Ее голос прервал его размышления:
— Так вот где вы спите!
Она пощупала тонкий матрас и спальный мешок. Потом заметила туалет и засмеялась:
— А чего туалет без двери? — Затем она немного помолчала и добавила: — Хотя она на самом деле вам и не нужна. Вы же тут один.
Потом она наклонилась посмотреть на крысу, попавшуюся в ловушку. Зверек грыз стальную сетку, и Альва взяла на кухонном столике печенье, чтобы покормить его.
И подняла глаза на Вэ:
— А можно посмотреть, что в шкафчиках?
— Ну… наверное. Потом…
И они пошли дальше.
— Ваш лабиринт такой большой!
Альва запыхалась, а Вэ — нет.
— Куда теперь пойдем? — шепнул он.
— Вы знаете, где живет Фрида? Ее маму зовут Анита.
* * *
Вэ спешил по проходам. Альва изо всех сил старалась не отставать.
— Мы пришли, — сказал он, открывая лючок.
Анита и Фрида сидели за столом в своей белой кухоньке. На столе лежали раскрытые Фридины книги, а рядом с ними стоял чайник и две большие чашки. Анита отпила из своей и ткнула пальцем в страницу.
Альва вдруг почувствовала что-то знакомое: выражение Анитиного лица напомнило ей о Ванье.
Ванья никогда не помогала Альве с уроками. Девочка справлялась сама, легко и быстро, потому что, как правило, уже знала все заданное, но посиделки за столом с чаем выглядели ужасно уютными. Фрида что-то сказала, и обе, мать и дочь, рассмеялись. Анита обняла Фриду за плечи.
У Фриды тоже не было папы, и Альва понимала, что сейчас происходит, по опыту их собственных разговоров по душам с Ваньей. Правда, последний раз они разговаривали так очень давно. Их близость куда-то подевалась.
Вэ закрыл заслонку, и голоса Аниты с Фридой снова стихли. Ощущение было такое, будто мама и дочка сидят в маленькой клетке, как животные в зоопарке, а Вэ и Альва наблюдают за ними снаружи.
— Пойдем туда, где вы убили Лили! — попросила девочка.
Вэ опустил голову:
— Я же уже сказал тебе, что это вышло нечаянно.
У него снова задрожали руки.
— Я знаю, что нечаянно, но все равно хотела бы увидеть ту квартиру.
Рука Вэ была костлявой и гладкой. Кое-где, правда, кожа затвердела, но Альва все же не отпускала его.
— Ладно, — сказал он, быстро и бесшумно устремляясь по проходу. Альва поспешила за ним, стараясь не особенно шуметь. Она следила, чтобы не задеть руками какую-нибудь балку, и иногда перепрыгивала через трубы.
Они поднялись по нескольким лестницам, прежде чем Вэ остановился.
— Это здесь, — сказал он, указывая на маленький лючок высоко в стене. Альва поняла, что ей не дотянуться.
— Встань сюда. — Вэ подтащил старую банку из-под краски.
Он открыл лючок, и оба заглянули в квартиру.
Книги и динамик на полке отчасти загораживали от них Йенса, сидящего в гостиной. На подбородке у него выросла клочковатая борода. Жирные волосы плотно облепляли голову. Футболка на груди и животе была заляпана чем-то желтым, коричневым и красным.
— Это ее муж? — прошептала Альва в ухо Вэ. Тот жестом попросил ее помалкивать.
Йенс прибавил громкость телевизора. Там шла детская передача, и он снова сел в кресло. Он то и дело отпивал из стакана, который стоял на журнальном столике. Там же громоздились пустые коробки из-под готовой еды, каждая упаковка — на одного человека. Йенс вполглаза следил за происходящим на экране и чересчур часто почесывал при этом щеку.
Это была увлекательная, но в то же время знакомая картина. Именно так сейчас выглядит и ее жизнь, подумала Альва. Она стоит снаружи, заглядывая внутрь. При этом человек, за которым она наблюдает, думает, что находится в одиночестве. Альва осознавала, что сейчас, именно в этот самый миг, совершает нечто запретное и даже опасное, и это придавало ее ощущениям особую остроту.
Йенс спрятал лицо в ладонях. Он то и дело тер глаза. Плечи его задрожали, и он обхватил их руками. Когда он поднял голову, щеки его были мокрыми.
