На вилле его ждал Реми Барзан. Он сидел во дворе за длинным деревянным столом и читал газету. По обе стороны лежали собаки, словно заключив хозяина в бежевые круглые скобки. Барзан показал на стул напротив. Дэнни сел.
— У вас очень уютный дом.
Реми улыбнулся.
— Дом не мой. — Увидев на лице Дэнни удивление, он добавил: — Вилла принадлежит моему другу, депутату парламента, который живет в Анкаре. Если я остановлюсь у кого-либо из родственников, Зебек найдет меня через день-два. А так есть шанс продержаться дольше.
— Сейчас он получит бонус. В дополнение к вам еще и меня, — заметил Дэнни.
Реми Барзан усмехнулся.
— Вы в любой момент можете уйти.
Но Дэнни некуда было уходить. Он специально приехал в Узельюрт, чтобы встретиться с Реми Барзаном. Теперь же, когда выяснилось, что Оле Гуннар Ролвааг мертв, Реми остался его единственной надеждой.
— Здесь-то он, надеюсь, нас не отыщет.
Барзан отрицательно покачал головой.
— Отыщет, он ведь иезид. У меня на блокпостах свои люди, которые регулярно докладывают обстановку, но все равно это лишь вопрос времени.
— Неужели наши дела настолько плохи?
Реми улыбнулся.
— Не обязательно. Может, мы переедем куда-нибудь до того, как он нас обнаружит. Раскусим его раньше, чем он нас. Давайте верить в лучшее.
Дэнни посмотрел на Реми Барзана и тоже улыбнулся. Этот человек наблюдал, как его мучили. За это вроде бы следовало ненавидеть, а он, наоборот, проникался к нему все большей симпатией. Дэнни нравились его скромность, чувство юмора, неизменная доброжелательность.
— У вас есть братья, сестры? — спросил он.
— Конечно, — ответил Реми. — У моего отца шесть сыновей и три дочери. Кроме того, есть еще четыре дяди, пять теток, двадцать двоюродных братьев и сестер, бабушки и дедушки. Два моих брата служат в армии. Один в правительственной, другой в РПК. Охотятся друг за другом. Два занимаются бизнесом. Один легальным, другой не очень. Еще один брат занимается политикой. И наконец, я. Вначале пробовал заняться виноделием — у меня есть отличный виноградник в Капподакии, — а потом ушел в журналистику. Во французской прессе я занимаю отдельную нишу, освещаю курдские проблемы. — Он засмеялся и налил себе и Дэнни скотча без льда. — А у вас?
— Двое братьев и я. Ни генералов, ни сенаторов.
— Вам повезло, — пошутил Реми.
Прибыл слуга с кофе-эспрессо и блюдом фисташковой пахлавы.
— Вы обещали рассказать о годичных кольцах, — напомнил Дэнни.
— Этим мы займемся позднее. А пока расскажите, что вы знаете о нас.
— О ком?
— Об иезидах, — сказал Барзан. — Или вообще о курдах.
Дэнни вспомнил разговор со священником.
— Инцаги объяснил что-то, но… я был настолько зациклен на компьютере, что почти ничего не запомнил. Насчет иезидов знаю только, что они поклоняются дьяволу.
— Дело в том, что у курдов нет своего государства, как и у евреев до образования Израиля. Когда-то курды заселяли всю Месопотамию, где сейчас расположены Турция, Ирак, Сирия, Иран и Азербайджан. Нас тридцать миллионов, и сосредоточены мы в регионе площадью не более Техаса. Если бы у нас было собственное государство, Курдистан, численность его населения была бы больше, чем в любой арабской стране, кроме Египта. Вот почему этого никогда не случится. Да, у нас есть собственный язык, обычаи, но для формирования суверенного государства этого мало. Хотя в борьбе за создание такого государства сепаратисты отдали и продолжают отдавать жизни. Мешают этому, с одной стороны, племенная обособленность курдов, а с другой — желание стран сохранить свою территориальную целостность.
Иезиды — это одна из субэтинических курдских групп. Есть курды христиане, мусульмане, последователи Заратустры, иезиды и такие, которых вообще сложно классифицировать. Но все они многие столетия боролись с местными властями. Неудивительно, что их издавна считают мятежниками и жестоко с ними расправляются. Даже не в древности, а сравнительно недавно вырезали целые деревни, уничтожали язык и культуру курдов. В Ираке против них применяли биологическое и химическое оружие. В Турции они много десятилетий вели партизанскую войну. Она до сих пор продолжается, хотя не так интенсивно.
— Тяжелая вам выпала доля, — посочувствовал Дэнни.
— Мне-то еще повезло, — сказал Реми, — а вот Зебеку действительно пришлось пережить настоящий ужас. Его родителей убили, а сам он остался в подземном городе.
