В какой-то момент во время короткой поездки она предположила, что он подвезет ее обратно в коттедж, чтобы избавиться от своих мыслей. Но вместо того, чтобы повернуть к коттеджам, Джо повернул налево и направился к лугу. Слава Богу, в более медленном темпе.
Он остановился на краю травы и выключил двигатель, погрузив мир во внезапную тишину. Она посмотрела в его сторону, но он просто смотрел вперед, поэтому Ханна тоже посмотрела на луг. Ворона спикировала вниз и исчезла в зелени, оставив только хвосты колышущейся травы позади, чтобы отметить ее продвижение.
— С тобой все будет в порядке? — спросила она, все еще надеясь, что у нее нет причин нервничать.
— Ага. Я в порядке.
Есть надежда, что раз Кора так долго была так далеко, то боль была всего лишь тупым удивлением, а не чем-то острым и ярким.
Джо наконец выбрался из квадроцикла, раскачивая все это в процессе. Ханна подождала, пока дрожь прекратится, прежде чем выйти.
— Пошли, — сказал он.
— Куда мы направляемся?
Не то чтобы она даже ожидала ответа от этого мужчины. Верный себе, он просто пошел через луг.
Ханна огляделась в поисках какого-нибудь свидетеля, но уединенный характер коттеджей работал в обе стороны. Вы не могли бы иметь уединения без изоляции.
На тот случай, если ее откровение сломало его рассудок надвое, она вытащила свой телефон и отправила себе быстрое сообщение в качестве доказательства.
Риверфолл Инн, луг со старым Джо. Ищите мое тело здесь.
Затем она побежала за ним, пробегая по траве и надеясь, что не наступит ни на одну ворону. Он направился в угол и подождал, пока она присоединится к нему там. Задыхаясь, Ханна, прищурившись, смотрела за деревья на руины за ними.
— Старая баня? — спросила она.
— Она похоронена прямо за ней.
— Что? Кто? — он говорил о Коре? Неужели он сошел с ума? Она почувствовала, что он наблюдает, и повернулась, чтобы попытаться оценить выражение его глаз. Она не нашла там никакой угрозы. Только усталость.
— Рейн, — сказал он. — Она не сбежала. Она была здесь все это время.
— Что? — повторила она, в тревоге бросив ему это слово. — О чем ты говоришь?
Он говорил, что убил ее? Ханна сделала шаг назад, но Джо больше даже не смотрел на нее. Он повернулся и уставился на деревья.
— Она мертва? — прошептала Ханна.
— Мертва.
Ее сердцебиение участилось, и она почувствовала головокружение от прилива крови и наполовину оглохла от этого звука. Сможет ли она убежать от него, если он попытается ее схватить?
— Ты… Ты был там?
Она отступила на шаг назад, готовая бежать так быстро, как только могла. Но Джо просто смотрел на деревья.
— Нет. Меня здесь не было. Я не знаю точно, как это произошло. Она умерла через две недели после рождения ребенка. Я имею в виду, после твоего рождения. Они пытались сказать, что это была родильная горячка, но… ходили слухи.
— Какие… Какие слухи? — она запнулась.
— Яд.
Ханна ахнула, затем прикрыла рот, словно пытаясь сдержать свой ужас. Яд. Точно так же, как и другие.
— Нет. Она убежала. Ты здесь не жил. Ты, должно быть, ошибаешься.
— Я не ошибаюсь. Кора сказала мне. Они не хотели привлекать власти. Не хотели, чтобы полиция что-то вынюхивала. Поэтому они похоронили ее здесь. Я пробрался обратно, чтобы самому увидеть могилу.
— Но… Но Мария сказала…
— Я уверен, что они лгали ей тоже. Она не была одной из них. Не было причин доверять ей.
Все еще прижимая пальцы к приоткрытым губам, Ханна покачала головой. Это не могло быть правдой. Но, конечно, это могло случиться. Она исчезла. Смерть была такой же вероятной причиной, как и любая другая.
— Кто сказал, что это был яд? — настаивала она.
Он пожал плечами.
— Они все шептались об этом. Кора отрицала эту часть, но в ней появилась новая жестокость. Стресс. Страх. Поэтому я подслушал. Люди говорили, что Рейн вообще не болела. Была изношена, да, но в порядке. Однажды утром она просто не проснулась. Ее губы были синими. Глаза широко открыты. Руки все скрючены в когти. Вот и все. Они похоронили ее сразу же.
