Ники сегодня тоже пойдет на работу. Скоро здесь появятся Брайан и Люк, но Брайану нужно возвращаться на службу. Утром они уедут домой.
У моего дома дежурил полицейский в патрульной машине и должен был находиться там еще одни сутки. Солнце светило вовсю. Если открыть окна, то можно было бы услышать, как в кронах деревьев поют птицы. Но открывать окна не хотелось.
Джесси купил пистолет, девятимиллиметровый «глок», но получить его на руки не мог, пока не закончится проверка. Проклятые законы и те юристы, которые этими законами руководствуются.
Марк должен был оставаться в городе, пока полиция не закончит следствие по делу об убийстве Мерлина Минга. Его пистолет лежал в шкафу вещественных доказательств полицейского управления.
Мне была необходима защита.
Сжимаясь от боли, я встала с постели и пошла в ванную комнату, чтобы почистить зубы. Собственный вид в зеркале уже не ужасал меня. Я была покрыта черными и фиолетовыми пятнами, которые постепенно зеленели. У меня была рассечена бровь и распухла нижняя губа. Выглядела я отвратительно, но стала уже привыкать к этому.
Джесси посмотрел на мое отражение.
— Я могу отвезти тебя к дантисту, — предложил он.
— Это не проблема. Я должна сама потренироваться водить машину.
Я скорчила рожицу своему отражению в зеркале. Пять щербатых зубов, включая верхний передний. Ужас, да и только. Я положила Джесси руку на плечо, протискиваясь рядом с ним к раковине. Кожа у него была холодная, моя рука почувствовала выступающую ключицу. В какой уж раз я поняла, что он чрезвычайно худ.
Исхудавший и усталый, неестественно сдержан. Он был здесь, он поддерживал меня, чуть ли не носил на руках. Но был он здесь не весь. Его страстность отсутствовала, и я не знала, по какой причине и вернется ли она вновь. Это крайне тревожило меня.
Он завязывал галстук, когда в дверь постучала Лили Родригес. По утрам в понедельник она чувствовала себя особенно хорошо. Ее лицо так и лучилось от радости. Она была одета в дешевый костюм коричневого цвета, а традиционная челка явно была ей к лицу. Я же все еще была одета в купальную майку Джесси и в его же пижамные штаны.
— Хорошая новость, Эван, — сказала Родригес. — Обвинение в нападении снимается.
— Давно пора, — отреагировал на это Джесси.
— В свете того, что произошло с вашим братом, это является…
— Что насчет моего брата?
— Он невиновен. — Она спохватилась. — Я полагала, что он сказал вам об этом.
Он не общался со своими родственниками со времени свадьбы. Холодная война между ними все еще продолжалась.
— С Пи-Джея сняли обвинение в убийстве? — спросил Джесси.
— Криминалистическая лаборатория обнаружила свидетельства, которые привели нас к этому заключению.
— Что это за свидетельства?
— Этого я не могу сказать.
Должно быть, они нашли какие-то улики на месте преступления и на теле Бриттани Гейнс, имеющие прямое отношение к убийце, — волокна, волосы, ДНК, которые не соответствовали данным Пи-Джея.
— Вы отдали приказ на взятие Мерфи под стражу? — спросила я.
— Он обвиняется по различным статьям. Но не по обвинению в убийстве.
Мы с Джесси переглянулись. У них либо не было достаточных улик, либо они считали, что убийство совершил не он.
— А как насчет Синсы? — поинтересовалась я.
— Синтии Джимсон? Ничего.
— Вы проверили данные, которые я вам сообщила?
— Нет никаких свидетельств, дающих повод для того, чтобы связать ее с убийством. Ничего того, что могло бы послужить доказательством ее причастности ни к украденным чекам, ни к фальшивому счету Эван Делани, ни к мошенническому использованию индивидуальных данных Делани.
— Лили, она во всем этом замешана.
— Я допускаю то, что она знала Бриттани Гейнс. Но мы можем установить только деловые связи. Она записывала для нее рекламные диски. Не прослеживается ничего, что связывало бы ее с Тоби Прайсом. Nada.[13]
— И это все? Вам больше нечего сказать?
— Она поймала букетик.
Мы с Джесси переглянулись.
— На свадьбе. Да, и есть еще одно обстоятельство, касающееся не Синтии, а ее машины, «БМВ». И обстоятельство весьма странное. Кто-то положил ей на блок цилиндров мертвых воронов.
И она рассказала нам об этом. А я подумала, что это могли бы сделать либо Шон Катнер, либо братья Минги, а то и сама Синса.
Лили похлопала меня по руке.
