Ознакомительная версия.
Спирос Ламброу непонимающе уставился на него:
– Какой встрече?
Кровь отхлынула от лица Демириса:
– Нашей встрече… Вчера днем. В домике Акрокоринфе.
– Ты что-то перепутал, Коста. Я вчера ездил один. Я не буду ради тебя лгать.
Константин Демирис пришел в ярость.
– Ты не можешь так поступить со мной! – Он схватил Спироса за отвороты пиджака. – Скажи им правду!
Спирос Ламброу оттолкнул его:
– Правда в том, что моя сестра мертва, и ты убил ее.
– Врешь! – закричал Демирис. – Врешь! – Он снова кинулся на Ламброу, и понадобились двое полицейских, чтобы удержать его.
– Сукин сын! Ты же знаешь, что я не виноват!
– Пусть это решают судьи. Думаю, тебе понадобится хороший адвокат.
И тут Константин Демирис осознал, что был только один человек, который мог бы его спасти.
Наполеон Чотас.
Разглашению не подлежит.
Запись разговора с Кэтрин Дуглас:
К. Алан, вы верите в предчувствия?
А. Между прочим, да, хотя наука их и не признает. А у вас были предчувствия?
К. Да. У меня такое чувство, что со мной случится нечто ужасное.
А. Это что, часть старого сна?
К. Нет. Я вам говорила, что мистер Демирис прислал из Афин трех людей…
А. Да.
К. Он попросил меня присмотреть за ними, поэтому мне часто приходится с ними встречаться.
А. Вам кажется, что от них исходит угроза?
К. Нет. Не совсем так. Трудно объяснить. Хоть они ничего и не сделали, я все время чего-то жду. Чего-то страшного. Понимаете?
А. Расскажите мне о них.
К. Один из них француз, Ив Ренард. Он настаивает, чтобы мы ходили в музеи, но, когда мы туда попадаем, становится ясно, что ему это неинтересно. В субботу мы с ним собираемся в Стоунэндж… Потом Джерри Хейли, американец. На вид вполне приятный человек, но есть в нем что-то странное. И наконец, Дино Маттуси. Он служащий компании мистера Демириса, но задает много таких вопросов, на которые сам должен бы знать ответ. Пригласил меня на прогулку. Я думала, Уим сможет поехать с нами… И еще одно.
А. Что именно?
К. Когда я утром прихожу в контору, он всегда меня ждет. Раньше такого не было. А когда он меня видит, то кажется, что его это злит. Бессмысленно все, верно?
А. Смысл есть всегда, Кэтрин, надо только подобрать ключ. А снов больше не было?
К. Снился Константин Демирис, но я плохо помню.
А. Расскажите что помните.
К. Я спросила, почему он ко мне так добр, почему дал работу и жилье. И золотую булавку.
А. А он что?
К. Не помню. Проснулась от собственного крика.
***Доктор Алан Гамильтон внимательно изучил запись, пытаясь найти в ней разгадку того, что мучает Кэтрин. Он был почти уверен, что ее страхи вызваны прибытием незнакомых людей из Афин, где ей пришлось так много пережить. То, что она рассказала об Уиме, удивило Алана. Может, Кэтрин показалось? Или в действительности Уим ведет себя несвойственным ему образом? «Уим будет у меня на приеме через несколько недель, – подумал Алан. – Пожалуй, стоит сделать это побыстрее».
Алан долго сидел, думая о Кэтрин. Хотя он и взял себе за правило никогда не иметь личных отношений со своими пациентками, случай с Кэтрин был исключением. «Такая красивая и такая уязвимая… Что это со мной? Не должен я позволять себе такого. Надо сосредоточиться на чем-нибудь другом». Но мысли упорно возращались к Кэтрин.
***Кэтрин никак не могла выбросить Алана Гамильтона из головы. «Не будь дурой, – говорила она самой себе. – Он женат. Все пациенты так относятся к таким врачам. – Но ничего не помогало. – Может, мне стоит обратиться к другому психиатру по поводу моего психиатра?»
Она должна была идти на очередной прием к Алану через два дня. «Отменить, что ли, – думала Кэтрин, – пока я не увязла по уши. Слишком поздно».
Утром в день приема Кэтрин оделась с особой тщательностью и сходила в парикмахерскую. «Поскольку сегодня я вижу его в последний раз, размышляла она, – вреда не будет, если я буду выглядеть прилично».
***Не успела она войти в кабинет, как вся ее решимость улетучилась. «Почему, черт побери, он так привлекателен? Почему мы не встретились, когда он был холост, а я была нормальной женщиной без всяких психических отклонений? Да, но не будь этих отклонений, я вообще бы никогда с ним не встретилась».
– Что вы сказали?
Кэтрин вдруг поняла, что говорит вслух. Пришло время объявить ему, что она пришла в последний раз.
Кэтрин перевела дыхание.
– Алан… – Решимости как не бывало. Она взглянула на фотографию на столе. – Вы давно женаты?
