Каждый отличается своей индивидуальностью. Они даже горды быть особенными. И Эрика поняла бы, что наконец-то на своем месте.
Глава 50
Хейли схватила тростниковый шест с его места в заросшей, кишащей осами траве и осторожно ступила на небольшой прямоугольный пирс позади дома Эрики.
Большинство семей в Гранд-Треспассе жили на участках, примыкавших к протоке. У большинства имелись только небольшие пирсы, расколотые и искореженные десятилетиями солнца Луизианы, дерево выступало в странных местах от гнили. Обстановка у Эрики ничем не отличалась. Она жила в маленьком белом дощатом домике с черными ставнями и черной дверью, бетонным пяточком для машины и длинной подъездной дорожкой, посыпанной гравием.
Стройные ящерицы сновали вверх и вниз по сайдингу, некоторые довольствовались солнцем, другие проскальзывали в щели ставен, чтобы вздремнуть в тени.
За двором плохо ухаживали. Ряд мертвых кустов, выгоревших на летнем солнце, тянулся вдоль фасада дома. Заплесневелая ореховая шелуха валялась повсюду в высокой траве, и Хейли насчитала четыре осиных гнезда за те несколько минут, что пробыла там.
— Твой отец когда-нибудь подстригал эту траву? — спросила она, вытирая пот со лба. Было уже больше шести часов вечера, а воздух все еще казался тяжелым от жары и влажности. Она села, и жар от сухого дерева обжег ее голые ноги сзади.
Эрика сидела в шезлонге, склонившись над блокнотом. На ней был выцветший желтый топ и обрезанные спортивные шорты. Капли пота блестели на ее крошечных медных плечиках.
— Иногда. Зависит от того, есть ли у него в этот момент шлюха или нет. Когда есть, трава становится довольно высокой.
Хейли посмотрела на Эрику, разглядывая ее миниатюрную фигурку, длинные густые ресницы и слегка угловатое лицо... и пожалела, что не похожа на нее.
Ей нравилось, как девушка склоняется над своей работой, иногда морщит лоб, глубоко задумавшись. То, как она беззвучно шевелила губами, размышляя над тем, что написала. Она находила ее силу и простоту ошеломляющими.
Тиффани была великолепна, но она была женственной и нарядной: тщательно уложенные волосы, умело нанесенный макияж. Но для Хейли естественная девушка рядом с ней, с ее острым как бритва умом, сосредоточенным хмурым взглядом и блестящим потом, казалась такой же красивой. Но, возможно, самое привлекательное в ней то, что она знала, кто она такая. Как будто действительно знала. Хейли завидовала ей в этом.
— Я не знаю, почему мы никогда не тусовались раньше. Мы всегда жили так близко, — сказала она.
— Тиффани, — решительно заявила Эрика. — Из-за нее.
Хейли ничего не сказала, зная, что Эрика права. Сунув руку в пластиковый стаканчик, она загнала в угол пухлого сверчка и вытащила его. Положила его на спину и воткнула крюк в жесткую броню его груди, наблюдая, как белая слизь сочится на ее ободранный ноготь большого пальца. Глядя на его извивающееся тело, его антенны, изогнутые в том, что могло быть только страхом, она почувствовала волну вины. Она быстро опустила леску в воду, отправив сверчка под мутную поверхность.
С глаз долой, из сердца вон.
Она провела ногтем большого пальца по краю пирса, освобождая слизь, и посмотрела, как красно-белый поплавок плавает на мутной поверхности воды и мягко подпрыгивает на теплом ветру. Через некоторое время Хейли передвинула леску ближе к дамбе.
— Мы с Маком расстались, — пробормотала она.
Эрика оторвала взгляд от блокнота и наклонила голову, как сделала бы любопытная собака. Но она не выглядела удивленной.
Хейли поставила свою удочку на пирс и повернулась лицом к девушке.
— Неделю назад я впервые поймала его на лжи. Это было глупо, правда, но все равно ложь. И знание того, что он солгал об одном, заставляет меня задуматься, лжет ли он о других вещах, понимаешь? — Она вздохнула. — Затем я на днях нашла кое-что принадлежащее Тиффани в его грузовике и вышла из себя. Он сказал, что подвез ее за неделю до того, как она исчезла, и что она, должно быть, уронила. Ты могла бы подумать, что с таким объяснением я почувствую себя хорошо, но это не так.
