Сколько времени это продолжалось, я не знаю. Наконец я сказала:
— Ты опоздаешь на работу.
— Ничего страшного. Ты хочешь вернуться обратно в постель?
— Я хочу все-таки принять ванну.
Он добавил еще горячей воды и помог мне сесть в ванну, поддержав за руку.
— Если тебе не хочется, чтобы я касался твоего тела, кричи.
Он взял мочалку из махровой ткани, намочил и провел ею по моей спине. Намылил мне руки и ноги, сделав это осторожно, так, чтобы не намочить бинты. Я держала поврежденную руку вдоль тела. Когда Джесси закончил, он крепко ухватил меня за руку и помог выйти из ванны. Мое самочувствие явно улучшилось.
Он обернул меня полотенцем и спросил, нужна ли мне помощь, чтобы одеться. Я сказала, что смогу сделать это самостоятельно. Я вытерлась и надела на себя кое-что из трикотажных вещей. Потом я пошла в гостиную, где обнаружила, кроме Джесси, еще и Брайана. Джесси держал в руках пистолет и вставлял в его рукоятку магазин с патронами.
* * *
Они замерли на месте, словно дети, которых застали курящими в туалете для мальчиков. На дворе играл Люк, пытаясь освоить катание на скейтборде с помощью трехдюймовой копии этого снаряда. Он был весь покрыт красными пятнами, но лихорадочное состояние уже кончилось, и он выглядел вполне оправившимся от болезни. Я подошла к Джесси и Брайану.
— Прекрасно.
Брайан спрятал руки в карманы джинсов.
— Это мой. У меня есть лицензия. Я просто даю его Джесси взаймы на то время, пока он проходит проверку и…
— Отлично, — продолжала я. — У тебя еще есть патроны?
Они переглянулись.
— Вот эта коробочка, — показал Брайан.
— Там всего двадцать штук. Джесси, ты можешь достать еще? Во время ленча?
— Думаю, что да.
— И оставишь все это сегодня у меня, так?
— Хорошо.
Он проверил, есть ли патрон в патроннике, поставил пистолет на предохранитель и положил его на стол. Я положила на пистолет руку. Пистолет казался солидным и теплым в тех местах, где Джесси держал его. Я так прямо бы и взяла этот пистолет в тир, чтобы попрактиковаться в стрельбе по головной мишени, если бы не страх выйти из дома.
Они снова переглянулись, и Джесси подал мне на прощание руку. Он был задумчив.
— Звони мне. По любому поводу, — сказал он. — Я в пятнадцати минутах езды отсюда. — Потом он выглянул наружу и позвал Люка: — Эй, ты, пятнистый щеголь, я должен попрощаться с тобой.
Брайан проводил его до машины. Когда он вернулся, я поняла, что они что-то обсуждали между собой. Может быть, это касалось меня. Брайан украдкой посмотрел на меня, будто у меня вырос третий глаз с приделанным к нему прицельным приспособлением.
— Если была бы хоть малейшая возможность остаться, я остался бы.
— Я знаю.
Он налил в мою чашку кофе, и я грела об нее руки.
— Сколько времени Марк предполагает еще пробыть в городе? — спросила я.
— По крайней мере еще несколько дней. Разве он не заходил?
Пока Джесси был здесь? Прямо уж. Я пожала плечами и отпила кофе.
Брайан склонился над кухонной стойкой.
— Ты не хочешь рассказать мне, что происходит?
— Ничего не происходит.
— Сестренка, Дюпри — отличный мужчина, но он без ума от тебя.
Я снова почувствовала себя несчастной.
— Марк спас мне жизнь.
— Марк — отменный парень. И он не требует благодарности. А то, как ты вела себя с ним вчера в мотеле, дает ему повод считать, что он близок к тому, чего хочет добиться.
Я избежала его прямого взгляда и посмотрела на Люка. Он надел наушники и слушал свой миниатюрный проигрыватель.
Я помахала ему рукой:
— Эй, где это ты достал такую штуку?
— Это подарок Джесси.
Я узнала проигрыватель. Там были записи Хендрикса, Клэптона и Гриденса. Джесси, похоже, пытался приобщить к музыке Люка.
— Включи его, — сказала я.
Брайан взял стул и сел рядом со мной.
— Я должен уехать через десять минут. Времени на уклончивые ответы у нас нет. Так что я собираюсь обратиться к тебе напрямик.
Я подтянула к себе колени.
— Почему ты не выйдешь замуж за Джесси?
— О Боже!
— Ты его любишь?
— Да.
— Так что же удерживает тебя от замужества?
— С каких это пор ты стал моей свахой?
— У меня осталось девять минут.
— Он постоянно бесит тебя.
— Будь я на твоем месте, я воспринял бы это как сценарий, который не дописан до конца.
