— Три. Притворяешься паралитиком, хотя здоров как бык.
Люди начали оборачиваться. Метрдотель, официанты и все сидящие в зале внимательно наблюдали.
— И это для того, чтобы надуть эту девушку и выманить у нее деньги.
— Нет.
— Два. Разбиваешь сердце… — тут мой голос дрогнул, — родному брату.
— Я этого не делал.
— Ты делаешь это прямо сейчас. Один. Валишь всю вину на Бриттани Гейнс.
Он дополз до стола, тяжело дышал и ничего не говорил.
— Ноль.
Я выплеснула ром ему в лицо. Еще больше открытых от изумления ртов и восклицания: «Ну и стерва, черт побери!»
— Теперь я дошла до состояния бешенства.
Я достала из повязки зажигалку Деви. Подняла вверх, держа палец на зазубренном колечке. Лицо у Пи-Джея стало белым.
— Ты когда-нибудь слышал о напитке, который называется «Пылающее дерьмо»?
— Чистый бакарди — это не…
— Нет, это ты пылающее дерьмо.
Я щелкнула зажигалкой. Вспыхнуло пламя. Пи-Джей вскочил на ноги и во всю прыть помчался к выходу.
Я догнала Пи-Джея в четверти мили от «Сан-Исидоро-Ранч». Он шел по обочине, подняв большой палец вверх. Услышав шум приближающегося автомобиля, он с надеждой посмотрел через плечо. Потом немного подумал, подпрыгнул и пустился наутек.
— О, пожалуйста! — сказала я.
Мы направлялись по идущей вниз лесной дороге в сторону местечка Монтесито. Я дала ему небольшое преимущество на старте, после чего проследовала в том же направлении на достаточно близком от него расстоянии, чтобы шум двигателя был более устрашающим. Десять миль в час. Мог бы и побыстрее. Я выключила сцепление и сильно нажала на газ.
Пи-Джей рванул, как настоящий спринтер. Девятнадцать миль в час. Вот теперь другое дело.
Однако, пробежав семьдесят ярдов, он выдохся и начал спотыкаться. Когда он перешел на шаг, я поравнялась с ним и опустила стекло.
— Сколько времени ты собираешься продолжать эту гонку? У меня полный бак.
Пи-Джей задыхался и ловил воздух широко открытым ртом. Его взгляд свидетельствовал о том, что он сдается. Он заковылял к большим валунам в стороне от обочины и рухнул от усталости. Я заглушила двигатель и вышла из машины.
— Я заплатила по счету за твой ленч.
— Прекрасно, — еле выговорил Пи-Джей.
— В противном случае это пришлось бы сделать Деви. Но ты мне заплатишь. И заплатишь по большому счету.
Он уставился на свои ноги и тряс головой.
— Оставь, ладно? Одного Джесси в моей жизни вполне достаточно.
Если бы у меня не были поломаны ребра, я свалилась бы в истерическом хохоте.
— Это даже не ирония, так ведь?
— Этот огромный указующий перст постоянно перед моими глазами. Полная безукоризненность, всегда умнее всех. И вне всякой критики.
— Эх ты, Пи-Джей!
Пи-Джей медленно соскользнул с валуна, пиджак у него задрался. Сев на землю, он обнял руками колени и опустил голову.
— Ты все расскажешь ему, так ведь?
Неужели он серьезно полагал, что его главной проблемой является Джесси? Хорошо, как же еще?
— Сколько времени ты этим занимался? Скольких людей обманул?
Он сидел, взявшись за голову. Колени дрожали.
— Я в таком дерьме!
— Бриттани имела к этому хоть какое-то отношение?
— Нет, — ответил он, качаясь взад-вперед.
Сказал он это мягко, но фраза прозвучала как пощечина.
— Пи-Джей, но почему? — Поскольку он не ответил, я взяла и повернула ему лицо так, чтобы он смотрел на меня. — Почему ты так поступил со мной?
— Я не думал, что ты воспримешь это так болезненно.
Я хотела посмотреть ему в лицо, в его смазливое, глупое, искаженное болью лицо. Было прохладно, солнце светило неярко. Он искоса смотрел на него своими голубыми глазами. Мимо мчались машины, оглушая нас своим грохотом.
— Ты знал, что это поставит меня в труднейшее положение.
— Нет, ты ни за что не должна отвечать. Ты не несешь никакой финансовой ответственности. Таков закон. Ни банки, ни кто-либо другой не могут предъявить тебе никаких претензий.
— Банки не предъявили. Предъявили Мерлин с Мерфи.
— Я не знал, что они будут вовлечены в это. Честно.
— Что же, по-твоему, должно было произойти?
— Не знаю.
Он поковырял каблуком в землю.
— Что ты там говорил мне о клептомании Бриттани?