Хейли снова задумалась над сценарием. Мак и Тиффани вместе, одни, и съежилась. Она покачала головой.
— Я не знаю, могу ли ему дальше доверять.
— Она ведь ему не нравилась?
— Нет, он ее ненавидел. Ну, по крайней мере, он так говорил. Я так растеряна. Все просто так безумно. Сначала, мой отец. Потом моя мама и Бекки. Потом Тиффани. Телефонные звонки с розыгрышами. Теперь Мак. Я чувствую, что могу сойти с ума в любую секунду. Просто сорвусь и сойду с ума.
Эрика скрестила свои стройные ноги и опустила их на пирс. Она наклонилась вперед.
— Так, о чем он солгал?
— Порножурналы.
— Фу. У моего отца тоже есть такие, — сказала Эрика.
— Но Мак всегда говорил мне, что ему нравятся порядочные женщины и что он ненавидит порнографию. И все же я нашла один в его грузовике. По-настоящему грязный. Это просто заставляет меня задумываться о самых разных вещах. Может быть, я просто параноик, но мне интересно, могло ли что-то произойти между ним и Тиффани за моей спиной. Я имею в виду, у меня никогда не было причин не доверять ему или думать, что он изменит мне, но сейчас... я не знаю. Не могу выкинуть эту идею из головы.
Мимо проплыла стая уток. Опасаясь двоих, сидящих на пирсе, утка-мать пронзительно крякнула своей группе утят, предупреждая их держаться поближе.
Хейли взглянула на Эрику и увидела странное выражение на ее лице.
— Что? — спросила Хейли.
Эрика с минуту помолчала, наблюдая за утками.
— Думаю, что должна тебе кое-что рассказать. Что-то, что тебе не понравится, — сказала она. — Это насчет Мака.
***
Было два тридцать, и, как всегда, Хейли не могла заснуть. С дымящейся чашкой чая в руке она выключила свет на кухне и вышла на крыльцо.
Во дворе висела тонкая пелена тумана. Бледный лунный свет заливал центр протоки. Она свернулась калачиком в кресле-качалке и попыталась во всем разобраться.
Тревога, от которой она проснулась, была парализующей и настойчивой. Эрика сказала, что видела Мака у Рейчел Андерсон. Поздно вечером, а ее мужа не было дома. У этих двоих роман? Если да, то, когда это началось? Несколько недель назад? Месяцев? Хейли начинало казаться, что она никогда по-настоящему его не знала.
Она также только что обнаружила, что ни ее матери, ни Бекки нет дома, и она понятия не имела, где они обе.
Сипуха крикнула, и она посмотрела туда, откуда донесся звук. Она напряглась, увидев, как что-то движется в темноте гаража. Кто-то... шел к ней.
Не в силах пошевелиться, Хейли затаила дыхание, когда он подошел ближе... теперь всего в нескольких футах от того места, где она сидела. Непрошеный образ лица Тиффани промелькнул перед ее мысленным взором.
От ужаса ее чашка с чаем выпала из руки и разбилась о бетон. Грохот разрушил окружающие ночные звуки, и все стихло. Она втянула в себя воздух.
***
Несколько минут спустя Хейли уставилась на Чарльза. Он сидел на качелях, его плечи поникли, руки были сцеплены вместе. Но вместо того, чтобы казаться чрезмерно встревоженным, как в последний раз, когда она видела его, он просто выглядел измученным. Сдавшимся. Темные круги обрамляли его глаза, а лицо казалось опухшим. Несмотря на это, он выглядел намного худее, чем во время своего последнего визита.
— Как ты держишься? — спросил он, и электрический уничтожитель насекомых позади него испепелил несчастного комара.
Хейли рассмеялась, удивив даже саму себя.
— Похоже, что хорошо?
Она уставилась на него, не зная, что ответить.
— Ты выглядишь не очень, — сказал он.
— Ну, не я одна.
Последовало долгое молчание.
— Знаешь, я все еще ищу ее, — признался он. — Я не могу спать, не зная. Хиберт и говнюк Гитро ни черта не делают. Все их расследование кажется куском дерьма.
Она подумала о том, что сказала Ким в закусочной пару дней назад. Чарльз навещал шерифа через день с тех пор, как исчезла Тиффани. Так часто, что шериф приказал ему остановиться. Пусть закон делает свою работу. Ким сказала, что Чарльз не очень хорошо отреагировал на слова пожилого шерифа, и что произошла ссора.
