— Да.
— Но никаких реальных оснований для этого не было?
— Нет.
— Хорошо. Далее, вы сказали, что, рассказав вам о новом назначении мисс Джонсон, мистер Блэкберн также сказал, что мисс Джонсон будет иметь право подбирать новых руководителей подразделений по своему усмотрению, на что вы ответили, что понимаете ситуацию, что она будет иметь достаточно власти, чтобы уволить вас, так?
— Да, он так говорил.
— И как он свои слова прокомментировал? Например, сказал ли он, вероятен ли такой поворот событий или нет?
— Он сказал, что это маловероятно.
— Вы ему поверили?
— Я не был уверен, стоит ли ему верить…
— Можно ли полагаться на суждения мистера Блэкберна относительно дел компании?
— Обычно да.
— Но так или иначе, мистер Блэкберн подтвердил, что мисс Джонсон будет иметь право уволить вас?
— Да.
— Говорила ли мисс Джонсон что-нибудь подобное?
— Нет.
— Делала ли она какие-либо заявления, которые моя но было бы интерпретировать как провозглашение зависимости оставить вас в должности от услуг различного характера, в частности сексуальных?
— Нет.
— Значит, можно сказать, что, когда вы чувствовали во время вашей встречи с мисс Джонсон, что можете потерять работу, это чувство исходило не от конкретны слов или действий мисс Джонсон?
— Да, — согласился Сандерс, — но сама ситуация располагала к подобному заключению.
— Это ваше личное мнение?
— Да.
— Точно так же, как ранее у вас сложилось мнение, что вы — наиболее вероятный кандидат на новую должность, в то время как на самом деле оснований для этого не было? Я имею в виду — на ту самую должность, которую заняла мисс Джонсон?
— Я что-то не могу ухватить ход вашей мысли…
— Я просто хочу обратить ваше внимание на то, — объяснил Хеллер, — что личное мнение — вещь субъективная и не всегда основывается на реальных фактах.
— Я заявляю протест, — вмешалась Фернандес. — Личное мнение работников является веским доводом в контексте, когда обоснованное…
— Мисс Фернандес, — сказала судья Мерфи, — мистер Хеллер вовсе не оспаривает вескость личного мнения вашего клиента. Он просто ставит под сомнение его обоснованность.
— Но их обоснованность не может вызывать сомнений, поскольку мисс Джонсон является его начальником и может уволить его, если только захочет!
— Этого никто не оспаривает. Но мистер Хеллер задает свои вопросы с целью выяснить, имеет ли мистер Сандерс склонность к необоснованным выводам, и мне это кажется вполне разумным и имеющим отношение к делу.
— Но со всем должным уважением, Ваша честь…
— Мисс Фернандес, — сказала Мерфи, — мы собрались здесь для того, чтобы разрешить ваши разногласия. Так что пусть мистер Хеллер продолжает. Слушаем вас, мистер Хеллер.
— Спасибо, Ваша честь. Итак, из нашего разговора, мистер Сандерс, можно сделать вывод, что, хотя вы и чувствовали, что можете потерять нынешнюю должность, мисс Джонсон не давала вам оснований для подобного утверждения.
— Нет, не давала.
— А мистер Блэкберн?
— Не давал.
— Кто-нибудь еще?
— Нет.
— Хорошо. Давайте поговорим о другом. Скажите, как на вашей шестичасовой встрече оказалась бутылка вина?
— Мисс Джонсон сказала, что она принесет вино.
— Вы просили ее об этом?
— Нет, это была ее инициатива.
— И как вы на это отреагировали?
— Да не знаю, — пожал плечами Сандерс. — Никак, в общем-то.
— Вам эта идея пришлась по душе?
— Мне было как-то все равно…
— Тогда позвольте мне сформулировать вопрос по-другому: когда вы услышали, что такая привлекательная женщина, как мисс Джонсон, собирается выпить с вами после работы по глотку вина, о чем вы подумали?
— О том, что она — мой начальник и что мне лучше принять ее предложение.
— И это все?
— Да, все.
— А не говорили ли вы кому-либо о том, что хотите провести с мисс Джонсон романтический вечерок вдвоем?
Сандерс, удивленный, выпрямился:
— Нет…
— Вы в этом уверены?
— Да, — кивнул Сандерс. — Я не понимаю, к чему вы клоните.
— Мисс Джонсон ранее находилась с вами в интимных отношениях?
— Да…
— А не хотели ли вы возобновить вашу прежнюю, скажем, дружбу?
— Нет, не хотел. Я просто надеялся, что мы сможем найти общий язык, чтобы впоследствии избежать недоразумений по работе.