— Мне нужно идти. Вообще-то я просто хотела зайти и посмотреть, все ли с вами в порядке.
— Со мной все отлично. Можете возложить мне на голову тиару и провозгласить Мисс Вселенной.
Никто не засмеялся.
— Есть какие-нибудь зацепки относительно Тоби и Мерфи? — спросила я.
— Они объявлены в федеральный розыск. Рано или поздно их найдут.
— Боюсь, что это случится на пороге моего дома.
— У вас есть моя визитная карточка. Звоните мне в любое время.
Мы попрощались, и я посмотрела ей вслед, размышляя над фразой «в любое время». Когда Мерфи влезет в окно моей спальни, никакая визитная карточка уже не поможет. Моя кожа еще хранила о нем память. Язык, вонючий пот, мясо.
Джесси положил мне руку на спину. Я невольно вздрогнула от этого прикосновения.
— Извини, я не хотел касаться больного места.
— Тебе не за что извиняться. — Я погладила себя по рукам сверху донизу. — Мне надо принять ванну.
— Тебе помочь?
— Не надо.
Мне нужно было спешить, необходимо было очиститься.
Согнуться и повернуть кран, чтобы пустить воду, оказалось слишком болезненным. Но мне хотелось именно принять ванну, а не душ, потому что не должна была мочить бинты над сломанными ребрами. Я присела на корточки рядом с ванной и попыталась выпрямиться, но я стояла очень неуверенно.
Джесси протиснулся в ванную комнату.
— Дай-ка я.
Я сидела на краю ванны. Ванная комната была мала, и мы вдвоем в ней едва помещались. Так что Джесси пришлось наклоняться над раковиной, чтобы достать до кранов. Он проверил температуру и наблюдал, как наполняется ванна. Скрючившись, я сидела на своем насесте.
— Хочешь, я помогу тебе снять рубашку?
Я потрясла головой.
Его взгляд скользил по моему телу.
— Я знаю, что ты скромная девушка-католичка. Но, сладкая моя, я уже несколько раз заставлял тебя вскрикивать.
Мне пришлось сделать усилие. Я быстро придвинулась к нему. И он был прав. Мне действительно была нужна помощь. Мне удалось стащить только один рукав, а поднять поврежденную руку достаточно высоко для того, чтобы снять второй, я уже не могла, несмотря на то что рубашка была большого размера и достаточно просторная на груди.
Он протянул ворот рубашки по моей голове и осторожно спустил ее по руке. Каждое прикосновение его рук к моему телу было подобно подергиванию нервов. Я застенчиво закрывалась от него.
Джесси скомкал рубашку у себя на коленях.
— Если это так болезненно, то тебе следует обратиться к ортопеду.
— Дело не в этом.
Он перекрыл воду.
— Я чувствую себя отвратительно.
— Почему? — спросил он спокойным голосом.
Капала вода. Она капала так же, как капала с моего лица в грязную лужу, над которой Мерлин держал меня за волосы, а Мерфи лежал на моей спине. Я выхватила рубашку у Джесси и пыталась снова надеть ее. Я должна была чем-то накрыться. Я хотела остаться сухой.
— Что с тобой? — удивленно спросил он.
— Мерфи.
Я ничего ему не рассказывала, не говорила никому. Но он понял это по моему лицу. И вдруг он замолк.
— Эван.
Вода продолжала капать.
— Закрой воду, пожалуйста. Это невыносимо.
— Что он сделал с тобой?
Я отвернулась в сторону. Он крепче завернул кран.
— Он дотрагивался до тебя?
Джесси коснулся моей щеки и повернул мою голову обратно. Я смотрела остановившимся взглядом на его грудь.
— Да.
Его рука оставалась на моей щеке. Я смотрела на его рубашку. И я ему рассказала все. О руке, похожей на рукавицу для игры в гольф, о барабанных палочках, о порванных трусиках. О Мерфи.
Я ожидала, что он сейчас разнесет все вокруг или выкатится с отвращением из ванной. Наконец я посмотрела ему в глаза и увидела в них боль. Так, словно он получил физический удар. И гнев, который он гнал от себя. В глазах у него появилось сострадание.
— В чем бы ты ни нуждалась, что бы тебе ни хотелось, чтобы я сделал…
Наконец в какой-то момент я почувствовала себя в безопасности. В безопасности не от всего, что ожидало меня за стенами дома, а в безопасности в отношениях с ним. Я подтянула его к себе и положила голову ему на колени. Он положил руку мне на спину. Я забыла обо всем.
Сколько времени это продолжалось, я не знаю. Наконец я сказала:
— Ты опоздаешь на работу.
— Ничего страшного. Ты хочешь вернуться обратно в постель?
