но тогда нужно расстегнуть шорты, а для этого время еще не пришло. Крымов не помнил, сколько прошло минут, когда Лика неровным голосом взмолилась:
– Так ты сведешь меня с ума раньше времени. Потерпи, милый! Совсем чуть-чуть. У нас регламент.
– Что у нас?
– Ты слышал, – она прыснула от своих слов и тут же стала нарочито серьезной. – Ну что, отпускаешь?
– Отпускаю, – вздохнул он.
Лика повернулась к нему:
– Все понравилось?
– О да.
В ее глазах еще теплилось вспыхнувшее желание.
– Отлично, – вздохнув, она собралась с мыслями. – Насчет регламента. Сейчас я повариха и официантка, а ты побудешь сомелье. Идет?
– С превеликим удовольствием.
– Взял красное и белое?
– И коньяк – на всякий случай.
– Какой ты! С какого вина начнем? Мне белое.
– А мне красное.
– Тогда разливай.
– Где штопор?
Крымов быстро откупорил обе бутылки вина, а за ними и коньяк. Мало ли – как пойдет. Разлил вино по бокалам. Он поднял красное, она – белое.
– За что пьем? – озадаченно спросил он. – За встречу?
– За нас, конечно, – улыбнулась Лика. – И за встречу тоже.
С ней было легко – она знала ответы и не стеснялась озвучивать их. Крымов многозначительно поднял брови:
– До дна?
– А то!
Они коснулись бокалами и под тающий звон выпили. Лика осушила свой бокал медленно и с особым наслаждением.
– Мечтала об этом последние два часа, – выдохнув, призналась она. – И послевкусие какое! Отличный выбор, – кивнула на бутылку.
– Спасибо.
Потом она разложила по тарелкам котлеты с макаронами, в отдельных вазочках появились салаты, у тарелок легли приборы. Крымов нарезал хлеб. Он налил еще вина, и они выпили уже под закуску.
– Первый голод утолен, в голове чуть зашумело, и теперь у меня появилось важное дело, – сказала Лика.
– Какое?
– Я пришла недавно – и сразу к плите, – честно призналась она. – Так и не успела принять душ. Хочу это сделать сейчас. Ты не против?
Крымов усмехнулся:
– Нет, милая, не против.
– Я быстро.
Она ушла. Лика что-то мурлыкала уже в ванной.
– Выйду – выпью рюмку коньяка! – громко сказала она.
– Хорошо! Я с тобой!
– Рюмки в серванте, в гостиной!
– Понял!
Включился душ. Но что-то было не так – слишком шумно. Крымов понял: дверь в ванную комнату осталась приоткрыта. Возможно, в этом доме так принято. Лика жила одна, от кого ей запираться? Но было и другое. Она с порога протянула ему ключ от самой себя – и когда чувственно целовала его, и когда позволяла обнимать.
Крымов взглянул на бутылку коньяка, налил себе добрых полбокала и залпом выпил. Горячая волна сразу пошла по телу – другой расклад. Рюмки под коньяк! Они ждали его в серванте. Он поднялся и направился по коридору в гостиную, но не дошел. Дверь и впрямь была открыта. Только что отключился душ. Лика продолжала мурлыкать. Из ванной шел легкий ароматный пар. Он сделал еще пару шагов. Лика стояла на резиновом коврике спиной к нему и вытиралась.
Крымов остановился – он не мог отвести от нее глаз.
– Войди, если хочешь, – предложила она.
Он вошел.
– Хочешь обнять меня?
– Да.
Лика отбросила полотенце и повернулась к нему, как недавно на кухне. Но теперь этот жест говорил о другом.
– Хороша? – без обиняков спросила она.
– Безумно.
Глаза ее блестели, от обольстительной улыбки сносило крышу.
– Так обними…
…Крепко прижимая его к себе ногами, Лика спросила:
– Почему я сижу на стиральной машине, кто-нибудь мне объяснит?
– Кажется, это я посадил тебя на нее.
– Может быть. Хотя я не помню…
– Я тоже.
После долгого поцелуя она сказала:
– Как мы быстро управились. У меня это было два раза.
– С ума сойти!
– Чуть не сошла. Это все ты. Надо же, я опять хочу вина.
– И я тоже.
Она похлопала его по крепкому плечу:
– Пошли?
– Ага.
– Только халатик надену.
Они вернулись за стол и с особым аппетитом взялись за еду. Теперь все казалось вкуснее раз в сто. И вина выпили, и коньяку. Изуродовали, как могли, шоколадный торт, азартно пробираясь с двух сторон и друг к другу, и к молочной розочке в середине. Пришли одновременно. Крымов хотел по-джентльменски отдать розочку даме, но она поделилась с ним половинкой.
Когда ужин подошел к концу, детектив решительно встал:
– Поднимайся, милая.
Лика встала. Он аккуратно подсек ее под коленями и легко поднял на руки.
– Где у нас спальня? – спросил он.
– Несите по коридору – я покажу, – вальяжно ответила хозяйка.
…Было за полночь, они лежали под простыней на большой двуспальной кровати.
– Хотел с тобой посоветоваться, – задумчиво проговорил Крымов.
Лика провела ладонью по его щеке.
– Да, милый?
– Я сегодня в Управлении показал своим куклу, она всем очень приглянулась. А потом рассказал о ее роли во всей этой истории с Женечкой, с кошмарной смертью Оскоминых, с проклятым Кукольником, этим Беспаловым, который ее создал всем на беду. А еще с тремя молодыми женщинами, актрисами, две из которых погибли в разное время, но вначале сошли с ума – и все они были близкими подругами Беспалова. Не знаю, что случилось с первыми двумя, но третью он точно погубил через куклу Лилит, десять лет назад. И ей повезло меньше других.
– Почему?
– Люба Селезнева осталась жива, но полностью и бесповоротно лишилась рассудка. Я говорил с ее матерью. – Он сокрушенно покачал головой: – Так было ее жаль, Господи! Разбитая горем женщина. А еще я слышал голос этой несчастной в соседней комнате – то ли мычание, то ли стон, как будто плакало раненое животное.
– Ужас какой!
– Представь себе.
– Но как можно погубить через куклу? Объясни.
– Да понятия не имею. Но интуиция подсказывает, что я прав.
– Что ему было нужно от этих женщин – твоему Кукольнику?
– Не знаю. И не мой он, к счастью. Беспалов словно ставил над ними какие-то эксперименты и всякий раз проваливал их. А потом искал новую жертву – годами.
Лика положила руку ему на грудь и стала легонько водить пальчиком от солнечного сплетения до шеи.
– Будем рассуждать трезво, – заговорила она. – Вот что думаю я. Мастер он гениальный – и кукла была его приманкой. Но несомненно и другое: он отличный гипнотизер. Обычное дело. Цыганки же заговаривают зубы и выманивают у раззяв все деньги. Те приходят в себя, только когда остаются с пустыми карманами. Известные гипнотизеры при полных залах отгадывают мысли людей или вещи, которые зрители усердно прячут, но только с одним условием: те должны думать о предмете поиска. Понимаешь? Мессинг читал чужие мысли и внушал свои. Если у человека мощная
