Маше, всё-таки возраст ей позволяет чувствовать независимость, пусть она пока что школьница. Я только решил начать говорить, что хочу продолжения вечера, как Оля заявила:
– Я тут подумала… У меня родители уехали к друзьям на дачу с ночёвкой, поэтому можно поехать ко мне.
Тут всё зависело от Вадима, так как я понимал, что без него Оля не захочет приглашать кого-то к себе. Ему осталось только договориться с родителями, а своим я уже отправил сообщение, что вернусь после полуночи. Конечно же, мне начала звонить мама, но я не чувствовал угрызений совести, и понятно почему. Маша сказала, что не против продолжения. Теперь все смотрели на Вадима, так как от него зависел наш вечер. Он сразу заявил, что его не отпустят, но я начал давить на него, чтобы он хотя бы попробовал. Это было даже в какой-то степени некрасиво, но мне больше ничего не оставалось. В итоге он сдался, набрал номер мамы и направился в одну из раздевалок. Мы остались втроём и пытались скоротать томительное ожидание разговорами. Через 3 минуты Вадим вернулся с улыбкой на лице: его отпустили до часу ночи, к счастью, квартира Оли находилась в 500 метрах от наших домов, поэтому можно было сидеть до последнего.
Недолго думая, мы стали собираться, сдали сауну хозяйке, которая убедилась в том, что ничего не сломано, и заказали такси. Меня начала мучить совесть, поэтому решил всё же набрать маму и сказать, что со мной всё хорошо, чтобы она не волновалась. Я так не делал уже очень давно, потому что банально не видел в этом смысла, ведь все ссоры забывались с наступлением утра. Но тогда совесть меня настолько замучила, что после 5 минут выслушивания претензий от мамы, которая в результате меня отпустила, я испытал облегчение.
Наш город совсем крошечный, поэтому до Оли мы доехали быстро: к 11 часам мы уже были в её квартире. У нас осталось немного спиртного, поэтому хозяйка дома отправилась на кухню за бокалами, пока мы устраивались в гостиной на диване. Решили посмотреть фильм и остановились на ужастике «1408», который был снят по книге Стивена Кинга. После 20 минут просмотра нам было уже плевать на то, что происходит на экране: мы целовались. Как же это всё-таки по-детски, но очень атмосферно. Я бы счёл это сущим бредом даже в 19 лет, но я пока школьник и должен прочувствовать момент, будто у меня нет за спиной 29-летнего жизненного опыта. Через несколько мгновений Оля и Вадим встали и молча ушли в другую комнату. Я остался с Машей наедине.
Посмотрел на часы – почти 12 ночи. Стоит попробовать сделать то, что для неё пока кажется аморальным. Я перехожу к более активным действиям. Сначала она меня отстраняет, но всё равно сдаётся. Я накрываю нас одеялом и собираюсь сделать то, чего мы оба хотим. Но вдруг она меня отталкивает, причём делает это так резко, будто все её эмоции в одно мгновение выплеснулись наружу.
– Нельзя, ещё рано. Я так не могу.
– Почему?
– Ты ещё спрашиваешь?
Боясь всё окончательно испортить, я немного ослабил хватку и, вспомнив свои действия в реальности, когда мне было 17 лет, стал делать на первый взгляд безобидные вещи, но они были подкреплены моим опытом в общении с девушками. Петтинг – штука безобидная, но что-то в ней есть.
Как же это по-юношески! Давно у меня подобного не было, от чего мне стало одновременно и хорошо, и плохо. Я ловил кайф в психологическом плане от всего, что происходило, но физическое желание не давало мне покоя. Я с каждой минутой становился ближе к тому, чтобы наплевать на всё и перейти к таким активным действиям, что она точно стала бы моей. Петтинг дает свои плоды, она полностью раскрепощена. Целует меня всё ниже, постепенно спускаясь к тому, что двигает мной сейчас, и ровно в этот момент раздается стук в дверь.
– Эй, вы там не уснули?
Это был Вадим. Он вспомнил, что обещал прийти домой к часу. Мы быстро одеваемся, и я иду к двери, чтобы открыть её.
– Пора домой, не забыл?
После этих слов я посмотрел на Машу, которая просто мило улыбалась. Видимо, в тот момент для неё это была самая большая близость с парнем, поэтому её всё устраивало, но только не меня.
– А может, ещё часик посидим?
– Нет, всё, хватит, иначе меня мама живьём съест.
– Дерьмо.
Это всё, что я мог сказать.
Тут в диалог вмешалась Оля, которая поняла, что мы с Машей зашли слишком далеко.
– Да, я к тому же спать хочу. Давайте на следующей неделе ещё раз так соберёмся.
Мы попрощались. Я очень тепло поцеловал Машу и крепко обнял её. Для неё это было прощание всего на один вечер, а для меня – на всю жизнь. Конечно, я на днях увижу её в школе между уроками, но это будет уже не она, не та, которую я знаю сейчас. Мне снова хочется повторить закон коматоза. Для Маши ещё ничего не случилось, как и для других участников этого дня.
Мы шли домой с Вадимом и обсуждали вечер. Как и подобает подросткам, не стали скрывать, что делали, когда остались наедине с девушками. По сути эти истории были одинаковыми, отличались только некоторые детали. На наших лицах была неподдельная улыбка. Правда, он думал, что завтра продолжит начатое сегодня, а я мог довольствоваться лишь тем, что было и больше никогда не повторится.
* * *
Вечер закончился по всем канонам школьных вечеринок, и от этого на моей душе было тепло. Я даже задумался над тем, что секс между мной и Машей мог все испортить. Всё произошло так, как и должно было. Если я начал эту вечеринку, будто мне 17 лет, то пусть так она и закончится.
Я помню, как тогда все сочли себя взрослее, чем есть на самом деле, и я тоже поймал это настроение, что было забавно и даже приятно. Та атмосфера на меня повлияла так сильно, будто коматоз начался не в тот момент, когда мне было 23 года, а раньше, лет так в 18. Всё остальное мне казалось сном или фантазией, в которую я поверил. Будто у меня действительно была работа, своя квартира, однодневные романы с девушками, вечер с Аней и т. д. Словно в ночь перед выпускным мне всё это приснилось, а утром для меня начался коматоз, отсчёт которого следует вести с 26 июня 2017
