паспорт, но Елена этого не заметила.
Она стояла и смотрела на него.
Вот он повернулся к женщине, похлопал её по плечу.
Кто она? Они улыбаются друг другу, касаются… Едут куда-то вместе?
«Как же быстро он мне нашёл замену». – Елена всё смотрела на них.
– Будьте добры, проходите, пожалуйста, – всё ещё улыбаясь, но уже раздражаясь, говорила проводница.
Елена сделала шаг в сторону, пропуская остальных пассажиров. Она собиралась войти в вагон, но не могла. И хотела, чтобы он обернулся, и хотела, чтобы не оборачивался.
Между Глебом и женщиной стоял чемодан. Женщина звонко расхохоталась, и Елена не могла не признать, что она симпатична и смеется заразительно. Глеб взял чемодан и поставил его в вагон, женщина помахала рукой, легко приобняла его и вошла внутрь.
Значит, он её провожает. Глеб ещё немного постоял, видимо, посмотрел, как она устроится, потом развернулся и пошёл по перрону…
Елена схватила свою сумку и шагнула в вагон. Она не хотела столкнуться с ним. Он прошёл очень близко, поглядывая на небо, Елена смотрела на него из-за стойки между окнами, провожая взглядом.
Глеб обернулся, нахмурился, как-то странно дёрнулся, будто прислушиваясь, она отпрянула вглубь вагона. А когда снова посмотрела в окно – Глеб уже ушёл далеко.
Елена отыскала своё двадцать пятое место, оно оказалось у окна. Она забросила сумку на колёсиках наверх, а папку с документами и кошельком оставила на коленях и прислонилась лбом к холодному стеклу.
«Так и надо, – ей хотелось сложиться пополам, – именно так и надо». Холод от вагонного стекла пробирался по волосам к лопаткам, ключицам, опутывал её паутиной, стекал вниз по позвоночнику.
Она схватилась за телефон, словно за спасательный круг.
«Как дела? Вы проснулись? Как там Лялька?» – Елена быстро набирала сообщение. Минут через пять на экране появилась фотография сонной мордашки с набок зачёсанным чубом и приколотой к нему заколкой с бантиком и подпись: «Мы поели и снова дрыхнем».
Елена улыбнулась и поцеловала экран. Стало чуть теплее, легче, и ледяной сумрак одиночества отступил. Она взяла с собой книгу в дорогу, но поняла, что читать вряд ли получится, положила смартфон обратно в сумку и уставилась в окно.
Оказалось, что поезд уже едет, она и не заметила. За окном замелькали окраины Петербурга, такие же уныло-обшарпанные, как и окраины любого другого города. Снова подал сигнал телефон – СМС. Елена невольно улыбнулась, предвкушая увидеть фото внучки.
«Мама умерла».
Это было сообщение с незнакомого номера.
Сердце дрогнуло – кто это пишет? Лотов?
«Дубовец Светлана Афанасьевна».
Елена задумалась… сколько она тогда им сказала – год, полтора? А на самом деле верила в то, что и полугода та пациентка не проживёт. Сколько прошло? Месяцев семь?
«Завтра похороны», – пришло следующее сообщение.
За окном мелькали едва начинающие желтеть деревья, по вагонному стеклу застрекотал мелкий дождик, Елена была в растерянности, она не понимала, зачем он ей это написал.
«Я вам искренне соболезную, Иван, сложно найти слова, чтобы это выразить. Ваша мама была замечательной женщиной и…» – Она набирала и стирала, набирала и…
Жизнь скрутилась в узелок в этом вагоне поезда среди сонных скучающих пассажиров. Елена вспоминала хрупкую, почти прозрачную женщину Светлану Афанасьевну.
Следующее сообщение от Ивана Дубовца пришло, когда они подъезжали к Москве:
«Вы порекомендовали психотерапевта, он прописал антидепрессанты, ей сначала стало лучше. Позавчера она покончила с собой».
