Ничего не было тяжелее, чем продолжать жить с мыслью, что мы не уберегли их.
— Эта девчонка совсем не такая, как Кайя. Полная противоположность. Она мне в глаза даже не смотрит. Боится. Кайя бы уже расцарапала мне всё лицо, окажись она в такой ситуации!
Я кивнул, пытаясь улыбнуться, но у меня ничего не вышло.
Бьёрн всё еще жил этими днями, когда его жена была жива. Не мог отпустить ее и смириться с тем, что уже было ничего не вернуть.
С самого начала их любовь была немыслима, но от них буквально искрило.
Кайя была полицейским.
И уже с этого момента казалось, что между ними должна была стоять бетонная стена.
Но их тяга оказалась сильнее.
Она задержала Бьёрна впервые за превышение скорости и посадила его на пятнадцать суток за то, что он пытался заигрывать с ней.
Упрямая, смелая и неподкупная.
Я не смог вытащить друга даже через связи с мэром города.
А когда он вышел, то понял, что этого и не нужно было. Потому что впервые мой друг светился от азарта и хохотал от души, рассказывая про эту мелкую выскочку, которая умудрилась его даже наручниками приковать.
Он был самым счастливым человеком на свете, когда она была рядом.
…И вот уже пять лет он медленно умирал в душе, оставшись один. Без своих девочек.
— Аккуратнее с ней, слышишь? — в конце концов выдохнул сокрушенно я, имея в виду Алексу, когда мы осушили бóльшую часть бутылки, поднимаясь, чтобы привести себя в порядок.
Потому что сегодня была очередная игра.
— И ты тоже, Варг.
Эти слова, сказанные уже в спину, заставили меня напрячься. Но я не стал оборачиваться.
Только вышел, направляясь в свою комнату, чтобы переодеться и смыть с себя кровь.
То, что происходило с нами сейчас, было неправильно.
Но было гадкое чувство, что изменить что-то сами мы уже не властны.
Ведь я пытался отгородить друга от опрометчивых решений, а что же сам?
Всю неделю провел у постели девчонки, обтирал ее лицо, когда она была в бреду, и закутывал в одеяла и пледы, когда она дрожала. Гладил по волосам, пытаясь успокоить, и убирал прядки со лба и щек, чтобы ей было удобнее.
Лизе снились кошмары, и я знал, что виноват в этом только я один.
В такие минуты я забирался на ее узкую кровать, чтобы обнять и прижать к себе. Чтобы через свой сон и бред она почувствовала, что больше не одна, и перестала бы бояться призраков во тьме.
Прислушивался к тому, как она дышит, а сам не мог сомкнуть глаз, даже когда она сопела и крепко засыпала.
Утром уходил до того, как девчонка просыпалась.
Эти чувства во мне были лишними. Ненужными. Они делали меня слабее.
Но отказаться от них я не мог… Словно яркая горячая искра залетела в мое ледяное сердце. Я не видел ее, но ощущал, как ее огонь жжет меня внутри, не давая покоя, отбирая сон, заставляя делать то, чего я не делал никогда раньше.
***
Я пережила первый выстрел, и мне казалось, что ничего страшнее уже не будет.
Мне казалось, что будет легче после того, как Варг научил меня обращаться с оружием. Хотя бы отчасти.
Мне казалось, что я собранна и решительно настроена победить всех врагов и вырваться из этой клетки, приняв ситуацию такой, какая она была.
…Но, когда оказалась в стенах круглой комнаты во второй раз, все мои мысли разбились вдребезги.
Нет, я не кричала, не билась в истерике.
Молча заняла свое место снова рядом с Джо. Но внутри меня был ад.
Внутри меня судорожно билась девушка, моля о помощи и пощаде, потому что она помнила слишком отчетливо, как в прошлый раз здесь на полу лежала женщина. Умирающая из-за нее. И пускай теперь я знала, что этот человек заслуживал смерти, стать этой самой смертью я не была готова.
Я знала, что мне везло больше, чем всем остальным, только из-за того, что Варг был благосклонен ко мне. И пропустила одну пятницу по причине болезни, а потому смогла подготовиться к этой пытке лучше других.
