня!» – вот то единственное, о чем могла думать девушка в эту решающую минуту. Она горячо молилась о скором спасении, но когда попыталась произнести вслух завершающее молитву «Аминь», то губы ее опять не раскрылись. Неужели она до конца жизни так и останется бесчувственным чурбаном?
«Ну почему же ничего не происходит? – нервно спрашивала себя Патриция. – Меня же невозможно не заметить: я стою на коленях на полу в самом центре зала. Любой вошедший в библиотеку сразу же заметит меня!»
Едва девушка мысленно проговорила эту фразу, как услышала голос старого дворецкого Джеймса, раздавшийся у дверей в библиотеку:
– Похоже, леди Патриции нет в библиотеке, милорд!
«Я здесь, Джеймс! Вы что, не видите меня?» – хотела крикнуть девушка дворецкому, но ее губы не раскрывались. Она не могла привлечь к себе внимания даже стоном – все звуки застревали у нее в горле. В отчаянии девушка лихорадочно соображала, что же ей делать? Но у нее не было ни малейшего шанса, ведь она нема и полностью обездвижена!