«Твою мать!» – гаркнул голос внутри.
«Мне очень жаль, Иван». – Ей было странно это писать.
В его словах: «Вы порекомендовали нам» – ей слышалось обвинение: «Это порекомендовали вы, ВЫ! – и это из-за вас!» Но ничего такого он не писал, а просто сухо констатировал факты.
Ей вспомнился Глеб – такой, каким она увидела его сегодня утром – в пальто, высокий, седовласый, он шёл по перрону, улыбался утреннему небу и своим мыслям. Елена сжала кулаки и закрыла глаза.
«Ты мне сейчас так нужен! Зачем ты тут появился? Ну, зачем? Уже всё прошло. Почти прошло, почти…»
– Уважаемые пассажиры, наш скоростной поезд «Сапсан» прибыл в столицу России, город Москву, – под потолком ожил громкоговоритель.
Грянула музыка, Елена оглянулась – люди вставали с мест, деловито разбирали чемоданы с верхних полок и двигались к выходу.
– Вам помочь? – спросил мужчина, который сидел всю дорогу на соседнем сиденье, кивнув на её сумку, которую она уже сняла.
– Да-да, спасибо.
Сентябрь густо раскрасил город жёлтыми мазками, занавесил резной разноцветной листвой парки, укрыл под зонтами парочки. Елена смотрела на них с грустью, всего полгода назад она так же гуляла под ручку с Глебом.
– Мам, как думаешь, Ляльке в самолёт эти погремушки взять? – Кира вытащила из большой кучи дочерних игрушек погремушку.
– Много не бери. Думаю, одной или двух хватит, – Елена заглянула в кроватку, – этот плюшевый помидор возьми, она его любит.
Кира задумчиво смотрела на весёлый улыбающийся томат, вспоминая о том, что они когда-то думали поехать в этот отпуск вчетвером.
– Ма-а-м… а вы с Глебом… ну… совсем расстались или, может быть…
– Не-а, – Елена мотнула головой слишком беспечно, – не может быть. Он успел себе новую пассию завести. Я видела их на перроне, когда ездила на конференцию.
– Да ладно! – удивилась дочь.
– Симпатичная такая блондиночка, – Елена хмыкнула, – счастья им! Нам и без него неплохо.
– Во даёт! Не ожидала. – Кира взяла игрушку, всматриваясь Елене в лицо.
Мама казалась веселой.
– И ты что, правда не переживаешь?
Елена вздохнула:
– Стараюсь, хотя не очень получается. Мне жаль, что всё так сложилось. Не будем о грустном, давай лучше думать об отпуске.
– Всё будет хорошо, мам. – Кира улыбнулась.
– Обязательно!
Елене осталось доработать ещё три дня, а дальше море, солнце, вкусная отельная еда и сон, настолько длинный и полноценный, насколько Лялька позволит.
Эта кроха уже уверенно держала головку, хватала за все предметы, до которых могла дотянуться, и улыбалась почти всё время. Елена собиралась на работу – все проснулись рано, солнечный детёныш ночью капризничал и не дал поспать.
– Съешь творог, – наставительно сказала Елена, – тебе нужно поддерживать лактацию.
– Мам! – Кира вяло ковыряла вилкой омлет.
– И молока выпей, – Елена взяла сумку и пошла в прихожую, – поспи, если получится. И напиши мне!
– Хорошо. Кажется, у неё зубы режутся. – Кира зевнула.
– Для зубов ещё рано, просто она растёт и меньше спит. – Елена обула сапоги и посмотрела на себя в зеркало – поправила волосы, накрасила губы блеском, замотала шарф. – Холодно сегодня, может, гулять и не обязательно…
– Мам, ну хорош! – Кира повысила голос. – Хватит уже говорить, что делать, а что не делать, мы справимся. Иди уже на работу!
– Ладно тебе. – Елена махнула