Я неловко отодвинулась назад прямо со стулом.
— Давай начистоту. Ты ждешь, когда у него снова заработают ноги?
— Нет, — ответила я, глядя себе на руки. — Это никогда не произойдет.
— В таком случае тебя, может быть, пугают трудности, сопряженные с вступлением в брак с таким человеком?
— Его инвалидность тут ни при чем.
Он обдумывал сказанное, утвердительно кивая головой.
— Сказать тебе, что я сам об этом думаю?
— Как будто я смогу тебя удержать от этого высказывания.
Он подвинул свой стул ближе к моему.
— Я думаю, что у тебя аллергия на постоянство.
У меня от удивления поднялись брови. Слышать такое было больно.
— Что?
— Посмотри на то, как ты строишь свою жизнь. Ты работаешь внештатно. Ты живешь одна. Ты прыгаешь с одной работы на другую.
— Ты думаешь, что я являюсь кем-то вроде цыганки?
— Можешь винить в этом наше детство, проходившее в постоянных переездах, развод родителей, меня, наконец.
— Не нравится мне твой девятиминутный диагноз проблем любви.
— Я хочу сказать, что ты постоянно думаешь о бегстве, так чтобы в любой момент можно было смыться. Прочь одно, прочь другое, прочь третье.
— Это просто смешно.
— В самом деле? Ты выбрала единственного человека, от которого можно в любой момент избавиться.
Я встала.
— Ты просто негодяй.
— А когда ты оглянешься назад, что увидишь? С кем ты стоишь рядом?
— Я не хочу тебя больше слушать.
Я пошла на кухню.
— Пилот, который исчезает из виду на двойной скорости звука.
Я нагнулась над стойкой и опустила голову. Брайан обошел стойку и подошел ко мне.
— Возможно, я в самом деле негодяй, но я не идиот. — Он обнял меня за плечи. — Обстановка сейчас и так достаточно напряженная. В дополнительных жизненных передрягах ты отнюдь не нуждаешься. Тебе необходимо успокоиться.
Я пыталась сопротивляться объятию, но потом сдалась и положила голову ему на грудь.
— Но я не могу успокоиться, пока существует «Авалон». — Я невесело засмеялась. — Ты это понимаешь? Меня преследует свадебный джаз-банд.
В три часа я вышла из дома, чтобы попасть к назначенному времени к своему дантисту. В саду было тихо. Солнце бросало ласковые лучи на кусты гибискуса. Из школы на противоположной стороне улицы слышались крики играющих детей. Я почувствовала отсутствие Люка. А на фоне этих криков я слышала шепот — голоса Мерлина и Мерфи, которые, крадучись в темноте, окружают мой дом и говорят: «Она замышляет какую-то хитрость».
Я включила систему охранной сигнализации и никак не могла разобраться со своими ключами от дома.
С левой рукой на поддерживающей повязке дверь пришлось закрывать одной рукой.
Открылась садовая калитка, я вздрогнула и уронила ключи. Я подняла их, отчаянно пытаясь открыть дверь.
В калитке появился полицейский, охраняющий дом, с поразительно красивым букетом цветов.
— Надеюсь, вы не возражаете, — сказал он. — Их принес торговец цветами, и я позволил себе перехватить его.
Я стояла и тряслась.
— Ничего. Прекрасно.
Цветы были самые разные: красные львиные зевы, белые лилии, желтые розы. И все это в вазе, обернутой черным бархатным бантом. Я даже не могла смотреть прямо. Полицейский внес их в дом и поставил на стол. Я поблагодарила его и закрыла дверь на замок.
Львиные зевы выглядели зловеще. Глядя на лилии, я вспомнила о смерти. Все мое тело с ног до головы охватила дрожь. А что, если их послал Тоби в качестве предупреждения?
Я позвонила дантисту и отменила свой визит. Потом я перенесла пистолет Брайана в свою спальню и положила его на тумбочку, закуталась в свое стеганое одеяло, легла на кровать и стала прислушиваться. Я все еще была на кровати, когда Джесси повернул свой ключ в дверном замке. Было шесть тридцать вечера.
— Эван?
— Я здесь.
Он заглянул в дверь, и на его лицо упал свет моего ночника.
— Какие прекрасные цветы. Кто их прислал?
— Я не знаю.
— Сейчас посмотрю, — сказал он.
Это заставило меня встать с постели. Ой, как больно! Когда я достигла гостиной, он уже держал в руках конверт. Увидев меня, Джесси вопросительно поднял бровь, прося разрешения. Я согласно кивнула. Он вскрыл конверт и, скривив губы, прочел визитную карточку.
— Мы в безопасности, — сказал он и подал карточку мне.
«Скоро я буду чувствовать себя лучше. С любовью. Пи-Джей».