— А что, это трудно? Я бы, наоборот, предположил, что, имея за спиной такой богатый опыт взаимного общения, вы быстро и легко сработаетесь…
— Ну, в общем-то, как раз наоборот. Это довольно не удобно.
— В самом деле? Почему же?
— Ну… Как вам сказать… Фактически я ведь никогда с ней вместе не работал. Наши отношения были совершенно из другой области, и я чувствовал определенное неудобство…
— Как закончились ваши прежние отношения с мисс Джонсон?
— Ну, мы просто… вроде как разошлись.
— В тот период времени вы проживали вместе?
— Да. Ив наших отношениях были и взлеты и падения, пока наконец мы оба не почувствовали, что нам нужно разойтись в разные стороны. Что мы и сделали.
— И никаких обид?
— Нет.
— Кто кого оставил?
— Насколько я помню, это была обоюдная инициатива.
— А чья была идея разъехаться?
— Я думаю… В общем-то, я не помню точно, но, кажется, моя.
— Значит, когда ваша связь десять лет тому назад прервалась, ни у кого из вас не осталось чувства неловкости от факта расставания?
— Нет.
— А сейчас вы чувствуете себя неловко?
— Конечно, — пояснил Сандерс, — поскольку характер наших нынешних отношений в корне отличается от того, что был десять лет назад.
— Вы подразумеваете то, что мисс Джонсон теперь стала вашим начальником?
— Да.
— Вас это рассердило? Я имею в виду ее назначение.
— Немного.
— Совсем немного? Или все-таки сильнее, чем немного?
Фернандес выпрямилась и собралась было запротестовать, но Мерфи метнула в ее сторону предупреждающий взгляд, так что та только подставила под подбородок сложенные кулаки и промолчала.
— У меня было много разных чувств, — сказал Сандерс. — Я был и расстроен, и разочарован, и смущен, и обеспокоен…
— То есть хотя вы и испытывали много разных противоречивых чувств, вы тем не менее уверены, что ни при каких обстоятельствах не предусматривали возможность вступить с мисс Джонсон тем вечером в интимные отношения?
— Да, уверен.
— Вам это и в голову не приходило?
— Нет, не приходило.
Пауза. Хеллер порылся в своих бумагах и снова поднял глаза:
— Вы ведь женаты, не так ли, мистер Сандерс?
— Да, женат.
— Звонили ли вы вашей жене для того, чтобы сказать, что у вас будет поздняя встреча?
— Да.
— Рассказали ли вы ей, с кем собираетесь встретиться?
— Нет.
— Отчего же?
— Моя жена ревнует меня к моим прежним знакомым. У меня не было желания заставлять ее нервничать или тревожиться.
— Вы хотите сказать, что, если бы вы сообщили ей о встрече с мисс Джонсон, она могла бы подумать, что решили возобновить вашу сексуальную связь?
— Я не знаю, что она могла бы подумать, — огрызнулся Сандерс.
— Но, во всяком случае, вы не стали говорить супруге о мисс Джонсон.
— Нет, не стал.
— А что же вы ей сказали?
— Я сказал ей, что мне предстоит поздняя встреча и что я приеду домой поздно.
— Как поздно?
— Я сказал, что встреча продлится до ужина, а то и позже.
— Ясно. А что, мисс Джонсон предлагала вам поужинать?
— Нет…
— Значит, когда вы звонили своей жене, вы предполагали, что ваша встреча с мисс Джонсон затянется допоздна?
— Нет, — ответил Сандерс, — я не предполагал. Но я не знал точно, когда освобожусь. А моей жене не понравилось бы, если бы я позвонил ей, сказал, что задерживаюсь на час, а через некоторое время позвонил бы снова и заявил, что задерживаюсь уже на два часа. Это бы ее рассердило, так что намного проще было, если бы я просто сказал, что буду после ужина. Она бы не дожидалась меня, а если бы я вернулся домой раньше — что же, тем лучше.
— Это ваша обычная практика в отношениях с женой?
— Да.
— Ничего необычного?..
— Нет.
— Иными словами, это ваша обычная линия поведения — лгать жене, поскольку вы считаете, что она все равно не сможет должным образом принять правду.
— Протестую! — воскликнула Фернандес. — Не вижу никакой связи.
— Да ее здесь и нет, — рассерженно подтвердил Сандерс.
— А как же понимать ваши слова, мистер Сандерс?
— Ну посудите сами: в каждой семье есть свои определенные методы сглаживать острые углы. У нас в семье принято делать так, как я сказал. Это не имеет никакого отношения к обману жены, это просто вопрос ведения домашнего хозяйства.
