альбома, – пытается изменить ход событий, продуманных Богом, и все переиначить. Что на его роже написано? Сейчас схвачу Бога за бороду! Наступлю ему на пятки! Вот тогда и поговорим. Кому служит этот алхимик, гадать не стоит. И так все ясно.
– Так, по-вашему, это не совпадение? – Крымов качнул головой на гравюру. – Сходство директора фармацевтической фабрики «Эскулап» и этого хитрющего алхимика из эпохи Возрождения?
– Это вам и нужно выяснить, Андрей Петрович.
– Но как?
– Вы детектив – вам виднее.
Крымов поскреб щеку:
– Я думал, у вас есть план. Надеялся на это. Хорошо, а если это и впрямь он? На гравюре? Белоглазов? Он что же, по-вашему, может жить столетиями?
– Разумеется. И раз в полвека переезжать с места на место. Из страны в страну. Менять имя. Сейчас я вам покажу вырезку из одной старой американской газеты.
И вновь Долгополов ушел рыться в своем архиве. Крымов налил еще стопку настойки и выпил ее один. Нехорошо, конечно, скоро за руль, но разговор с прозорливым чудаком Антоном Антоновичем надо было сдобрить душевным напитком. Иначе никак.
Долгополов притащил подшивку газет.
– Уберите рюмку и закройте альбом.
И едва Крымов успел выполнить наказ, как перед его носом с тяжелым хлопком упала подшивка. Хозяин дома полистал ее, раскрыл на середине.
– «Нью-йоркская трибуна», издание семидесятых годов девятнадцатого века. Читаю: «Братья Уайт устраивают пиротехнический аттракцион на воскресной ярмарке, а также продают таблетки для мужской силы. Одна пилюля – десять центов». Смотрите на это старое мутное фото. Вглядитесь в него. Что скажете?
– Скажу, что отдаленно братья Уайт похожи на Белоглазовых. Но только отдаленно.
– Вы правы: только отдаленно, – пробурчал Долгополов. – В те времена художники правили фотографии тушью. У кого как выйдет. Дай-то бог, чтобы это было простое совпадение. А если нет? Трейлеры мчатся сейчас по аптекам, Андрей Петрович, и скоро на прилавках появится таинственный эликсир «Луч надежды». Мы добыли ампулу с этим золотым раствором. Выкрали ее. И провели эксперимент.
– Какой?
– Жестокий. Взяли мышь и звезданули ей по башке скалкой. Короче, размазали ее по столу.
– Да вы просто звери, Антон Антонович.
– Вам смешно, Андрей Петрович?
– Немного.
– Только смешного в этом ничего нет, – перебил его Долгополов. – А потом ввели этой мышке «золотой» препарат.
– И что же?
– Ожила мышка. С переломанными косточками, но поползла. А должна была сдохнуть. До сих где-то прячется дома у моего подручного – никак ее найти не могут. Только пищит, сволочь. Не сдыхает.
– Жутковатое дело. Еще придет ночью выяснять отношения.
– Смейтесь-смейтесь. Самое главное – выяснить, что на уме у этих братьев Белоглазовых. Что они задумали. До чего решили дотянуться. Я сержусь, когда чего-то не понимаю! Представьте себе. Да, и еще, до меня дошли слухи, что фармацевты Белоглазовы и этот аптечный король Кирилл Панкратов решили основать общую благотворительную фирму, и называться она будет… представьте, как? «Луч надежды»! Ее сейчас как раз регистрируют, и директором этой фирмы будет какая-то дама – светская львица. Вот за какую ниточку интересно было бы потянуть, Андрей Петрович.
– Ладно, потянем.
– Я безусловно помогу вам, и очень скоро. Как только мне сольют инфу.
– Словечки у вас новомодные – «сольют инфу», – усмехнулся Крымов.
– А я вообще прогрессивный старичок, вы должны были это заметить.
– Я уже заметил, еще тогда, в первый раз. Кто же эта дама? Небось жена какого-нибудь крупного чиновника? Они любят примазываться к подобным акциям. Или любовница крутого олигарха. Раздача пряников и школьных завтраков, новый баян для музыкальной школы и все в том же духе. Это их стихия.
– Не знаю, – покачал головой Долгополов. – Пока не знаю. Но мне обещали добыть и переслать ее фото. И биографию, если повезет. Вот тогда и будем знать, кто эта королева благотворительности.
– Кстати, – вдруг задумался Андрей Крымов.
– Что? – оптимистично насторожился старичок. – По вашим глазам вижу: к вам пришла эврика.
– Любовница олигарха… Даю девять против одного, Антон Антонович, что этой бизнесвумен окажется та самая красотка в серебристом платье со шприцем. Ну, которая ангел, – напомнил он. – Излечившая от рака Панкратова-младшего.
– Очень может быть, – кивнул Долгополов и закрыл газетную подшивку. – Ну что, еще по рюмочке наливки и чашке чаю?
– Искуситель вы, Антон Антонович, – улыбнулся Крымов. – Давайте так, и поеду.
3
Они остановились на краю крутого обрыва. Вечерело. Над рекой ярко горел алый осенний закат. И та же кровавая рябь укрывала всю середину реки – от одного берега до другого. Лиза, в теплой кожаной куртке и водолазке под самый подбородок, в джинсах и высоких сапожках, вышла из своей «Тойоты», хлопнула дверцей. В двадцати шагах от нее уже остановился черный сверкающий «БМВ», по капоту которого немедленно поползли все те же кровавые отблески. Из машины вышел водитель, крепыш, бросил девушке:
– Привет.
– Привет, Юра, – кивнула она.
Водитель открыл заднюю дверцу. Из автомобиля не спеша выбрался мужчина лет шестидесяти, высокий, представительный, в строжайшем костюме, с породистым лицом, будто выточенным из камня, похожий на средневекового рыцаря.
«С такими лицами берут города и завоевывают государства, – с легкой усмешкой подумала Лиза. – Какое счастье, что я похожа на красотку маму, а то быть бы мне век одинокой – все бы разбегались от меня в стороны».
– Чему ты улыбаешься, Лиза? – спросил он.
– Твоему серьезному виду, папа, – ответила молодая женщина. – Ты похож на крестоносца, идущего за Гробом Господним.
– Шутишь?
– Почти.
– Зачем мы здесь? Почему не встретились у нас дома? Или у меня на работе? Или у тебя? Что за фокусы, дочка?
– Я решила на свежем воздухе, подальше от цивилизации.
– Ладно, пусть будет так. Почему ты уволилась из органов?
Лиза пожала плечами:
– Решила – и уволилась. Надоело.
– Надоело? – Его каменное лицо пришло в движение, мимика мучительно исказила его, сделало угрожающим. – Как это так – надоело? Это что, шутки? Сегодня я на юрфак, а завтра – в кордебалет?
– Я пошла на юридический, чтобы угодить тебе. Но вот прошло время, и мне надоело бегать за преступниками.
– Да ты толком и не бегала!
– Вот и славно – осталась жива. И почему сразу кордебалет? Хотя ноги у меня что надо, да и вообще фигуркой я вышла. Что скажешь, Юра?
– Фигурка – класс, Елизавета Михайловна, – с улыбкой кивнул водитель.
Прокурор области быстро оглянулся, зыркнул на водителя так негодующе, что тот мгновенно стушевался и опустил глаза.
– Плесни масла в огонь, Юра, плесни! – гневно сказал прокурор. – И чем же ты собираешься заниматься, дочка?
– Благотворительностью, – очень просто ответила она. – Достойное занятие, разве нет?
– Чтобы заниматься благотворительностью, надо иметь средства для этого. Они у тебя