Теперь я понимала, что каждую пятницу кто-то умирал.
Это было неизбежно.
Револьвер, где была одна пуля на восьмерых, рано или поздно выстреливал.
С первого, второго, пятого или восьмого раза, но он стрелял.
Я не знала, сколько времени было у меня… Жизнь превратилась в карусель от пятницы до пятницы, где нужно было вырваться из этого замкнутого круга. Чего бы мне это ни стоило.
Осмотрев «Чертог» так тщательно, как только было возможно, не привлекая к себе лишнего внимания, я всё больше склонялась к мысли о том, что совершить побег будет возможно через тот самый черный ход, который я нашла благодаря Варгу.
Эта дорога была максимально близко к моей каюте.
И здесь никогда и никого из викингов не было. Они спускались к нам, только когда приносили еду.
Оставалось лишь понять, была эта дверь открыта всегда или ее отпирал только Варг, когда выходил, чтобы сделать очередной ледяной заплыв.
Но даже если дверь и была открыта, во что я мало верила, это была не последняя преграда.
Проблемой было то, что придется бежать по льду довольно долго, а затем по подобию леса, чтобы выбраться на тот участок дороги, который я увидела во время стрельбы с Варгом.
Он сказал, что она заброшена.
Но, возможно, мне повезет, и я смогу встретить на своем пути хоть какую-нибудь машину.
С того момента, как я улетела в прорубь, Варг больше не появлялся.
И наверное, можно было выдохнуть с облегчением, что его притязания на мое тело остались в прошлом. Вот только почему-то было не по себе…
Я всё еще надеялась на его заинтересованность в собственной персоне, потому что она была мне на руку и могла послужить добрую службу.
Теперь я была готова к тому, что он будет касаться меня. И не стала бы его отталкивать.
Пусть будет секс, чтобы его привязанность окрепла и выросла. Если только она была…
Как бы то ни было, его нужно было подтолкнуть к активным действиям. Настолько активным, насколько это только было возможно.
Сегодня была пятница.
Адский день.
Но я была готова, вынашивая план, который станет или моим спасением, или моей погибелью.
Главное было не задумываться над тем, что я творю, потому что было страшно.
Первое правило «Чертога»— не злить Варга.
Но именно это я и собиралась сделать.
Зачем?
Чтобы понять, настолько ли я ему безразлична, как он демонстрировал это последние недели, пока я продолжала надеться на то, что он не позволит случиться беде. Не даст умереть мне и Саше.
У него было ледяное сердце, но то, что я видела в его глазах, когда была рядом, заставляло мою душу трепетать от надежды.
Если ради свободы и спасения нужно было влюбить в себя монстра, то я сделаю это.
Он срывался рядом со мной. И сегодня я была твердо настроена доказать ему самому все его эмоции!
…Если только они на самом деле были.
Бьёрн пришел, как всегда, лично после наступления темноты, а я встала молча и собранно, следуя за ним, даже если прекрасно знала дорогу к круглой комнате.
Только мы не дошли до нее, когда мужчина остановился у тяжелых дверей, что я уже знала.
Подвал.
— Сегодня придется ждать своей очереди здесь, — проговорил неожиданно Бьёрн, и я удивленно обернулась на него. Не потому, что меня пугало это место. В конце концов, я уже была здесь. А потому, что он заговорил со мной. Первым.
— А Саша? — выдохнула я, когда он открыл дверь, придерживая ее для меня.
— У себя в каюте.
Я облегченно выдохнула, делая шаг в темноту, слыша чье-то испуганное судорожное дыхание и голоса.
Интересно, кто был здесь сейчас?
Новые самоубийцы, которым не удалось умереть сразу?
Или те люди, с которыми мы уже пережили один кошмар плечом к плечу или в разных группах?
Бьёрн прошел за мной, кивая на клетку, куда я вошла, и тихо прикрыл ее за мной.
Оказывается, здесь была какая-то лежанка. Странно, что я не заметила это в прошлый раз.
Истерики больше не было.
