class="p1">— Что? Отказали?
— Он сказал, что постарается избавить вас от проклятия. Постарается, — задумчиво повторила она, — но гарантий никаких. Это может стоить вам жизни.
— Вот дерьмо, — сжав кулаки, выругался он.
— Я согласилась.
Отец Василий Устинович оказался хорошим человеком. Он поведал ей историю своего становления в качестве священника. Укушенный в детстве мальчик оказался заперт в собственном теле, меняющимся по воле стратилата. Он несколько месяцев служил вампиру, обратившего его, высасывая кровь из родных, живших с ним под одной крышей. Финальной точкой послужило очередное полнолуние, в результате которого пиявец стал больше не нужен своему господину.
Маленький Вася понимал, что скоро умрёт. Его миссия выполнена, и теперь каждый прожитый день становился очередным испытанием. В ожидании конца мальчик сходил с ума. В результате, после тщетных попыток добиться от него правды, мать отвела сына к целительнице. Целительница сказала, что ничем не может ему помочь, и посоветовала обратиться в церковь. Там им всерьёз занялись священники. Применив обряд экзорцизма, его спасли. Вскоре он вернулся к полноценной жизни, однако уже ничего не было как прежде. Служение вампиру не могло пройти бесследно.
Теперь то же самое предстояло испытать её мужу и дочери. Какие муки почувствуют родные люди, Смирнова могла только догадываться. Но другого выбора у них не было.
Мужа и детей поселили в отдельном доме на самом краю деревни. В монастырь вход имела только она, поскольку проклятие кровососов напрямую женщину не коснулось. Обряд в долгий ящик откладывать не стали. Уже к обеду всё было готово.
На пороге появилась Смирнова. Все трое настороженно уставились на неё.
— Майя, папа тебе объяснил что сейчас будет?
Вид у девочки встревоженный. Она очень боялась того, что могли с ней сделать эти странные люди. Ева одобрительно посмотрела ей в глаза, и только тогда она смогла ответить:
— Да, мамочка.
Тонкий голосок дочери запал в сердце женщине.
— Хорошо. Ты, главное, не бойся. Возможно, будет неприятно. Возможно, даже больно. Но папа будет рядом. Если что, я тоже тут неподалёку. Потерпи, ладно?
Майя опустила голову. На глазах выступили слёзы.
— Всё будет хорошо, — подтвердил отец, но и его голос в этот момент дрогнул.
— Я отпускаю тебя, слышишь? — обняв девочку, сказала Ева.
— Мне страшно, — всхлипнула она, прижавшись к стратилату, который стал для неё роднее собственных родителей.
— Ничего. Скоро всё закончится.
— Да. Думай о том, что через пару часов мы снова будем свободны. Уедем домой и больше никогда не вспомним о том, что с нами произошло, — с горечью сказал отец.
Он обнял их так нежно, как никогда в жизни не обнимал. Заключил в тёплые объятия дочь и Еву, а жена в это время резко отвела взгляд. Смотреть на эту картину оказалось непосильно трудно.
— Папочка, только никуда не уходи.
— Ни за что тебя не оставлю.
В доме появился Василий Устинович. Смирнова согласно кивнула. Она вышла из дома, держа за руку Еву, и хоть было ей это неприятно, но ради родных постаралась себя перебороть. Это они видели в девочке частичку себя, а она нет. Только страх и опасность.
Как только вышли, в дом стали входить один за другим священники из монастыря. Всего их вошло около десяти человек. Кто-то нёс перед собой икону святой богородицы, кто-то чан со святой водой, а кто-то размахивал дымящимся кадилом. Последним вошёл совсем юный парень, подросток, держа в руках раскрытую книгу священного писания. Дверь закрылась.
Присев на лавочку во дворе, они стали вслушиваться в то, что творилось внутри дома. Сначала послышались песнопения. Затем громкий голос батюшки, читавшего молитвы. Спустя какое-то время Смирнова услышала звонкий плач дочери, перераставший в неистовые крики. Сердце сжималось при каждом возгласе, доносившегося из дома. В какой-то момент кричать стал и её муж, отчего внутри женщины всё похолодело.
Ева попыталась её обнять, утешить, но Смирнова отстранилась. Крики мужа и малолетней дочки чуть не заставили её броситься обратно в дом. Она боялась прервать обряд, но и слушать такое просто так не могла. В какой-то момент женщина не выдержала. Сорвалась и кинулась к двери. С силой потянув на себя ручку, вдруг поняла, что дверь заперта. Тогда она принялась колотить руками, но никто так и не открыл. Тем временем крики из дома продолжались.
— Мамочка, не надо! Мамочка! — слышала она голос Майи.
Перед глазами стояла бившаяся в истерике дочь.
«Что они с ней делают? Почему кричит муж? Господи, останови всё это!»
Запланированные пара часов растянулись почти до самого вечера. Смирнова не смогла усидеть на месте, уйдя как можно дальше от этого злосчастного дома. Долго бродила по деревне, ушла к реке, рассматривая купающихся людей. Пыталась всячески отвлечься, но ничего не помогало. Потом вернулась к Запорожцу и устроилась внутри. Забившись на пассажирском сиденье, незаметно для себя уснула.
Разбудил стук по стеклу. Открыв глаза, с удивлением для себя обнаружила светлое личико Майи. Девочка улыбалась и махала ей рукой. Открыв дверцу, бросилась в объятия к матери. Обе плакали. Со стороны за ними наблюдал отец.
«Слава богу, все живы!» — в тот момент подумала она.
Ужинали в монастыре. За огромным столом собрались около двадцати монахов, две женщины-монахини, а также пара юнцов и гости в лице семьи Смирновых. Евы среди собравшихся не было. Её оставили в доме, в котором проходил обряд. Стратилату по-прежнему нельзя приближаться к святому месту. Она не такая как они. Если пиявцев всё же можно излечить, то её природу никак не переделать.
Попробовав суп, Смирнов-отец утвердительно кивнул.
— Вкуснотища, — широко улыбаясь, прокомментировал он. — Давно такого супца не пробовал.
— Да уж, не обессудьте. Чем бог послал, — отозвался Василий Устинович, сидевший во главе стола. — А вам, милые барыни, всё ли по вкусу?
Смирнова-мать с трудом проглотила хлеб. Хоть и была сильно голодна, но всё равно поедание пищи давалось с трудом.
— Спасибо. Очень вкусно.
— И мне, — поспешила ответить Майя, подняв высоко ложку. — А почему Евы нет с нами?
— Кого? — не понял отец.
Мужчина вдруг осознал, что уже как пару часов не вспоминал про юную королеву. Странно, ведь совсем недавно он только о ней и думал. Как же быстро отпустило.
— Ей отнесли, — спокойно ответил батюшка.
— А почему она ест не с нами? — продолжала спрашивать Майя.
Все за столом притихли. Тема деликатная.
— Видишь ли, Майя, она не такая как все. Особенная, понимаешь? Таким как она нельзя приближаться к монастырю, поскольку многим это обстоятельство может навредить. Она сама не может этого сделать. Она же вампир. Вот
