как и все остальные.
Чем дальше она заходила в осуществлении своего плана, тем отчетливее понимала, насколько ненадежным он был.
Она не включала фонаря; непривыкшие к темноте глаза резче реагировали на любые световые раздражители. Но сейчас Кристиан видела лишь слабое пятно луны, увязшей в болоте туч.
Она чертыхнулась, споткнувшись о бордюр. Капитан обошла вокруг зданий уже несколько раз, пытаясь уловить хоть что-то, но дом казался таким же вымершим, как и все вокруг. Пару раз она замечала свечение, но оно было мягким и теплым – похоже, квартиранты зажгли свечи.
Время ползло неуловимо, словно ядовитая змея.
– У меня все чисто, никакого света, – раздался первый отчет от Нейта.
– У меня тоже темно, мэм, – откликнулся Алексис.
Чем дольше они возятся, тем выше вероятность, что позвонят Моргану напрямую. Кристиан чувствовала, как бьется о ребра сердце, словно пытаясь вырваться из грудной клетки.
Именно в этот момент ее взгляд упал на фундамент стоящего рядом здания. Сначала капитан решила, что померещилось – но чем дольше она смотрела на мелкое оконце подвала, тем отчетливее видела слабое синеватое сияние.
– Кажется, мы нашли нашего клиента, – раздался голос Аднета из темноты. Кристиан кивнула самой себе: именно он был ответственен за этот дом. Она быстро сообщила результаты остальным членам операции и подошла к штатному врачу.
– Поставить подобное оборудование в подвале кажется вполне логичным решением. Не удивлюсь, если он тайком подворовывает электричество у соседей, – Аднет прислонился к стене, хлопая себя по карманам.
– Значит, скорее всего, его самого там нет.
– Даже если так, это огромное продвижение в деле.
Кристиан кивнула. Ее мысли были где-то далеко; что-то никак не давало ей покоя. Словно что-то было не так, но она никак не могла понять, что.
Энергоснабжение восстановили сразу же после ее звонка на электростанцию. Бретта отправили в жилищную контору, находящуюся через две улицы – забрать ключи от подвального помещения. Десять минут, и капитан пронзила замочную скважину, чувствуя – время пришло.
Ключ не повернулся.
Кристиан растерянно повертела им из стороны в сторону; случайно толкнув дверь, она осознала, что та не заперта.
Изнутри пахнуло гнилью и кислым запахом рвоты. Слабое свечение, привлекшее их внимание снаружи, шло откуда-то снизу, из-за проржавевших труб отопления, и Кристиан, немного помедлив, начала спускаться.
С каждой ступенью запах лишь усиливался. Тут и там можно было заметить присохшие пятна явно органического происхождения, и судя по наличию крови, смешанной с блевотой и экскрементами, здоровьем местные жители не отличались. Или же житель. Кристиан видела его угловатую фигуру, сидящую на полу перед слабо мерцающим монитором, и думала, что наконец поняла, что не давало ей покоя во всей этой ситуации.
Насколько ненадежным и, более того, безрассудным был их план – и все же он сработал. Столь малый шанс – и все же победа. Словно божественное провиденье привело их к цели.
Божественное ли?..
Она услышала сзади тихие ругательства Майкла – похоже, ему не по душе пришлась местная обстановка. Привыкнет еще. Как она привыкла после долгих лет созерцания подобных притонов.
Под ее ногой треснула стеклянная ампула; сидящий перед монитором юноша резко обернулся, и Кристиан увидела его глаза. Затравленные, поддернувшиеся сетью красных капилляров, разрезавших мутный белок. Он дернулся, застыв, и взгляд его нервно забегал, словно ища спасения.
Аднет поднял одну из использованных ампул с пола и лениво повертел в руках, чтобы потом бросить вниз и раздавить, словно искуренную сигарету:
– Очередной наркоша.
Кристиан не обязательны были комментарии специалиста. Одного взгляда на его мертвенную кожу, впавшие щеки, покрытые темными, практически трупными пятнами, и огромные синяки под глазами было достаточно, чтобы понять, что парень не один раз имел дело с запрещенными веществами. Жидкие, когда-то светлые волосы были убраны в неаккуратный хвост; безразмерный свитер, залитый застывшей рвотой, не мог скрыть выступающие кости, более подходящие узнику концлагеря.
Он был ненамного старше Алексиса, стоящего за ее спиной, и от того было ещё тяжелее на него смотреть – рядом с примером чистейшего трудолюбия и моральных ориентиров этот забитый парень, сросшийся с прогнившим подвалом, казался ещё несчастнее.
– Ничего себе, – голос Нейта откуда-то сбоку звучал весьма воодушевленно. – Неудивительно, что этот район захапал себе лишние десять процентов энергии. Если это не то, что мы ищем, то мне страшно представить, какие еще секреты таит наш город.
– Значит, предположительно, этот наркоман – и есть наш неуловимый хакер. Как иронично.
Аднет сделал широкий шаг вперед, крепко хватая парня за голову и внимательно вглядываясь в его бледные, глубоко запавшие глаза. Тот не сопротивлялся, замерев, словно загнанный в угол зверек. Наконец врач брезгливо отпустил его, оборачиваясь:
– Он в своем уме. Пока что. Времени у нас мало – до тех пор, пока его снова не начнет ломать.
Кристиан знала, что представляет из себя ломка – состояние, возникающее при попытке отказаться от употребления. Видела несколько раз, когда они передавали преступников отделу по борьбе с наркотиками. И многое отдала бы, чтобы забыть это зрелище – кричащих от боли, раздирающих себя людей, молящих дать им хотя бы небольшую дозу, чтобы это закончилось.
– Сколько у нас времени?
– Ну, часов шесть есть. Если повезет. Парень выглядит так, как будто у него стаж больше, чем у моего алкоголизма.
Кристиан подошла к парню и нагнулась, чтобы оказаться на его уровне.
– Имя.
Тот не ответил, но уставился ей прямо в глаза. Взор перестал был затравленным; Кристиан показалось вдруг, словно он убедился в чем-то, и внезапно расслабился. Зрачки сузились, плечи чуть опустились. Он посмотрел вниз, а затем снова поднял взгляд – и капитан уловила вдруг в недрах этих тусклых, давно потерянных для общества глаз какой-то проблеск надежды.
Ей стало не по себе – она пришла брать преступника, соучастника в убийстве пяти девушек и попытке теракта, но видела перед собой лишь юного мальчишку, который смотрел на нее так, словно с ее приходом мучения наконец-то закончатся.
– Вы арестованы по подозрению в соучастии в убийствах. Мы сопроводим вас в участок, где вы сможете высказаться в свою защиту. Вы имеете право на…
– Ник.
Его сухие губы с заедами и трещинами наконец разлепились, выдав одно-единственное слово.
Она замолчала, словно он остановил заезженную пластинку.
– Меня зовут Ник.
– Хорошо, Ник. Мы…
– Я пойду сам.
Он с трудом встал, покачиваясь. Огромный свитер, висевший на нем, как на вешалке, скосился на одно плечо, раскрыв гнойную язву, возникшую на месте инъекции. Кристиан передернуло; она словно смотрела на ходячий труп. Проживи он еще немного в подобных условиях, и, возможно, они
