Гвен направилась к утесу, уверенная, что Пьеррик уже там. Действительно, брат стоял на самом краю берега и смотрел на бухту, которая постепенно скрывалась под волнами.
— Сколько раз я говорила, чтобы ты не смел сюда ходить?! — закричала она, бесцеремонно оттаскивая его назад. — Ждешь, когда мать упрячет тебя в приют? Не хочешь? Я тоже не хочу, но если ты будешь упорствовать, так и случится. Берегись, Пьеррик!
Брат замахал руками, стараясь что-то объяснить, но из его рта вырывались лишь ничего не значащие, разрозненные звуки. Было видно, что он очень взволнован. Гвен встала на цыпочки и впилась в него взглядом:
— Сейчас не время загадывать загадки! Хватит, мы возвращаемся!
Видя, что тот упирается, она вырвала у него из рук тряпичный сверток и сделала вид, что собирается бросить его вниз.
— Или мы идем домой, или прощай твоя кукла!
Высшая угроза. Побежденный Пьеррик повернулся, и сестра отдала ему игрушку, которую он прижал к груди и покорно дал себя увести, то и дело оглядываясь назад.
Они были уже далеко, когда словно из-под земли раздались отчаянные крики Мари и Ферсена. Но кроме шести гранитных гигантов, их никто услышать не мог.
Выбившись из сил, Люка и Мари перестали звать на помощь. Грот уже на две трети заполнился водой чернильного цвета.
— Должен же быть выход? — прошептала Мари.
— Выхода нет, — мягко возразил Люка.
Он положил фонарь в углубление скалы, подошел к ней вплотную и с любовью посмотрел на нее.
— Мне еще не доводилось проводить ночь в объятиях женщины, до которой я даже не дотронулся.
— Вы об этом сожалеете?
— И да, и нет.
— В тот вечер я действительно хотела стать вашей, Люка, — горько вздохнула она. — Почему мне кажется, что все еще возможно, хотя ничто уже не возможно?
— Потому, что мы подходим к главному.
Мари вздрогнула.
— Мне страшно.
Люка обхватил ладонями ее лицо и взглянул прямо в глаза.
— Смотрите на меня, Мари! Смотрите до самого конца.
— Смотрю.
— Есть слова, которые я произнес лишь раз в жизни и думал, что не способен их повторить. — Голос его стал совсем глухим. — Я тебя люблю!
— Обними меня покрепче, — ответила она еле слышно.
Мари и Люка стояли, тесно прижавшись друг к другу, пока расстояние от поверхности воды до потолка пещеры неудержимо сокращалось; когда осталось приблизительно полметра, губы их слились в прощальном поцелуе и они ушли под воду.
Они медленно спускались ко дну, но вскоре Мари начала задыхаться и вынырнула: она стала жертвой очередного кошмара, которые преследовали ее после возвращения на остров. Мари била ногами по воде и царапала Ферсена, пытавшегося помешать ей всплыть. Вынырнув, она стала жадно хватать ртом воздух, который еще оставался в гроте. Ферсену поневоле пришлось сделать то же самое.
— Не хочу умирать! — выкрикнула она с отчаянием. — Не так! Не сейчас!
Позже она вспоминала, что именно брат подсказал ей, где выход.
В тот миг взгляд Мари упал на скалу, освещенную лучом фонарика, который оставил в нише противоположной стены Люка. Неужели у нее начались галлюцинации?
Люка увидел, что она принялась яростно скрести рукой скалу, и собирался уже ее остановить, но вдруг заметил, что часть свода стала крошиться под ее пальцами. Мари упорно продолжала скрести, хотя сверху на нее падали куски породы, и не успокоилась до тех пор, пока не освободила ржавый перочинный ножичек с перламутровой рукояткой.
— С неба он сюда свалиться не мог!
Окрыленный надеждой Люка схватил упавший с потолка кусок породы, и он рассыпался в его руке.
— Цемент! — воскликнул он. — Значит, за ним что-то есть!
Объединив усилия, они вскоре расчистили вход в туннель, приблизительно в метр диаметром. Люка, просунув туда фонарик, осветил длинный лаз, конца которому не было видно. Не вел ли он в тупик? Но что они теряли? Вода доходила им уже до подбородков.
Люка помог Мари залезть в туннель и взобрался сам, оставив грот, который уже затопило полностью. Туннель полого поднимался вверх.
Они проползли около двадцати метров, когда лаз вдруг расширился, позволив им распрямить спины и отряхнуть хрустевшую от каменной пыли одежду. Еще до того как включить фонарик, Мари уже знала, куда они попали. Раскатистое эхо повторило ее громкий возглас.