— В подземном городе? — переспросил Дэнни.
— Да. В местах проживания курдов много подземных городов. Вся западная Анатолия продырявлена ими. В одной только Капподакии их дюжина. Чтобы попасть туда, туристы выстраиваются в очередь. Правда, самые знаменитые подземные города находятся в Сирии.
— И как они устроены?
— Как муравейники. В туфе — это такой камень, который легко обрабатывать, — прорезаны ходы, помещения. Археологи считают, что первые такие города появились где-то в девятитысячном году до новой эры. Их возраст почти как у сфинкса.
— Они большие? Или вроде стамбульской Цистерны?
— О, много больше. Недалеко от Узельюрта есть подземный город Невазир. Он имеет километр в поперечнике и семь этажей в глубину. Там довольно сложная вентиляционная система, разные люки и складские помещения для пиши и воды. В этом городе несколько недель могут автономно жить тысячи человек.
— Но зачем? С какой целью построены города?
— Точно никто не знает. Вроде бы в древности в них можно было укрыться от всяких напастей. Когда завоеватели опустошали целые районы. Именно в Невазир увели Зебека после гибели родителей, поскольку там было самое безопасное место. Но людей, которые оставили его там одного и должны были на следующий день прийти, убили. И он, шестилетний, провел четыре или даже пять дней под землей на глубине тридцать метров. Причем в полной темноте, потому что свеча скоро выгорела.
— Да, ужасно.
— Когда его вывели на свет, первое время он вел себя как дефективный. Но Зебек все-таки выжил, а многих просто уничтожили. Ведь в этих краях часто проводили так называемые этнические чистки. Кто побогаче, тот закрывал свой дом и уезжал. Переждать где-нибудь, пока ситуация улучшится. Меня родители в пять лет увезли в Париж, а у Зебека нашлись родственники в Риме. Я вернулся сюда шесть лет назад.
— Уехала вся ваша семья?
— Кроме дедушки. Он остался присматривать за домом.
— Вы говорите о шейхе Мунире?
Реми кивнул.
— Вас не удивляет, что я его знаю? — спросил Дэнни.
— Нет. Мне сообщили, что вы с ним виделись. Кстати, эти двое, которые привезли вас сюда, даже не знаю, как их назвать… ну, что-то вроде гвардии. Но конечно, так обращаться с вами он им не поручал.
— Значит, Мунир у вас вроде… мэра?
Реми засмеялся.
— Он один из пяти старейшин. Это очень почетное звание, потому что именно совет старейшин пяти географических районов, где проживают иезиды, выбирает пожизненного верховного правителя, имама.
— Но если ваш дедушка иезид, значит, и вы тоже?
— Разумеется. Иезиды — очень древний народ. Миф о всемирном потопе был известен в Курдистане раньше, чем появился Ветхий Завет.
— Вы совершенно не похожи на человека, который поклоняется дьяволу, — признался Дэнни.
Реми Барзан улыбнулся:
— Я вообще вне религии.
— А шейх Мунир?
— Да, он исповедует культ ангела-павлина, или малак-тавуса. По-вашему — Люцифера. — Увидев недоумение на лице Дэнни, Реми добавил: — Если хотите, называйте это поклонением дьяволу, но суть в ином. Для иезидов малак-тавус — самый могущественный из всех ангелов, любимец Бога.
— Он же Люцифер, — заметил Дэнни.
— В верованиях иезидов, — объяснил Реми, — отсутствует понятие первородного греха и борьбы за людские души. В «Черном писании» сказано, что Бог создал землю за шесть дней, а на седьмой отдыхал. Когда же наступил восьмой день, он перенес свой интерес на другое, а за своим творением поручил надзирать ангелу-павлину. Рано или поздно должен наступить день, когда он сойдет к людям, и тогда миром станут править иезиды, единственный народ, который его почитает.
Дэнни этот разговор уже наскучил, поскольку не имел никакого отношения к тому, что случилось с ним, Терио и Пателом. Он попытался сменить тему:
— Вчера вы упомянули, что Терио послал вам какие-то файлы.
— Да, по электронной почте. Но они так и не прибыли.
— Еще вы сказали, будто они имели отношение к каким-то годичным кольцам, — напомнил Дэнни.
Барзан кивнул.
— С Кристианом мы познакомились в Стамбуле, где он занимался научной работой. Мы быстро подружились, и я познакомил его кое с кем в Диярбакыре. Он был там во время покушения на имама. — Реми посмотрел на Дэнни. — Духовному предводителю иезидов было восемьдесят семь лет, из которых пятьдесят он служил имамом.
— И как это случилось?
— Как в кино. Двое на мотоцикле. Один едет, другой стреляет.