Альва с трудом сглотнула. Крепко сжав губы, Вэ избегал ее взгляда. Потом он закрыл лючок, и девочка осторожно слезла с банки.
На обратном пути Альва спросила, много ли тут еще ходов.
— Чего я не видела? — поинтересовалась она.
Вэ сбавил ход.
— Да почти ничего, — ответил он, — лабиринт очень большой.
Альва приободрилась. Луч ее фонарика описал круг, и Вэ обернулся, чтобы призвать ее к осторожности.
— Можно будет посмотреть остальное завтра? — прошептала она. — Например, вечером или ночью?
— Ладно, но тебе лучше вернуться домой обычным путем, — сказал Вэ, ведя ее к чердаку.
Они свернули направо, потом налево, потом снова направо. У Альвы даже голова закружилась. Все это просто не укладывалось у нее в голове. Проходы встречались и снова разбегались, образуя гигантскую сеть.
К тому времени как они взобрались на последнюю лестницу, Альва вспотела и запыхалась. А Вэ, казалось, совершенно не устал. Он сдвинул панель и выбрался на чердак. Потом повернулся, чтобы поставить панель на место, но остановился, наклонился и принялся внимательно ее разглядывать.
Альва сразу поняла, в чем дело. На панели виднелась отметина — от нее отвалилась крохотная щепка.
Чтобы получше рассмотреть подозрительное место, Вэ навел на него фонарик. Альва стояла чуть позади, разглядывая вмятину, по которой он водил большим пальцем.
Когда Вэ заговорил, его голос изменился, став глубже и мощнее:
— Кто-то сюда пробрался. У нас был взломщик.
— Это не я.
Вэ разъяренно посмотрел на нее. Его кулаки сжались, а на шее проступили синие вены.
— Я знаю, — сказал он, — тут был кто-то другой. Кто-то был у меня дома.
Они шли мимо чуланов с вещами. В лучах их фонариков плясали гигантские тени велосипедов, лыж и стульев.
Перед дверью на лестницу Вэ остановился.
— Встретимся у люка за шкафом завтра в полночь? — спросила Альва.
— Да.
Вэ все еще выглядел сердитым. Кусок его груди, который был виден под рубашкой, покраснел.
Внезапно Альва встала на цыпочки и обняла его. Первым побуждением Вэ было избавиться от рук девочки, однако он не оттолкнул ее.
— Мы как будто всю жизнь знакомы, — сказала Альва. Затем разжала объятия и побежала вниз по ступенькам.
* * *
Хенри Юнсон несколько секунд не отпускал кнопку звонка. Дожидаясь, когда ему откроют, он поправил воротничок рубашки. Внутри квартиры послышались шаги, а перед тем как дверь открылась, раздался звон колокольчика. Женщина, совсем недавно вступившая в средний возраст, вопросительно уставилась на него.
— Слушаю вас, — сказала она.
Хенри представился.
— Ой, здравствуйте! — оживилась женщина. Прежде чем протянуть ему руку, она вытерла ладонь о джинсы. — Меня зовут Ванья. Проходите, пожалуйста!
Хенри вошел в прихожую и немедленно задел маленький колокольчик на веревочке. Пока он разувался, Ванья убежала на кухню. Оттуда доносился сильный запах тушившегося мяса.
— Я решила наконец-то приготовить что-нибудь обстоятельное! — крикнула она. — Присядьте пока в гостиной, а я сварю кофе.
Он повесил пальто на крючок и заметил маленькую дырочку на большом пальце одного из своих бежевых носков. Он прошел в гостиную и сел на диван, сдвинув носок так, чтобы дырочка меньше бросалась в глаза.
— А вот и я, — проговорила Ванья, ставя на стол поднос с двумя чашками кофе. — К сожалению, булочек у меня нет, но есть печенье. Его испекла моя дочка, угощайтесь, пожалуйста.
Хенри взял печенье из жестяной банки, которую предложила ему Ванья.
— Вкусно, — сказал он. — Замечательно, что ваша дочка понимает, что настоящее масло лучше маргарина.
Ванья улыбнулась, оглаживая подол рубашки.
— Ну, — сказал Хенри, — а я как раз обхожу всех жильцов, чтобы представиться. Вы получили мое письмо?
— Это был красивый жест, — ответила она. — В этом городе сейчас так редко кто-то делает нечто настолько личное!