— Я был к ней несправедлив.
— Никакая она не клептоманка. Клептоманка Синса. Так ведь?
Он откинул голову на валун.
— Ты должен перестать защищать ее.
— Ты должна понять. Всем кажется, что у Синсы есть все, но на самом деле она в ловушке. У нее нет ничего своего. Если она не будет делать то, что ей говорят родители, то останется без гроша в кармане. — Он снял галстук и расстегнул верхнюю пуговицу сорочки. — Я знаю, что ты не понимаешь. Но не все располагают такими деньгами, как вы с Джесси.
— Ты с ума сошел?
— Посмотри на костюм, который на мне. Джесси мог купить такой, не пролив ни капли пота. Мне никогда не везло так, как ему. Неужели хотеть всего этого так уж плохо?
Я смотрела на него, потеряв дар речи.
— Синсе нужна была помощь. Ей нужно было получить достаточно наличных для того, чтобы начать собственное дело. А родители ей ничего не давали. Что ей оставалось делать?
— Найти работу? — Я подняла руки. — Вопрос сугубо риторический. И Синса убедила тебя сыграть роль Джесси?
— Это был решающий фактор. Я хочу сказать… он работает на фирму, которая представляет интересы ее родителей. Что…
— Сколько раз, Пи-Джей? — Я скрежетала зубами, внося поправку. — Сколько женщин?
— Он должен быть мне благодарен. Все они его любят. Я хочу сказать, что все они считают его достойным любви.
Мои руки сжались в кулаки.
— Ты создал ему репутацию самца.
— Они думают, что он плюшевый медвежонок. И они так счастливы оттого, что… Я хочу сказать, что он такой благодарный…
Я дернула его за ухо.
Он шлепнул себя по голове.
— Это еще за что?
— Господи Боже мой, неужели ты пытаешься заставить время течь в обратном направлении?
Теперь я поняла, почему та женщина послала Джесси воздушный поцелуй, а какая-то девчонка трясла перед ним своими сиськами в «Чако».
— Пожалуйста, неужели ты с ними спал?
Казалось, он был обижен в своих лучших чувствах.
— Это было бы непрофессионально. Я позволил себе это всего несколько раз.
Я дернула его за второе ухо.
— Тебе хотелось произвести впечатление на Синсу? Купить ее любовь?
Он потер свои уши.
— Я не знал, как ей еще помочь. И не успел опомниться, как все больше втягивался в то, чтобы активно помогать ей реализовать ее проект.
— Это ты свел с ней Бриттани по поводу производства рекламного ролика?
— Да. Но Бриттани уже была знакома с Синсой через меня и через шоу «Рок-Хаус» с Шоном Катнером.
— И Бриттани добилась того, чтобы ее отец выложил деньги на этот проект, поскольку она была в таком отчаянии, а отец был совершенно не осведомлен в сути шоу-бизнеса, чтобы понимать, что…
— Нет-нет… Бриттани знала, что как только она подпишет контракт на звукозапись, фирма выплатит ей аванс на запись альбома. А заплатила она только за рекламный ролик.
— Ты хочешь сказать, что Тед Гейнс платил Синсе значительно больше, чем стоила сама звукозапись?
— Продюсеры должны зарабатывать, Эван. Это было вполне законно.
Он вытер нос.
На земле валялась ржавая банка из-под содовой. Я пинком отшвырнула ее.
— Каким образом в это дело оказался замешанным Тоби Прайс?
— Я никогда не имел с ним никаких дел. От него одни неприятности.
— Он был знаком с Бриттани?
— Он хотел, чтобы Бриттани подписала с ним контракт, как с ее менеджером.
— И она подписала?
Мое сердце было готово вырваться из груди.
Он покачал головой.
— Что произошло в тот вечер, когда погибла Бриттани?
— Не знаю.
Я скрестила руки.
— Она плакала. Я весело проводил время в одной компании, а ей хотелось увести меня от этих ребят.
— Почему?
Он пожал плечами:
— Я сильно напился, я…
Я подошла ближе. Он закрыл уши руками.
— Она завладела кредитными карточками. Теми, что были выданы на имя Эван Делани.
— Каким образом?
— Она нашла их у меня в кармане. — Он снова вытер нос, избегая смотреть мне в глаза. — Я оставил свои джинсы в ее квартире, и она их постирала.
— Она стирала твои вещи?
А он продолжал спать с ней. Я подняла его на ноги. Вид у него был жалкий.
— Я тебе уже говорил, что у нее была навязчивая идея бегать за мной. Но она нашла в кармане кредитные карточки и несколько квитанций об оплате покупок по этим карточкам. Она узнала мой почерк на этих квитанциях и все поняла.
— Именно поэтому она и пришла на вечеринку?