Ханна продолжала качать головой, пока Джо наконец не вздохнул.
— Просто подумал, что тебе следует знать. С тех пор, как ты дала мне знать о Коре.
Джо начал отступать, и Ханна протянула руку, чтобы остановить его, прежде чем она смогла даже сформулировать мысль.
— Подожди. Ты покажешь мне могилу?
Глупая идея — просить этого мужчину отвести ее дальше в лес, когда всего несколько минут назад она боялась, что он может убить ее. Но ей нужно было увидеть.
Он на мгновение опустил взгляд на ее руку, лежащую на его руке, прежде чем кивнуть.
— Хорошо. Но следи за ядовитым дубом.
Она не знала, как выглядит ядовитый дуб, и ей было все равно. Ее настоящая мать была мертва. Всегда был мертва. И кто-то убил ее.
— Ты знаешь, кто это сделал? — спросила она в спину Джо, когда он скользнул в кусты. Она протиснулась сквозь, не выпуская его из виду.
— Нет, я бы предположил, что кто-то, кто хотел ее смерти. Или, черт возьми, может быть, она сделала это сама. Множество людей пошли этим путем.
Ханна не могла поверить в это. Не сейчас. Эта красивая девушка-хиппи, за которой она гналась, была мертва. Конец.
Она смотрела себе под ноги, высматривая обломки, пока они обходили рушащееся здание. Бревна из красного дерева были наклонены то в одну, то в другую сторону, а крыша из листового металла обрушилась. В открытом дверном проеме виднелись груды коричневых сосновых иголок и сломанный унитаз.
— В хижинах не было водопровода, — бросил Джо через плечо.
— Им пришлось проделать весь этот путь сюда, чтобы сходить в туалет?
— Здесь уже был источник воды. У Джейкоба не было денег, чтобы переехать. — Джо постучал рукой по заднему углу здания. — Я помогал строить это, когда все только приехали. Честно говоря, мы были рады любому виду душа. Здесь было хорошо в течение нескольких месяцев, даже если бы мне пришлось игнорировать все разговоры об Иисусе.
— Почему люди остались? — спросила Ханна.
Джо протиснулся сквозь заросли незрелых секвой, которые едва достигали восьми футов в высоту, их тонкие ветви легко раздвигались.
— Там были наркотики, — сказал он. — И еда. Место для ночлега. Душ. Друзья останавливались на попутках и оставались на несколько ночей. Черт, это было немного похоже на летний лагерь. Правила появились позже. И сумасшедшее дерьмо после этого.
Он остановился на небольшом возвышении. Ханна присоединилась к нему, чувствуя глухой стук десятков хвойных игл под ногами.
— Там, — сказал он, наклоняя голову вниз по склону к другой группе крошечных секвой. — Мы начали расчищать эту территорию для новых хижин, но так и не закончили.
Ханна спустилась вниз, стараясь не поскользнуться на верхнем слое рыхлого мусора. Она один раз поскользнулась, но снова обрела равновесие. Добравшись до ровной площадки, она огляделась.
— Где?
— Там нет отметки. Она примерно в трех футах перед тобой.
Ханна сделала шаг вперед и остановилась. Мы оставили ее там. Дороти сама это сказала. И все же Ханна не хотела в это верить.
— Ты уверен?
— Я видел перевернутую почву. Они пытались уложить ее и прикрыть листьями и тому подобным, но… Я уверен.
Она поморщилась при мысли о том, что они насыпали грязь на эту бедную девочку. Помогал ли ее отец? Неужели он облил грязью свою восемнадцатилетнюю жену?
Неужели он убил ее? Но нет. С чего бы ему это делать?
Ханна пожалела, что у нее нет цветов. Подношения. Чего-нибудь. Простой деревянный крест мог бы что-то значить для Рейн, даже если бы сама Ханна в него не верила.
Или, может быть, ей следует позвонить в полицию. Позвонить и сказать им, что девушка мертва, и, может быть, ее убили, или, может быть, она сделала это с собой, и, может быть, ее родители все еще ее ищут, и, может быть, у нее даже было настоящее имя.