– Женат? – Он перехватил взгляд Кэтрин. – А! Это моя сестра с сыном. Кэтрин почувствовала, как ее охватывает волна радости:
– О, это великолепно! То есть я хочу сказать, она… она великолепно выглядит.
– Кэтрин, с вами все в порядке?
Этот же вопрос постоянно задавал Кирк Рейнольдс. «Вот тогда со мной не все было в порядке, – подумала Кэтрин. – Зато сейчас полный порядок».
– Все нормально, – сказала она. – Так вы не женаты?
– Нет.
«Поужинайте со мной? Переспите со мной? Женитесь на мне?» Если она ему все это скажет, он уж точно решит, что она не в своем уме. А может, она действительно рехнулась?
Он смотрел на нее, сдвинув брови:
– Кэтрин, боюсь мы больше с вами не сможем здесь встречаться. Сегодня последний раз.
Сердце у Кэтрин упало:
– Но почему? Я что-то сделала не то?
– Нет, дело не в вас. В нашей работе нельзя допускать, чтобы врач испытывал какие-либо чувства к пациенту.
Теперь она смотрела на него сияющими глазами:
– Вы хотите сказать, что испытываете ко мне какие-то чувства?
– Да. И по этой причине я боюсь, что…
– Вы абсолютно правы, – радостно заявила Кэтрин. – Давайте обсудим все сегодня за ужином.
***Они поужинали в маленьком итальянском ресторанчике в центре Сохо. Чем их там кормили, значения не имело. Они были полностью поглощены друг другом.
– Это нечестно, Алан, – сказала Кэтрин, – Ты все знаешь обо мне. Расскажи о себе. Ты когда-нибудь был женат?
– Нет. Один раз был обручен.
– И что случилось?
– Шла война. Мы жили вместе в маленькой квартирке. Город сильно бомбили. Я работал в госпитале, а когда вернулся домой…
Кэтрин почувствовала боль в его голосе:
– …здания не было. Ничего не осталось.
Она сжала его руку:
– Мне очень жаль.
– Я долго приходил в себя. Так и не встретил никого, на ком бы хотел жениться.
А в глазах его она прочла: до сегодняшнего дня.
Они просидели в ресторане четыре часа, разговаривая обо всем на свете: театре, медицине, политике. Обо всем, кроме главного. Между ними как бы пробегала электрическая искра. Оба чувствовали огромное влечение друг к другу.
Наконец Алан решился заговорить:
– Кэтрин, то, что я сказал тебе об отношениях между врачом и пациентом…
– Расскажи мне об этом у себя дома.
***Они быстро и одновременно разделись, и пока Кэтрин снимала с себя платье, она вспоминала, насколько иначе все было с Кирком Рейнольдсом. «Разница в том, что сейчас я люблю, – подумала Кэтрин. – Я люблю этого человека».
Она лежала в постели, ожидая его, и, когда он лег рядом с ней и обнял ее, все страхи, все опасения, что она никогда не сможет быть рядом с мужчиной, испарились. Они ласкали друг друга сначала нежно, потом яростно, пока их желание не стало нестерпимым. Когда он овладел ею, она вскрикнула от счастья. «Я наконец нашла себя, – мысленно произнесла Кэтрин. – Спасибо тебе».
Усталые они долго лежали, и Кэтрин крепко прижимала Алана к себе, не желая с ним расставаться.
Когда она вновь обрела способность говорить, она сказала дрожащим голосом: «Что вы, доктор, особенно хорошо знаете, так это как обращаться с пациенткой».
Кэтрин узнала об аресте Константина Демириса по подозрению в убийстве собственной жены из газет. Для нее это было потрясением. Когда она пришла в контору, то нашла всех служащих в шоке.
– Ты слышала новости? – простонала Эвелин. – Что нам делать?
– Будем продолжать работать, как будто ничего не случилось. Уверена, что это какая-то ужасная ошибка. Постараюсь связаться с ним по телефону. Но сделать этого ей не удалось.
***Константин Демирис был самым важным узником, сидевшим когда-либо в Центральной афинской тюрьме. Следователь распорядился, чтобы для него не делалось никаких исключений. Демирис потребовал, чтобы ему дали телефон, телекс и курьера, но ему было отказано.
Большую часть суток Демирис размышлял над тем, кто мог убить Мелину. Поначалу он считал, что Мелина застала в доме грабителя, который и убил ее. Но, узнав о всех уликах против него, Демирис понял, что его подставили. Кто же мог это сделать? Наиболее логичным было бы подозревать Спироса Ламброу. Но Спирос любил свою сестру больше всех на свете и никогда не причинил бы ей вреда.
Затем Демирис стал подозревать банду, с которой был связан Тони Риццоли. Возможно, они узнали, как он с ним поступил, и решили отомстить. Но от этой мысли пришлось сразу отказаться. Если бы мафия захотела отомстить, его бы попросту прикончили.
Ознакомительная версия.