Они находились в просторной круглой полости природного происхождения примерно десяти метров диаметром, в незапамятные времена проделанной морем внутри скалы. В центре стоял примитивный алтарь, грубо высеченный из гранита, наподобие того, что был в дольмене Ти Керна.
— Кельтское святилище, — восхищенно сказала Мари. — Этот грот — сохранившийся в первозданном состоянии языческий храм, место отправления культа. Друиды совершали здесь таинственные обряды, общаясь с душами умерших. — Она обратила сияющий взгляд на специалиста по ритуальным преступлениям. — Одного не могу понять — почему его до сих пор не обнаружили?
— А я не могу понять, как мы отсюда выберемся, — буркнул тот, оставаясь прагматиком.
Осмотрев свод и стены, Люка заметил те же знаки, что были высечены на менгирах.
— Символы, — проговорил он. — Птица, краб, рыба… — Сделав круговое движение рукой, он нахмурился. — Все здесь, кроме одного.
Последний знак Мари нашла на плоском камне алтаря. Кружок, от которого в стороны отходили короткие черточки, наподобие солнышка. Она обвела глазами пять символов, начертанных на круглой стене, и шестой посередине алтаря. Лоб ее перерезала морщинка: это все ей что-то напоминало.
— Круглый камень, удерживавший фату! — вдруг воскликнула она. — Пять знаков располагались по окружности, а шестой, — добавила она, показывая на «солнышко», — находился в центре. И вряд ли это случайность.
— Допустим. Но где все-таки выход?
— Его может не быть вовсе.
— Не верится, что друиды были настолько глупы! Забраться в грот, пройти туннель, поговорить с душами умерших и потом проделать обратный путь? — Мари молчала. Ферсен продолжил: — Мы сейчас метрах в четырех-пяти от поверхности. Нетрудно предположить, что под Ти Керном. Значит, мне не показалось: я действительно слышал ваш голос. Полость пещеры вызвала резонанс, следовательно, имеется выход.
— Если так, мы должны увидеть где-нибудь просвет, верно?
И в тот самый миг, когда она произнесла слово «просвет», в ее мозгу что-то замкнулось.
«Из каменного сердца брызнет кровь и прольется свет».
Свет. Солнце.
— Мы предположили, что «свет» — синоним «истины», но, возможно, это было тайное послание, — осмелилась высказать она гипотезу.
Люка посмотрел на нее с сомнением:
— Послание?
— Раскрывающее устройство тайного механизма, который позволяет выйти наружу. Механизма, расположенного в сердце камня — в его середине. Как, например, этот знак. — И, подтверждая слово делом, она нажала пальцами на «солнышко». Серединка его углубилась. Мари обратила на Ферсена торжествующий взгляд: — Что скажете?
— Восхищен результатом, — насмешливо произнес он и расхохотался.
Смех его смолк, когда раздался легкий щелчок, будто перевели затвор пистолета. Стены круглого зала дрогнули.
— Боже, неужели история повторяется?!
Люка замер. На его глазах произошло невероятное: часть стены сдвинулась и сверху хлынул поток света, прямо на солнышко, изображенное на алтаре.
И снова все стихло. Они как зачарованные смотрели на высеченные в скале узенькие ступеньки, которые вели к поверхности.
Мари взобралась по ним первой, осознавая, что, возможно, она повторяет путь далеких предков и переживает один из редких моментов, выпадающих на долю ее современников.
Вскоре они уже были под дольменом Ти Керна. Первой Мари разглядела и знак солнца на покрытой мхом внутренней стороне плиты. Им приводился в действие тот же механизм. Она надавила на него пальцем, и проход закрылся.
С видом победительницы она посмотрела на Ферсена, который предпочел благоразумное молчание.
— Теперь мы знаем, как убийца попадал в Ти Керн, и его не могли засечь ни охрана, ни аппаратура. Достаточно было затаиться в склепе.
Люка поморщился:
— Стыдно сознавать, что я побывал под дольменом и не заметил символа.
— Когда угрожает смертельная опасность, думаешь только о главном.
Главное.
Их взгляды встретились, оба вспомнили прощальный разговор в гроте, когда их жизни висели на волоске. И вдруг рассмеялись звонким смехом, означавшим освобождение.
И тут как снег на голову свалился Морино, у которого их веселость вызвала глубочайший гнев.
— Я вас разыскивал несколько часов! У меня есть новость, а вы… вы… — Старшего сержанта переполняло возмущение, но, увидев, что они промокли и все в грязи, он поинтересовался: — Откуда вы выбрались?
