буду звонить Илье.
Илья сильно изменился с того дня, когда я видела его в последний раз. На свадьбе Лели и Миши это был худощавый юноша с тонкими чертами и застенчивой улыбкой. Теперь же передо мной был мужчина, на челе которого отражались годы сомнений, раздумий и потерь. Он стал красивее, возмужал, черты лица приобрели чеканную четкость. Темные волосы Ильи, забранные в хвост, прорезали серебристые нити, он отпустил небольшую бородку, которая ему очень шла, и носил очки в тонкой золотой оправе.
На нем были синие джинсы и черная футболка, запястья украшали часы и несколько кожаных и серебряных браслетов. Увидев Илью, я принялась разглядывать его, удивляясь переменам и думая о том, что на такого мужчину, наверное, оглядываются девушки на улицах. Потом сообразила, что мой интерес не вполне приличен, и поспешно отвела глаза.
Пришел он в одиннадцать, как и обещал Леле накануне. Вчерашний вечер прошел тихо: вымотанная до предела, я упала в кровать и сразу заснула. Перед этим включила телефон, чтобы проверить, не звонили ли мама или Ксюша. От них ничего не было, зато Юра позвонил восемь раз. Сообщений не оставил.
Телефон я снова выключила на ночь, как делала это частенько, и предпочла бы вообще его не включать, но это было невозможно. В мире ведь существовал не только Юра.
Утром мы поговорили с Ксюшей, потом я позвонила матери. Ни та, ни другая ничего о происходящем не знали, у Юры хватило ума никого пока в это не посвящать. Я обрадовалась: мне не хотелось, чтобы он изложил свою, выгодную для него версию событий. Во избежание недопонимания, матери я все-таки рассказала обо всем. Без подробностей, коротко и сухо.
Она была шокирована, не ожидала от Юры. Как, впрочем, и я.
Или Юра и не был виноват? Нам предстояло выяснить, но с матерью, разумеется, я этого не обсуждала.
– Ты постарайся успокоиться, кызым, – непривычно робко сказала мать. – Как же все это… Юра был хорошим мужем, отцом, тебе рожать скоро, а…
– Мам, давай сейчас не будем об этом. Я сказала, чтобы держать тебя в курсе.
После я умылась, оделась (Леля вчера подарила мне свои «беременные» вещи: сарафан и платье, моя одежда отправилась в стирку), мы позавтракали, а потом пришел Илья.
Я видела, что Леле и Илье непросто общаться. Как непринужденно беседовать с лучшим другом бывшего мужа, даже если вы прежде отлично ладили и дружили? Не зная обстоятельств расставания Лели и Миши, всего, что им пришлось пережить (сказанное Лелей трудно было правильно толковать, общая картина ускользала), я видела, что они старательно строят фразы, продумывают каждое слово, а в улыбках больше вежливого внимания, чем искренности.
Илья отказался от завтрака, кофе и чай тоже пить не стал.
– Чем я могу помочь вам, Лора? – спросил он, усаживаясь в кресло напротив и внимательно глядя мне в глаза.
У меня перехватило горло. Простое человеческое участие – доброе, бескорыстное. Вчера – Леля, сегодня – и вовсе почти не знакомый мне человек.
– Спасибо вам. Я… – «Господи, не разреветься бы!» – Я вам очень признательна.
Глаза Ильи излучали теплый свет, я почти физически ощущала его на коже. Бывают люди, которым и говорить не нужно, достаточно взглянуть, и ты сразу понимаешь, что можешь им довериться.
Что я охотно и сделала, рассказав свою невеселую историю во второй раз. Илья слушал вдумчиво, задавал вопросы по ходу моего повествования, переспрашивал в некоторых местах, делал пометки в черном кожаном блокноте. В процессе мы перешли на «ты», и мне уже стало казаться, что я знаю этого человека очень давно.
Вчера Леля рассказала, что, будучи блестящим журналистом, отлично владея пером и прилично зарабатывая, из профессии Илья ушел. Окончил аспирантуру: как говорила Леля, изучал что-то в области истории мифологии и религии, точно она не помнила. Защитил диссертацию, написал несколько научных работ, снискавших ему популярность в академической среде, успешно преподавал, ездил по стране и миру с лекциями.
– Илья – кладезь знаний и информации. Он непременно во всем разберется, – так завершила свой рассказ Леля, и сейчас мне (знаю, очень по-детски) казалось, что Илья выслушает меня, ударит ладонями по коленям и скажет: «Что ж, ясно! Знаю, что это за комната, в чем проблема дома!»
Само собой, этого не произошло.
Выслушав меня, Илья молчал некоторое время, изучая свои записи. Потом посмотрел поочередно на нас с Лелей и сказал:
– В этой истории есть один настораживающий меня момент.
– Потайная комната? – не удержалась я. – Ты знаешь, что там может быть?
Илья чуть виновато улыбнулся.
– К сожалению, нет. Разумеется, поищу у себя, пороюсь в архивах. Леля, быть может, говорила, что от нашего с Мишей старого друга, известного ученого Семена Ефремовича Кравченко, ныне покойного, мне досталась солидная библиотека, в которой множество редких, старинных изданий по теологии, эзотерике, парапсихологии, истории культуры и религии. Я по мере возможности пополняю библиотеку и… Простите, это неважно. Не могу сказать со стопроцентной уверенностью, но ничего про Балкуновых, про ваш наследственный дом и потайную комнату мне не попадалось. Хотя я, конечно, проверю.
На моем лице отразилось разочарование.
– Мне не кажется, что это обычный дом с привидениями, каких, на самом деле, немало. Некая тайна есть, и мы с вами ее разгадаем. Когда я говорил про настораживающий момент, то подразумевал…
– Агату, – сказала Леля.
Илья посмотрел на нее.
– Тоже считаешь, что она – ключевое звено в этой цепи?
– На ней в конечном итоге слишком многое замыкается, – пожала плечами Леля. – Я слушала историю Лоры снова и поняла это со всей отчетливостью.
– Смотри, Лора, – сказал Илья, – сначала Агате выпало работать с клиентом, специализирующимся на составлении генеалогического древа, предложившим ей свои услуги в качестве благодарности. Потом она ненавязчиво, очень к месту говорит об этом и убеждает Юру попробовать составить такое древо. Меня настораживают сроки. Насколько я понимаю, обычно на составление уходит до полугода, если браться за дело серьезно, но Агата говорит, для нее сделают быстро. Так и вышло. Ушло полтора месяца!
– Думаешь, она уже знала, когда предлагала? – медленно спросила я.
– Не исключено. Попробую проверить. Идем дальше. Все приятнейшим образом сбывается: Юра – потомок Балкуновых, его родство доказывается документально, он наследует недвижимость. Агата задействована во всем, от оформления документов до продажи вашей квартиры (очень похоже на лишение вас отступного маневра). И теперь эта же Агата – ради бога, прости, Лора! – оказывается в постели твоего мужа.
Доля истины в подозрениях Ильи была, но
